Страница 7 из 8
– Это что? – спросила она, указав сначала на кончик женского белья, а потом на заколку со все еще шевелящимися волосками.
Саша посмотрел на Киру, как ей показалось, снисходительно и сказал:
– Ну извини. Конечно, надо было убрать.
– То есть ты извиняешься только за то, что вовремя не убрал? – возмутилась Кира.
– А за что я еще должен извиняться? – очень естественно удивился он.
– То есть у тебя бывают другие женщины?
– Не понимаю, что в этом странного? Я мужчина, и у меня, естественно, бывают женщины.
Кира почувствовала, как у нее похолодели ладони. Она потерла их друг о дружку, чтобы согреть, и жалко спросила:
– А как же я?
– А что ты? Ты – это ты! Ты – это одно, а они – совершенно другое!
– И что же я? Что – они? – опять спросила Кира, ожидая услышать еще что-нибудь не менее неприятное.
Саша как-то неопределенно пожал плечами и ответил:
– Они приходят и уходят, а ты остаешься всегда. Вот такая между вами разница.
– А если я остаюсь всегда, то, может быть, они, другие, не нужны? Тебе меня мало, Саша? Сколько раз в неделю тебе нужен секс?
– Берешься обеспечить? – усмехнулся он.
Более всего ей хотелось ударить его по щеке и гордо удалиться, но она понимала, что останется ни с чем, а на ее место тут же набегут новые женщины с заколками и без, с серебряными и золотыми кольцами и в разноцветном шелковом белье. Кира смогла только вымолвить:
– А тебе не кажется, что это непорядочно по отношению ко мне?
– И что же здесь непорядочного? Я всегда с тобой, когда тебе этого хочется. Но ты часто занята то с детьми, то с внуками, и только в это время я себе позволяю что-то…
– То есть ты меня не любишь… – горько обронила она.
– А ты-то разве меня любишь… – без всякого вопроса в голосе ответил он.
– Мне кажется, что да…
– Вот когда перестанет казаться, тогда и поговорим.
Кире еще сильней захотелось его ударить за то, что он даже не посчитал нужным ее хотя бы обмануть. Что ему стоило сказать о любви? Глядишь, тогда бы и она в ответ… Она в очередной раз сдержалась и опять спросила то, о чем почему-то никогда ранее не спрашивала:
– А почему ты не был женат? Ведь не был же?
– Не был.
– Так почему?
– Не хотелось как-то…
– Не хотел надевать на себя брачное ярмо и тянуть?
– Нет, дело совсем не в этом.
– А в чем же? Разве на твоем жизненном пути не было достойных женщин?
– Ну… почему… Достойные всегда были, но такая, на которой захотелось бы жениться, так и не встретилась.
– Ты никогда никого не любил? – Кира продолжала свой допрос с каким-то мазохистским удовольствием. Она понимала, что может услышать то, о чем ей лучше никогда не знать, но удержаться уже не могла.
Саша тяжело вздохнул, оглядел ее не менее тяжелым взглядом и, вместо ответа, тоже спросил:
– Зачем тебе это знать?
– Зачем-то нужно… – отозвалась Кира. – Сама не знаю… Может быть, в зависимости от твоего ответа что-то изменится в наших отношениях?
– Смешно! Как прошлое может изменить настоящее?
– И все же ответь: ты любил кого-нибудь?
– Любил. Будешь смеяться, но только в детстве-юности. Одноклассницу. Нам было по семнадцать лет, когда мы расстались.
– То есть вы… как бы дружили, что ли?
Саша рассмеялся, долго качал головой, потом уставился недвижимым взглядом в окно, будто вспоминая ту свою одноклассницу. Когда Кира уже совсем отчаялась услышать ответ, он вдруг сказал:
– Нет, мы не дружили. Она меня вообще не замечала. Любовь моя была безответной, но от этого не менее сильной. Я тогда был счастлив только тем, что каждый день мог видеть ее в школе.
– И ты никогда не пытался сказать ей о своей любви?
– Это было бы бесполезно. У нее был роман с другим, очень красивым парнем, по которому сохла чуть ли не половина девчонок нашей школы.
– Она вышла за него замуж?
– Откуда я знаю? Сказал ведь: последний раз видел ее, когда ей было семнадцать лет.
– Чуть старше Джульетты…
– Да, она была как Джульетта… Очень красива.
– И тебе никогда не хотелось ее найти?
