Скелет из шкафа

Они вернулись в машину к Снежане, и та повезла приятелей обедать. Мыслительному процессу пища способствовала во все времена, особенно, если пища была качественная и вкусная. Василий обрадовался, на этот раз полуфабрикаты ему не грозили, обедать поехали в кафе.

Туровский позвонил ближе к вечеру и пригласил Снежану приехать в офис.

Алена ушла к себе домой заниматься накопившимися делами, а Василий увязался за Снежаной. Она стала воспринимать его как приблудившегося щенка, с той же долей жалости и ответственности. К вечеру Копейкин был хорошо одет, свежевыбрит и вполне прилично благоухал. Выглядел довольно привлекательно, как заметила Снежана, с ним было не стыдно поехать к частному сыщику или на какое-нибудь другое мероприятие. Главное, не показаться на глаза отцу. Тогда начнутся расспросы с пристрастием: кто? Откуда? Чем занимается? Есть ли дурные привычки? Вряд ли Копейкин сумеет на них ответить. Отцу покажется это слишком странным, он начнет волноваться, а волноваться ему нельзя, сердце больное. Снежана всегда старалась не доставлять ему хлопот и делать то, что он просил. Обычно отец был справедлив к ней. Но вряд ли эта справедливость распространилась бы на беспамятного парня, оказавшегося совершенно случайно в машине дочери. Отец этого точно не понял. И Снежана не поняла, если бы не знала свою подругу до мельчайших извилин. Крошкиной незаметно можно было подкинуть не только мужчину, но и пианино. Прикупившая новую сумку Аленка ничего другого вокруг не замечала. Нет, она не игнорировала мужчин, но искала их на проезжей части, а не в салоне автомобиля, на котором передвигалась по городу.

Отец потребовал бы немедленно положить Копейкина в клинику, чем бы опустил его достоинство ниже плинтуса. Если Копейкин и в самом деле олигарх, Снежана оценивающе прикинула, а что, все может быть, то пребывание в клинике нанесет ему несомненный вред.

— Знаешь, — сказала она Василию, — как-то нехорошо получается, что везде за тебя плачу я.

— Потерпи, милая, — перебил ее Василий, — вот я вспомню номер оффшорного счета и с тобой рассчитаюсь.

— Пока ты вспоминаешь, — возразила Снежана, — я тебе одолжу некоторую сумму.

Она достала из сумочки десять тысяч и протянула их Василию.

Тот поблагодарил, еще раз озвучил предположение про ячейку и оффшорные счета и…

Снежана обомлела! Копейкин профессиональным жестом, ловко перебирая пальцами, моментально пересчитал тысячные купюры. Привычно сложил их стопкой и обернулся, ища глазами…

— Резинку, есть резинка? — поинтересовался он. — Перетянуть нужно, а то рассыплются, бумажника у меня нет.

Снежана полезла в аптечку, там были стопки таблеток, перетянутые медицинскими резинками. Лежали так, на всякий случай, чаще всего ей требовался пластырь, она натирала мозоли новыми туфлями. Василий принял резинку и все также профессионально натянул ее на деньги.

— Что? — спросил он, поймав ее удивленный взгляд. — Да, чувствую, имел отношение к деньгам. Я же не зря говорю, девочка, я миллионер! Может быть, мне захотелось эксцентричности?

— Чего захотелось? — недоуменно поморщилась Снежана, — я думала, это только в кинокомедиях бывают эксцентричные миллионеры.

— Смотри на меня, — предложил Копейкин, — и ты увидишь их и в жизни!

Любоваться подкидышем, хоть он и грозился оказаться миллионером, у Снежаны больше не было времени. Ждал сыщик, получивший списки жителей города с именем «Василий» и с фамилией «Копейкин».

Туровский удивился, не увидев на этот раз пухлой блондинки. Ему показалось, что эта троица неразлучна в своем горе. Или в радости. Василий Копейкин прекрасно выглядел и искрил счастьем. Привлекательная брюнетка привлекала еще больше. Ее напускная серьезность нравилась Туровскому, слишком доступные женщины его никогда не интересовали. Впрочем, эта была его клиенткой, а с клиентами, как известно, ни-ни. Чревато неприятностями. Ни шагу от договора.

— Итак, — сказал Туровский, подождав, пока гости рассядутся, — мы имеем двести одну фамилию в списке. Здесь, — он указал на белые листки бумаги, заполненные адресами, — все, кто имеет хоть какое-то отношение к фамилии «Копейкин». С кого начнем?

