Страница 3 из 8
Несмотря на громкое урчание транспортного средства, глухие звуки, доносящиеся с улицы, хныканье малыша с переднего сиденья, в нашем микроотсеке все как бы онемело и окаменело. Бабулька с растением боялась пошевелиться, чтобы соседка, которой неудобно сидеть в кусте, не устроила сцену и не выкинула бы ее вместе с этим кустом из маршрутки. Я переводила взгляд с супругов на новую пассажирку, которой те явно опасались, и обратно. Мужчина и женщина, как уже было отмечено выше, застыли, по-прежнему изображая полную индифферентность друг к другу. Остальные наши попутчики полностью погрузились в себя, и происходящее их не интересовало. В общем, немая сцена. Гоголь отдыхает. В самом деле, что есть переживания какого-то почтмейстера, превратившегося в вопросительный знак, или Коробкина с его прищуренным глазом и едким намеком на городничего, или самого городничего с распростертыми руками и запрокинутой назад головой по сравнению с ужасом, изобразившимся на лицах супругов и только что вошедшей в маршрутку женщины, в полном безмолвии глядящих друг на друга? Именно в этот момент я поняла, что Николай Васильевич перестарался с позами: они слишком вычурны. Мои попутчики сделались бесформенными, аморфными, не способными вообще ни на какие позы. Я как-то разом все поняла про них. Супруги – вовсе не супруги, несмотря на одинаковые обручальные кольца! Да они и не одинаковые! Сейчас я совершенно явственно вижу на кольце мужчины два крохотных бриллиантика или, может быть, фианита. На кольце женщины, полускрытой ветками бабкиного растения, точно такие же блестючки. Я их очень хорошо могу рассмотреть, потому что правой рукой пассажирка схватилась за горло, будто ей стало трудно дышать. И эта женщина по имени Марина куда больше подходит мужчине, чем блондинка. Марина смугловата, черноволоса, и, как мне кажется, умна. Впрочем, блондинка, возможно, тоже не лыком шита. Откуда мне знать?
Да, наверное, и блондинка не дура, потому что не проронила ни единого звука. Все трое оказались хорошо воспитанными людьми, которые явно не хотели демонстрировать посторонним характер своих отношений. Они молчали, хотя я понимала, что каждый внутренне если и не кричит, то стонет. На лице Марины застыла гримаса болезненного удивления. Было совершенно очевидно, что от собственного мужа, который прилежно носит обручальное кольцо с бриллиантиками или фианитами, она такого предательства никак не ожидала. На лице блондинки явственно читалось выражение «Все пропало!» Нет не так. «ВСЕ ПРОПАЛО!!!»
Я осторожно перевела взгляд на неверного мужа. Его глаза, еще сильнее запавшие, были закрыты, щеки втянулись сильнее и, как у Дон Кихота, будто целовались изнутри друг с другом. Лицо изображало усталость крайней степени. В общем, этот персонаж моего будущего романа гораздо лучше смотрелся бы в гробу на кружевной подушечке и с руками, сложенными на груди, нежели в салоне общественного транспорта. Я поняла блондинку. У нее, похоже, действительно все пропало. То, что любовник гладил ее ручку и трогательно поддерживал зеркальце, не значит вообще ничего. Просто в тот момент ему так хотелось – и все! Но и Марине ничего хорошего наверняка не светит. Скорее всего, этот муравьиный Дон Кихот уйдет и от жены, и от любовницы в поисках лучшей доли. Господи! Да зачем мне писать про них роман?! Зачем переживать за этих людей, с которыми я совершенно не знакома?! Как хорошо было просто ехать в маршрутке в гипермаркет «Всё!» и смотреть в окно. Созерцать окружающее, так сказать, не напрягая мозговые извилины. Конечно, я несколько печалилась о собственной никчемной писательской судьбе, но думы эти привычные, а потому где-то даже сладкие. Теперь же я просто не знаю, куда девать глаза, потому что все поняла про своих попутчиков и, по совершенно непонятной причине, чувствую себя виноватой. Отвратительное, я вам скажу, состояние.
И в этом состоянии вины я ехала до самого гипермаркета. Остальные пассажиры наверняка направлялись туда же, иначе не забрались бы в эту маршрутку. Полно и других. Только вот непонятно, куда бабуся потащит свою кастрюлю. Впрочем, возле магазина, конечно же, есть и жилые дома.
