Особый склад ума

Ему явно хотелось увидеть реакцию сына. Джеффри попытался сохранить на лице как можно более бесстрастное выражение, хотя на самом деле чувствовал себя человеком, вошедшим в воду близ спокойного летнего пляжа, но вдруг оказавшимся подхваченным стремительным водоворотом.

— Как! — проговорил Куртен, опять ухмыльнувшись. — Неужели ты думал, что я позволю тебе получить первый опыт убийства таким антисептическим оружием, как револьвер? Чтобы тебе и всего-то было нужно лишь закрыть глаза, произнести молитву и нажать на спусковой крючок? Отстраненно и чисто, как расстрельная команда? Нет, именно нож поможет тебе найти путь к истинному пониманию природы убийства.

Куртен вдруг метнул нож через всю комнату. Сверкнув в воздухе, он с глухим стуком упал на ковер у ног Джеффри, поблескивая словно живой.

— Пора, — сказал отец. — Мне не терпится посмотреть, как ты это сделаешь.

Глава 25

Музыкальная комната

Сьюзен опять стояла на краю залитой светом лужайки, рассматривая заднюю сторону дома. Взгляд скользил по его серой стене, от дальнего угла и задней двери к ближнему. Как и Джеффри незадолго до нее, она обратила внимание на гравий под окнами и плотно окружавшие дом кусты терновника. Его ветки так переплелись, что между ними почти не оставалось просветов, за исключением одного, фута в три, как раз напротив того места, где она стояла. Она сразу поняла, что через эту брешь можно попасть на тропинку, которая ведет в лес, к гаражу, где осталась мать.

Несколько секунд Сьюзен разглядывала проход. На первый взгляд он казался случайным, как будто один куст в изгороди засох и его убрали, но потом она поняла: там и была третья дверь.

Со своего места Сьюзен не видела, большая дверь или маленькая. Стена казалась сплошной. Если бы подрядчик не рассказал про эту дверь, Сьюзен ни за что не догадалась бы, что та здесь есть. Ей не было видно ни ручки, ни щелей, и Сьюзен подумала, что вряд ли эту дверь можно открыть снаружи. Хотя, скорее всего, подумала она, там скрытый замок. Задача состояла в том, чтобы его найти.

И понять, как его открыть.

«Ждать больше нельзя», — подумала она.

Сьюзен бросила еще один, последний, взгляд на окна в надежде увидеть брата или какое-нибудь движение, чтобы понять, что там происходит, но ничего не заметила. Она подобралась и сказала себе: «Давай-ка побыстрее, пожалуйста. Не раздумывай. Не останавливайся. Беги, что бы ни произошло». Она сделала глубокий вдох, крепко сжала рукоятку пистолета и вдруг, не раздумывая, поднялась и побежала, пригнувшись, через освещенную лужайку. В ту секунду она думала лишь о том, до чего же яркий здесь свет, который обволакивал тело и резал глаза. Холодный лесной воздух засвистел ей в лицо астматическим жарким дыханием. Ноги стали как свинцовые, будто к ним были привязаны гири, и каждый раз, когда нога касалась сырой травы, ей казалось, что это не тихий шорох, а набат. Ей чудились голоса, которые кричали ей что-то, предупреждая об опасности. Чудился пронзительный вой сирен. Раз десять слышались хлопки выстрелов, и столько же раз она ожидала, что пуля попадет в нее, пока она вот так бежит, на грани между реальностью и галлюцинацией. Она протянула вперед руку, как пловец, чтобы скорее коснуться бортика.

И наконец все вдруг закончилось — так же быстро, как началось.

Сьюзен укрылась в тощей тени под оконным карнизом, прижавшись к широким доскам обшивки, стараясь стать меньше и незаметнее, устав за несколько мгновений быть большой и шумной мишенью. Ее грудь судорожно вздымалась, лицо горело, и Сьюзен жадно глотала ночной воздух, чтобы прийти в себя.

Она подождала, пока в ушах не стихнет шум крови, вызванный всплеском адреналина, затем, немного успокоившись, повернулась к стене и, встав на колени, начала обшаривать ее руками, чтобы отыскать дверь, которая, как ей было известно, была где-то здесь.

Сьюзен шарила по шершавой поверхности досок, показавшихся ей холодными, нащупывая мельчайшие выпуклости. Вдруг она наткнулась на пару металлических петель, скрытых под доской. Обрадовавшись находке, она осмотрела каждую доску в надежде, что под ней откроется ручка. Она даже не задумывалась над тем, что станет делать, если дверь окажется запертой. Монтировка была при ней, за поясом.