– Хотелось всегда. Но я не знаю как. Да и нужно ли? Она просто обязана быть замужем. А я ничего хорошего не могу ей предложить. Как был никем в школе, так и остался полным неудачником.
– Любят вовсе не за то, удачлив человек или нет.
– Возможно. Но неудачникам лучше не совать свое свиное рыло в калашный ряд.
– А вдруг у нее тоже в жизни все сложилось вовсе не так, как иногда предрекают красавицам. Знаешь ведь поговорку: «Не родись красивой…»
Саша скривился, потом отер ладонью лицо, будто хотел стереть нахлынувшие воспоминания, и сказал:
– У нее просто обязано все быть хорошо.
– Почему?
– Не знаю. Возможно, мне просто хочется, чтобы у нее все было хорошо.
– Значит, ты действительно любил ее…
– Я тебе так и сказал.
Кира встала с дивана, медленно прошлась по комнате и остановилась в задумчивости у компьютера. Она взяла в руки заколку, которая так и валялась за монитором, покрутила ее в руках, потом бросила обратно и вдруг сказала:
– А давай попробуем твою одноклассницу найти.
– Как? – Саша жалко улыбнулся и опять пожал плечами.
– Через «Школьных товарищей»! Кто там только не виснет, на этом сайте!
Кира включила компьютер и спросила:
– Как ее зовут?
– З-зачем т-ты… – заикаясь, начал Саша, пытаясь отобрать у нее мышку. – Не надо… ничего хорошего из этого не выйдет… даже если найдешь…
– Могу и не найти, – отмахнулась от него Кира, зашла на сайт «Школьные товарищи» и открыла поисковую строку. – И как же все-таки зовут нашу Джульетту?
Саша подсел к ней поближе и с напряженным лицом выдохнул:
– Вера… Вера Максимова…
Кира ввела данные и стала расспрашивать дальше: номер школы… литера класса… год поступления в школу, год окончания…
Боковым зрением она видела, как Саша напрягся. Ей это не понравилось. Ей очень не нравилось и то, что она задумала, потому что это могло вообще перечеркнуть ее личную жизнь крест-накрест черными линиями. Но Кира все же очень рассчитывала на то, что к сорока пяти годам от бывшей Джульетты Максимовой остались рожки да ножки. Вот сейчас поисковая система прекратит свою работу, и перед ними предстанет обрюзгшее, расплывшееся лицо бывшей красавицы. Когда они прочитают данные ее страницы, выяснится, что она работает какой-нибудь приемщицей в химчистке, имеет троих детей, пятерых внуков и очень любит солить грибы и варить настоящий украинский борщ. Кире очень хотелось похоронить Сашину мечту. Если он окончательно забудет ту, которую когда-то так сильно любил, что до сих пор говорит об этом с дрожью в голосе, у нее появится шанс занять освободившееся место в его душе. Не зря же он сказал ей, что все женщины разового использования уходят, а она остается. Если из души уйдет еще и мечта, Саша будет полностью принадлежать ей, Кире. А тогда, кто знает, может быть, они все же смогут наконец зажить вместе, настоящей семьей. Она уже даже готова окоротить Ольгу и меньше видеться с Танечкой. Да и Стас уже не совсем юнец! Пусть крутит романы хоть с пятью девками сразу. А она возьмет да переедет в Сашину квартиру, и все у них будет хорошо. Главное, чтобы эта Джульетта оказалась старой грымзой или хотя бы безликой дурнушкой.
Поиск наконец прекратился, и перед Кирой с Сашей появилась страница Веры (Максимовой) Соколовой. С фотографии им спокойно улыбалась красивая женщина с короткими пышными волосами, яркими карими глазами и длинными серьгами, спускающимися почти до плеч, обтянутых золотистым трикотажем, очень гармонирующим по цвету с глазами шоколадного оттенка.
Кира чуть повернула голову, чтобы увидеть реакцию Саши, и ей стало не по себе. Он так жадно вглядывался в лицо этой женщины, что было ясно: расчет на похороны мечты провалился.
– Наверно, это старая фотография, – сказала она, нервно поправив свои волосы, неосознанно стараясь хоть прической походить на эту женщину. – Вряд ли в сорок пять твоя Джульетта выглядит именно так. Я тоже выбрала для аватара самую лучшую свою фотку трехлетней давности… а Ленка… ты ее знаешь…