Когда наше транспортное средство остановилось, первым со своего места поднялся Дон Кихот. Еще бы! Он же так устал и ехать, и мысленно объясняться с двумя женщинами попеременно. Ему, само собой, требовался отдых. Вслед за ним припустил юркий мужичонка, сидевший впереди Марины. Я с неудовольствием отметила, что на капюшоне его куртки точно такой же крашеный песец, как у меня. Один в один. Потом встала Марина. Понятно, ей хотелось быть впереди любовницы мужа хотя бы на выходе из маршрутки. За Мариной сорвалась с места несколько подзадержавшаяся на старте жена мужичка в крашеном песце. С ворчанием: «Вот никогда не подождет…» она вывалила в проход свое очень круглое тельце, запакованное в блестящую искусственную кожу цвета давленой вишни. Затем с самым понурым видом пошла к выходу блондинка, так и не снявшая с головы нелепо повязанный шарф осенних тонов. Тут наконец из своего угла выпросталась бабуся и, отчаянно руля кастрюлькой с разлапистым растением, смачно хлеставшим сиденья ветками, потрусила за блондинкой. Ну а уж следом отправилась и я.
– А что у вас за цветок? – зачем-то спросила я бабульку. Наверно, для того, чтобы отвлечься от мыслей о только что происшедшей на моих глазах семейной трагедии.
– Это, доча, гибискус… китайская, стало быть, роза… – охотно отозвалась владелица кастрюльки. – Что-то не цветет, зараза…
Гибискус, китайская роза… Хорошее название для романа. Хотя издателям наверняка больше понравилось бы что-то вроде «Любви в гибискусах». О господи!!! Ну что я все о романах да об издателях! Будто подумать больше не о чем! Пожалуй, я не стану искать книжный отдел! Да провались он! Все равно там нет моих книг! Или они выложены на стойки вместе с переводами зарубежных love story в ядовито-розовых обложках, на которых брутальный мужчина в расстегнутой до пояса рубахе, похожей на исподнее белье мушкетера, лезет за корсаж красотки типажа Анжелики – маркизы ангелов. Хотите спросить, что изображено на обложках моих книг? Да почти то же самое… Только позы поскромней, женские корсажи без архаичной шнуровки и мужички не так сильно расстегиваются.
В общем, наплевать мне на мои же собственные книги, на издателей и даже на ту троицу из маршрутки, которую я собиралась вставить в новый роман. Нет новым романам! Хотя бы на сегодняшний день! Отправлюсь-ка я лучше в кафешку. Вон в ту, которая называется «Осенний блюз». Нормально. На дворе осень. И настроение у меня почти блюзовое. Интересно, а летом они переделывают вывеску на «Летний блюз», а зимой – на «Зимний…»? Или так и живут в своей осени круглый год? Впрочем, какое мне до этого дело? Может быть, владельцы кафе по какой-то причине так же не властны над названием своего заведения, как я над названием собственного романа… О боооже! Опять я о своих баранах!!!
А заведеньице-то и впрямь осеннее, да! Интерьер быстро не сменишь, как вывеску. И правильно! Знойным летом, наверно, приятно посидеть среди осенних листьев и под игриво развешенными над столиками самыми обычными зонтами. А зимой, возможно, радуешься тому, что зима – это вам не мокрая, слякотная осень. Весной зонты и желтые листья напоминают о том, что все в мире преходяще, и несмотря на то, что сирень, к примеру, только что распустилась, она непременно завянет в самом скором будущем, потом отцветут тюльпаны, следом какие-нибудь ноготки, а после пойдут грибы, а с ними и дожди… Хотя нет, сначала дожди, затем грибы… Но дела это никак не меняет.
Я выбрала столик у окна в той половине зала, где можно курить. Когда я не курю, меня злит, что теперь во многих заведениях в одной стороне курят, а в другой – нет. Можно подумать, что дым из одной половины не попадает в другую! Чушь собачья! Но когда я курю, мне плевать на то, что мой дым красивой струйкой плывет на соседнюю половину. Кому не нравится, пусть ищут кафе, где курить запрещено. Кстати, гораздо труднее найти не то кафе, где не курят, а такое, где не висит на стене плазменная телевизионная панель, в которую пялятся скопом все работники заведения. Поскольку они, работники, обычно постоянно курсируют по залу, то, чтобы слышно было каждому и отовсюду, врубают громкость на полную мощность. Бесполезно просить, скажем, бармена уменьшить звук. Он уменьшит, конечно, но официантка, выплывшая из кухни с подносом в одной руке, тут же свободной рукой снова врубит звук по полной. Еще бы! Находясь на кухне, она прослушала, сколько стоят резиновые сапоги в розовых розах, которые легко купить в «Магазине на диване», а значит, можно заказать их прямо сейчас, отставив в сторону поднос с чужим заказом и несколько раз нажав на кнопки мобильника.