Страница 20 из 37
После этого ни Гитлеру, ни Розенбергу уже ничего выдумывать было не нужно. Все было придумано до них и освящено академической научной мыслью. Да что Розенберг! Его еще даже в проекте-то не было, когда в европейском – не только немецком – сознании русские становились «варварами» и «азиатами». Русская общественная мысль также восприняла эту установку и решила вдруг подыграть! Идеи Крузе породили в России «симметричный ответ» – славянофильство. Если вы относите «точку сборки» славян на Запад, то мы ее отнесем сколь возможно на Восток. И понеслась… Аксаков, Хомяков и пр. начинают усердно лепить образ русского как НЕ-европейца. И тут начинаются анекдоты, пока еще смешные. Так, по словам Чаадаева, от Аксакова, обряженного в допотопные русские одежды, даже крестьяне шарахались, принимая его за «персиянина». Труды, как их называл Чаадаев, «заскорузлых тирольцев в зипунах» не пропали бесследно. Ими мгновенно воспользовались политики, особенно те политики, что в рясах, и вот уже наполеоновские войны трактуются как «нашествие двунадесять язык» на землю русскую. Если за Крузе стоят Лондон и Ватикан (Cui prodest? – кому выгодно?), то за нашими «персиянами» – «имперцы» и РПЦ. И уже не важно, что не было такого деления на Русь и Европу во время Наполеона! Почитайте Пушкина «Дубровский» – тоже «литературное свидетельство», но, как представляется, достоверно отражающее нравы своего времени хотя бы. Француз русским помещиком воспринимается как слуга, а не как «иностранец», перед которым «неудобно». Во времена Пушкина никакого «низкопоклонства» перез Западом не было. Тургенев благополучно годами живет в Париже, и единственное, что вызывает у него дискомфорт, – это ограниченное количество носителей живого великорусского языка вокруг. Достоевский проигрывает гонорары в Баден-Бадене, и его тоже за «персиянина» никто не принимает. Русская гимназическая наука построена аналогично прусской, русская армия – это европейская армия, в которой, да, есть т.н. иррегулярные казачьи части, наводящие ужас на противника, но воюют они против осман преимущественно, в союзе в Австрией, Пруссией. Но камень раздора новым Ясоном был брошен, взошедшие «зубы дракона» обратили свои пики не против Англии и ее союзников, а друг против друга. «Если царство разделится само в себе, не может устоять царство то; и если дом разделится сам в себе, не может устоять дом тот». (Марк 3. 24 – 25).
Пепел великих битв
В большом ауле, под горою,
Близ саклей дымных и простых,
Черкесы позднею порою
Сидят – о конях удалых
Заводят речь, о метких стрелах,
О разоренных ими селах;
И с ними как дрался казак,
И как на русских нападали,
Как их пленили, побеждали.
Курят беспечно свой табак,
И дым, виясь, летит над ними,
Иль, стукнув шашками своими,
Песнь горцев громко запоют.
М. Лермонтов. «Кавказский пленник» 1828 г.
(впервые полностью опубликована в 1891 г.)
Все-таки у «татарских» сказочников были довольно ограниченные ресурсы для того, чтобы сконструировать масштабную ложь. Такую, чтобы подделать не только русские, но еще и все мировые источники. А эти источники говорят следующее: в 1368 году монгольская династия Юань пала. Страна рухнула в междуусобицы и раздробленность, приведшие в конце концов к масштабной гражданской войне 1399 – 1402 годов. До Куликовских ли битв за тридевять земель от дома было «монголам»? Кто и от имени кого там сражался? Кого побеждал Тамерлан в это время? В рамках разработок царского генштаба в ХIХ веке подобные исторические реконструкции занимали немало места в их аналитических трудах. Достаточно назвать имена Михневича Н.П., Иванина М.И. Существовал даже план вторжения в Китай Пржевальского.