Никакой ручки она не нашла.

— Черт, — прошептала она, — я же знаю, что дверь должна быть где-то здесь.

Она подергала каждую доску, но безрезультатно.

— Пожалуйста, — попросила она.

Потом нагнулась ниже и пробежала пальцами по краю бетонного фундамента. Там, под нижней кромкой доски, ей удалось нащупать какое-то металлическое устройство, похожее на взведенный курок. Она ощупала его и нажала, закрыв глаза, словно ждала, что сейчас все взорвется, но у нее не было выбора.

— Сезам, откройся, — шепотом сказала Сьюзен.

Механизм щелкнул, и она поняла, что дверь открылась.

Она опять помедлила — ровно столько, чтобы один раз вдохнуть поглубже, — и медленно, осторожно потянула дверь на себя. Та открылась, отвратительно скрипнув, как будто раскололась деревяшка. Приоткрыв дверь дюймов на восемь, Сьюзен заглянула в щель.

Она всмотрелась в темноту. Единственным источником света там был свет снаружи, падавший через щель. Сразу за дверью Сьюзен увидела маленькую площадку деревянной лестницы. Оттуда вниз вел один короткий пролет, и там, внизу, был виден блестящий, по-видимому покрытый пластиком, пол. Он казался гладким, не пористым. Легко моющимся. Стены были выкрашены белой глянцевой краской.

Сьюзен приоткрыла дверь пошире, ровно настолько, чтобы можно было войти, и свет выхватил дальние углы. Вдруг — на секунду раньше, чем разглядела скорчившуюся у стены фигуру, — Сьюзен услышала голос:

— Пожалуйста, не убивайте меня!

— Кимберли? — отозвалась Сьюзен. — Кимберли Льюис?

Девушка подняла голову, и в лице ее вспыхнула надежда.

— Да, да! Помогите! Пожалуйста, помогите!

Сьюзен увидела на запястьях и лодыжках у девушки наручники и стальную цепь, которая шла к кольцу, вмурованному в стену. Справа и слева, на высоте плеч, были еще два пустых кольца. Кимберли была обнажена. Она скорчилась на полу, как собака, которая боится, что ее ударят. Сквозь кожу проступали ребра, — видимо, она долго голодала.

Сьюзен сделала шаг и вошла, на мгновение заслонив собой свет, затем спустилась и подошла к девушке.

— Ты в порядке? — спросила Сьюзен и тут же подумала, что трудно придумать в такой ситуации более дурацкий вопрос. — Я имею в виду, ты не ранена?

Девушка потянулась к Сьюзен, пытаясь обнять ее колени, но натянувшаяся цепь не позволила ей этого сделать. Она была в засохшей крови и фекалиях. От нее несло диареей и страхом.

— Спасите меня, пожалуйста, спасите! — в панике твердила Кимберли.

Сьюзен осталась стоять, где стояла, чтобы девочка не могла до нее дотянуться. Она знала, что не всегда нужно протягивать руку утопающему. Бывает, что нужно держаться на расстоянии, чтобы не пойти ко дну вместе с ним.

— Ты ранена? — повторила она резко.

Девушка всхлипнула и отрицательно покачала головой.

— Я попытаюсь тебя спасти, — сказала Сьюзен, сама удивляясь тому, как холодно прозвучал ее голос. — Здесь есть освещение?

— Да, есть лампочка, но выключатель в соседней комнате, — ответила Кимберли, указывая на дверь в дальнем углу.

Сьюзен кивнула и обвела помещение взглядом. Возле одной из стен стоял прислоненный к ней большой рулон полиэтиленовой пленки. Потолок был обит звукоизоляционным материалом. В десяти футах от Кимберли Сьюзен увидела деревянный стул с высокой спинкой и пюпитр из блестящих металлических трубок, на котором стояли раскрытые ноты.

Сьюзен медленно пересекла комнату и осторожно взялась за ручку двери, которая вела внутрь дома. Та не поддалась. Дверь была заперта. Сьюзен увидела ригельный замок, но открывался он только с другой стороны.

«Ключ там, — подумала Сьюзен. — Отсюда в дом не войти. Это не то место, из которого кто-то может выйти прежде, чем в него войдет». Секунду она размышляла, почему отец не запер потайную дверь в стене. И похолодела, когда поняла, что он хотел,чтобы она пришла.