— Это мы должны с кого-то начать? — удивилась Снежана.

— Нет, начать должен Копейкин, — сказал сыщик, протягивая тому листки. — Вглядитесь в адреса, вспомните улицу, дом, вероятно, вспомните квартиру… Буквы не забыли?

Василий мотнул головой и погрузился в чтение адресов. Эх, нужно было сделать татушку с домашним адресом на лодыжке, но кто же предполагал, что он потеряется?! Лично он ни о чем таком не думал или думал? Не помнит! Теперь сидит и как последний идиот пялится в незнакомые названия улиц.

— А если он ничего не вспомнит? — шепотом поинтересовалась Снежана.

— Мы ему поможем, — так же шепотом ответил ей Туровский.

— А если это не поможет?

— Тогда придется обращаться к врачам, — пожал плечами сыщик. — Но, думаю, до этого не дойдет.

— Вспомнил! — неожиданно возопил Копейкин. — Я вспомнил улицу Неизвестных героев!

— Правильно, — поддержал его Туровский, — на улице Неизвестных героев находится…

— Ресторан, в котором я снял умопомрачительную брюнетку с большими… М-да.

— М-да, — вздохнул Туровский.

— Да уж, — поморщилась Снежана.

Она и раньше подозревала, что в головах современных мужчин задерживаются только мысли сексуального характера. Они для них как путеводная секс-звезда. Зомбированные представители сильного пола движутся с широко распахнутыми глазами без проблеска здравого смысла прямо на бесстыжий свет. Вот и сыщик бросал на нее явно заинтересованные взгляды, а ведь она пришла к нему по делу, и не просто по делу, а можно сказать, поделилась своей бедой. Если Копейкин больше ничего не вспомнит, точно произойдет нечто неприятное. Или он останется у нее жить навсегда, от этой мысли у Снежаны похолодели все внутренности, или придется отправить Копейкина в клинику, где он обязательно соврет, что подруги его похитили и чем-то опоили. Мужчина! Слабое существо, что с него взять? Будет бороться за свою жизнь всеми немыслимыми способами. И, что самое смешное, Копейкину могут поверить и привлечь ее с Крошкиной к ответственности.

— Не беспокойтесь, — Туровский положил на вздрагивающую ладонь свою тяжелую руку. — Мы только вначале пути. Пусть эта дорожка оказалась тупиковой, у нас есть другие варианты.

— Какие? — трагически прошептала девушка, ловя себя на том, что ей понравилось пожатие сыщика. Оно действительно вселило надежду, что не все еще потеряно.

— Начнем объезжать всех граждан по списку, Василий обязательно кого-то вспомнит или вспомнят его. Зрительная память у некоторых людей развита гораздо сильнее, чем слуховая, поэтому названия улиц ничего ему не сказали. Скажут лица.

— Мне это нравится, — согласился Копейкин и поинтересовался, потирая руки, — с кого начнем? Я предлагаю начать с роковых брюнеток!

— Василий! — укорила его Снежана. — С тебя уже достаточно. Андрей Александрович, как вы считаете, с кого начать?

— В свете рассказанных вами фактов вырисовывается кардинально противоположная картина. Или Василий Копейкин действительно был состоятельным человеком, тогда нужно начать с верхней фамилии списка. Или он им был, но в одночасье все потерял. Сами понимаете, экономический кризис. Тогда нужно проверить конец списка с полубомжами…

— Что?! Бомжи?! — возмутился Копейкин, — что вы себе позволяете, господин сыщик?! Да я, да вас, как только вспомню свои связи… Ага! У меня были связи в правительстве. Я помню фамилию министра финансов! Помню! Только вот сейчас ее забыл. Знаете, такое бывает, вертится на языке, а из головы уже вылетела. И не нужно утверждать, что у меня в голове дует сквозняк. Да, некоторые подробности из своей жизни я действительно забыл, но финансистов помню!

— Замечательно, — сказал Туровский. — Завтра же поедем к Станиславу Горецкому. Его мать Клементина Горецкая в девичестве носила фамилию Копейкина. Начнем с состоятельного меньшинства. Должен вас обрадовать, Снежана, среди состоятельных бизнесменов эта семья единственная, кто связан с Копейкиными. Дальше пойдут люди попроще.