Странное дело, но почему-то все великие сражения времен «монголо-татарского» нашествия имеют проблемы по определению места события. Битва на реке Калке, Куликовская битва, битва при Кондурче. Очевидные нестыковки «официальной» версии битвы при Калке подробно разбираются А.Бушковым [45] в книге «Россия, которой не было», и здесь особо добавить нечего. Но с другими ратями дела обстоят не лучше! Мы до сих пор не можем, к стыду своему, определить место Куликовской битвы. По большому счету поле в Тульской области «назначено» на роль «поля воинской славы» Руси. Первым исследователем Куликова поля, как сообщает официальный сайт музея-заповедника, стал С.Д. Нечаев – декабрист, поэт, деятель образования и просвещения, краевед, ну и можно еще добавить, тульский помещик. По инициативе отца и сына Нечаевых тульский губернатор В.Ф. Васильев в 1820 г. выступил с ходатайством перед императором Александром I о создании памятника Дмитрию Донскому на Куликовом поле. «Впервые в исторической науке» (?) С.Д. Нечаев предпринял натурные исследования места сражения и попытался увязать ход битвы с реальной местностью… При этом основные источники, на которых могло бы строиться исследование, были открыты значительно позже – «Задонщина» в списке XVII векa была впервые опубликована в 1852 году В.М. Ундольским, подавляющее большинство «открытий» «татарских» источников – последняя треть XIX века. Но мифотворческтво стартовало. В 1836 г. император Николай I утвердил эскиз чугунного обелиска А.П. Брюллова. 8 сентября 1850 г. памятник был торжественно открыт в присутствии губернатора, представителей дворянства, духовенства и множества крестьян. Тульская губерния обзавелась новой достопримечательностью. К 500-летнему юбилею, в 1865 – 1894 гг., в с.Монастырщина на легендарном месте захоронений воинов, павших во время сражения, возводится каменный храм во имя Рождества Богородицы (церковный праздник, когда произошло сражение). Все замечательно, но беда-то в том, что у историков нет единого мнения не только о дате, но и даже о… годе сражения.
На это первым среди историков обратил внимание К.А. Аверьянов. Анализируя так называемые «полные даты», указывающие не только число и год, но и день недели, он заметил, что в отличие от более ранних летописных списков Симеоновской, Рогожской, Софийской I и Новгородской IV летописей разные редакции «Сказания о Мамаевом побоище» и «Задонщины» содержат разные хронологические «признаки» как самого дня битвы (среда, пятница, воскресенье вместо «правильной» субботы), так и событий, ей непосредственно предшествующих. Эти даты не соответствуют 1380 г. и дают разброс от 1374 г. до 1385 г. (девять лет!!!). Так, князь Дмитрий Иванович назначил сбор войск в Коломне, по одной версии, на день Успения Богородицы, т.е. 15 августа, по другой – на мясопуст Успения Богородицы. т.е. на Успенский пост, предшествующий вышеназванному празднику [46] . Пересказывать целиком Аверьянова нет смысла – анализ очень подробный и доказательный, отметим только, что историк обнажает целое море явных кричащих нестыковок. То спаситель Земли Русской, как Бэтмен, перемещается из Москвы в Коломну за сутки (!), что в ту пору было просто нереально, то без видимых причин вдруг «притормаживает» на недельку-другую, то, используя «капсулу времени», возвращается на пару дней раньше.
Между тем именно на основании этих самых полных дат покоится все здание древнерусской хронологии. Если «Сказание о Мамаевом побоище» в версии Вологодско-Пермской летописи называет в качестве срока от сражений на Калке и на Дону близкие к действительности 158 лет, а Погодинский список распространенной редакции – 157 лет, то в подавляющем большинстве прочих редакций и списков обозначены трудно объяснимые с точки зрения обычной хронологической теории – 150, 160 и 170 лет. Фантазии «татаристов» здесь находят просто умопомрачительное объяснение – якобы авторы текстов берут за основу не дату события, а дату написания текста. Хорошо, будем тогда считать, что сражение при Бородине состоялось не в 1812-м, а в 1868-м – именно в этом году в журнале «Русский Вестник» были опубликованы первые главы романа «Война и мир». Это чисто умозрительное заключение ставит на уши всю европейскую историю XIX века, но ей, родимой, не привыкать. Если генетика – это «продажная девка империализьму», то история – это какая-то бесплатная «проститутка-акробатка», несомненно, из обоза «монголов» Чингизхана.