Страница 8 из 15
— Нет, лучше я поставлю их на газету в передней, а то все сразу догадаются, что я у вас.
— Делай, как хочешь, — сказал папа.
Кнюту очень понравились картины в Аврориной комнате, особенно египетские пирамиды. Но он страшно удивился, увидев у Авроры целых три игрушечных автомобиля. Кажется, он, как Агата и Брита, считал, что девочки с автомобилями не играют.
Тут Аврора вынула из кармана четвёртый автомобиль, и из него посыпался песок.
— Где у вас совок для мусора? — быстро спросил Кнют.
Он сбегал на кухню за совком и щёткой и подмёл Аврорину комнату. Кнют чувствовал себя у Авроры, как дома. Он нисколько не удивился, когда увидел на Аврорином папе белый фартук, но, вот услышав, что Аврориного брата зовут Сократом, он даже присвистнул от изумления.
— Ну и имя! Где вы его откопали? — спросил он.
— Сократ — это греческое имя, так звали в Греции одного мудреца. Мы назвали Сократа в его честь, — объяснила Аврора.
— А если мальчишки станут дразнить вашего Сократа, они ведь не знают про какого-то там мудреца?
— На всякий случай его зовут ещё и Нильс, — сказала Аврора. — Папа говорит, что, когда Сократ вырастет, он сам выберет себе одно из этих двух имён.
— Ну, тогда ещё ничего, — сказал Кнют. — А то ведь неприятно, когда тебя дразнят. А откуда твой папа знает про этого мудреца?
— Мой папа всё знает, — сказала Аврора. — Он историк. Когда-нибудь он расскажет тебе про древних греков и римлян. Он мне часто рассказывает, это очень интересно.
Больше Аврора ничего не успела сказать Кнюту, потому что папа принёс ей Сократика, чтобы она его покормила. А Сократик не любил, чтобы разговаривали, когда его кормят.
— Можно, я пока сделаю у тебя уроки? — шёпотом спросил Кнют. — Я ненавижу делать уроки в одиночестве.
Аврора кивнула. Кнют расположился со своими учебниками прямо на полу. Он писал лёжа, было видно, что он так делает не впервые. Аврора смотрела на него и удивлялась, но не тому, что он лежит на полу, а тому, что ещё сегодня утром она его боялась. Вдруг Кнют поднял голову.
— Слушай, Аврора, ты только никому не говори, что я у вас был, — шёпотом сказал он. — Это строгая тайна. А то меня будут дразнить, что я дружу с девчонкой.
— Хорошо, — сказала Аврора. — А почему ты никогда не ездишь на лифте?
— Во-первых, я его не люблю, — ответил Кнют. — А во-вторых, надо тренироваться. Я иногда скачу по лестнице на одной ноге до самого двенадцатого этажа. Вот вниз прыгать неинтересно, вниз я всегда езжу в лифте.
Когда папа пришёл, чтобы забрать Сократика, он очень удивился, увидев Кнюта на полу.
— Что он делает? — спросил папа.
— Уроки, — невозмутимо ответила Аврора. — Он не любит делать уроки в одиночестве.
— Ну что ж, — сказал папа, — тогда я воспользуюсь тишиной и ещё немного поработаю, хотя по расписанию мне следует заниматься совсем другим.
Кнют недолго сидел, то есть лежал над уроками. Захлопнув учебник и поднявшись с пола, он сказал:
— Полный порядок, уроки сделаны. А теперь пойдём ко мне, посмотришь, где я живу. Вдруг я вам когда-нибудь понадоблюсь?
Аврора поднялась вместе с Кнютом на двенадцатый этаж. Здесь, как и на Аврорином этаже, была длинная площадка, на неё выходило несколько дверей. Аврора осмотрела дверь Кнютовой квартиры: краска возле ручки немного облупилась. Теперь Аврора была уверена, что она, если понадобится, в любую минуту найдёт его квартиру.
Кнют открыл дверь. И тут Аврора поняла, что папа был прав. Кнют действительно чего-то боялся. И знаете чего? Он боялся входить в пустую квартиру. Конечно, с Авророй ему было не так страшно, но ведь обычно Авроры с ним не было. Вот почему Кнют никогда не поднимался на лифте — чего спешить, если дома всё равно никого нет?
Кнют швырнул в прихожую ранец и тут же захлопнул дверь.
— Ну, запомнила, где я живу? — спросил он Аврору.
Аврора кивнула.
— А теперь я пошёл гулять, пока не вернётся мама, — сказал Кнют. — Можно мне иногда приходить к вам в гости?
— Конечно, — сказала Аврора.
— А что же оно всё-таки означает? — спросил Кнют.
— Что «оно»? — не поняла Аврора.
— Да твоё имя!
— Оно означает «Утренняя заря», — сказала Аврора. — Так в Древнем Риме звали одну богиню.
— Вот здорово! — сказал Кнют и убежал.
А Аврора вернулась домой. Она была очень рада. Вот и она нашла себе друга в новом доме. Неважно, что они не могут вместе гулять, зато он будет приходить к ним в гости.
— А теперь мы возьмём Сократика и пойдём на улицу, — сказал папа.
Если бы Сократик умел говорить, он бы ответил папе: «Давно пора гулять». Но он молчал и, о чём-то размышляя, разглядывал своё одеяло.
Папа идёт в магазин
С тех пор, как они переехали в Тириллтопен, папа делал по хозяйству всё, кроме одного: он не ходил в магазин за продуктами. Он очень не любил ходить по магазинам. Конечно, если надо было, он ходил в аптеку за лекарством, он любил покупать книги, но вот продукты мама покупала сама.
Там, где они жили раньше, была маленькая уютная лавочка со старым деревянным прилавком и старушкой продавщицей, которая хорошо знала вкусы своих покупателей. Они и рта не успевали раскрыть, а она уже знала, что они хотят купить сегодня на обед. По дороге с работы мама каждый день заезжала в эту лавочку и покупала продукты на завтра.
Но однажды мама сказала:
— Эдвард, всю неделю я буду очень занята в суде и не смогу заезжать за продуктами. Как ты думаешь, сможете вы с Авророй справиться без меня?
— Конечно, справимся, — ответила Аврора. — Я знаю, где здесь у нас магазин.
— Терпеть не могу покупать продукты, — сказал папа. — А нельзя ли сделать заказ, чтобы продукты приносили на дом?
— Заказы принимают только по пятницам, — сказала мама.
— Ну, тогда ничего не поделаешь, — вздохнул папа.
Покормив в одиннадцать часов Сократика, папа одел его потеплее и уложил в коляску.
— Пойдём с нами в магазин, — сказал он. — Чем раньше ты к этому привыкнешь, тем лучше.
Сократик не возражал, он даже обрадовался, потому что любил спать в коляске на улице. Сквозь сон до него доносились голоса папы и Авроры, гудки автомобилей, смех и крики детей. Спать на улице — это совсем не то, что одному в комнате.
Аврора держала ручку коляски с одной стороны, папа — с другой, а между ними на ручке висела продуктовая сумка. В ней лежало несколько пустых молочных бутылок, они позвякивали одна о другую, и Авроре казалось, будто к коляске привязан колокольчик.
Когда они доехали до магазина, Сократик уже заснул. У входа в магазин стояло не меньше пятнадцати колясок, но дети в них и не думали спать. Они громко кричали на разные голоса. Одни — потому, что ушли их мамы, другие — потому, что шапка съехала на нос, а третьи — просто так, за компанию.
Словом, возле магазина был такой же концерт, как и в детской больнице. Сократик проснулся от шума и тоже заплакал.
— Наверно, он думает, что ему сейчас будут делать укол, — сказала Аврора.
При слове «укол» папа вздрогнул, но, вспомнив, что здесь всё-таки магазин, а не больница, наклонился к Сократику и сказал:
— Я рад, что у тебя хорошая память, но сегодня тебе не будут делать уколов. Тебе придётся только немного полежать одному, пока мы с Авророй купим продукты.
Но Сократик не хотел лежать один, он орал так, что лицо у него сделалось багровым.
— Папа, может, ты пойдёшь в магазин, а я останусь с Сократиком? — предложила Аврора.
— Нет, боюсь, что мне там без тебя не справиться, — сказал папа. — Давай придумаем что-нибудь другое.
— Я знаю, надо катать его вокруг магазина, пока он не уснёт покрепче, — сказала Аврора.
— Это предложение мне нравится больше, — сказал папа, и они покатили коляску вокруг магазина.
Они объехали один раз, потом другой, потом третий, Сократик давно перестал плакать, но спать словно и не собирался. Аврора и папа уже решили, что им придётся вернуться домой ни с чем, как вдруг Сократик уснул. На всякий случай они сделали ещё два круга, но Сократик не просыпался. Теперь его можно было оставить одного.