Бес

Владислав Выставной

Бес

Пролог

Человек и зверь идут по лесу.

Жуткому, фальшивому лесу, в котором нет ничего привычного человеческому взгляду. Не стоит поворачиваться спиной к этим деревьям – они могут наброситься сзади. Ползучие лианы только и ждут, чтобы обвить ногу и утянуть в темный провал, чуть прикрытый травой. Которая трава только с виду, – на ней не стоит засыпать под ласковым солнцем. Любой зверь в этом лесу видит в тебе только пищу, любая колючка источает смертельный яд. Здесь нет ничего постоянного, здесь все рождается для того, чтобы жрать, убивать, гнить заживо и быть сожранным, наполняя пространство болью.

Здесь все пожирают всех.

А сам лес медленно пожирает город. Наползая въедливым мхом на тротуары, взбираясь суетливым плющом по стенам, он ищет здесь все, из чего еще можно высосать жизнь. Брошенные автомобили тонут в хищной траве, растворяясь в ее едких соках. Опустевшие здания обживают свирепые хищники, неистово спаривающиеся и яростно пожирающие друг друга. Еще торчат из густых зарослей башни небоскребов, словно руки тонущих в зеленой пучине. С глухим рокотом под весом лиан и болезненных наростов обрушиваются телебашни.

Некому спасти этот город, как и сотни других городов, навсегда оставленных людьми. Им нет места в этом мире неистовой жизни, где страданий и страха больше, чем в самой смерти. Люди бегут отсюда, бегут от мира, несовместимого ни с чем человеческим. Бегут трусливо, понимая, что эта уродливая жизнь – порождение их собственной глупости, их безграничной жадности.

Быстро раскручивается изуродованная мутациями спираль ДНК, множится, проникая во все живое, ломая и уродуя его, сея страдания и лишая будущего. Код жизни, бездумно превращенный в код ужаса и смерти.

Выжившие сбиваются в стаи, строят подземные города и крепости. Бьются с чужим наступающим миром, пытаются приспособиться и оправдать себя перед собственными детьми. Они все еще считают себя единственной разумной силой на планете. Они полагают, что происходящее – всего лишь досадная ошибка, которую могут исправить ученые. Те самые, что открыли «ящик Пандоры», подтолкнув человечество к краю пропасти.

Они не знают, что все это бесполезно. Дни людей сочтены. И вскоре бескрайние джунгли сожрут последний анклав цивилизации.

Лишь одинокий человек и преданный ему зверь будут продолжать свой бесконечный путь по страшному лесу. Потому что человек этот давно перестал быть человеком, а зверь не был зверем вовсе. Потому что человек этот навсегда порвал с миром людей.

Потому что меня зовут Злой.

Часть первая

Горячий прием

1

Большой десантный корабль сбавил ход и грузно подмял под себя американский берег. Взвыли приводы, железный монстр со скрежетом распахнул пасть и, дыхнув перегаром дизельного выхлопа, принялся срыгивать бронетехнику, словно его укачало на океанских волнах. Зрелище не для слабонервных: раззявленные створки носовых ворот у БДК с высунутой из глотки аппарелью, ни дать, ни взять – пасть Хищника из старого фильма.

Илья усмехнулся: теперь нам всюду будут мерещиться монстры. Надо поменьше общаться с этими умниками – слишком уж они сгущают краски. Вот он, главный, выпучился на берег, как раздавленная рыба. Или это кажется из-за его чудовищных очков – что твой прибор ночного видения?

На мостике собралась вся святая троица: командир БДК, командир группы прикрытия и руководитель миссии. Шепчутся о чем-то. Ученый среди людей в форме – как белая ворона: длинный, нескладный, в легкомысленной горнолыжной курточке, нелепой шапке с опущенными «ушами» – просто ходячая цель для снайпера. Сразу видно, не наш. Говорят, швейцарец. Впрочем, уровень секретности операции таков, что даже на корабле никто толком ничего не знает. Говорят, везем фармацевта, ковбоям клизму ставить. Это было бы смешно, если не думать о том, что нашим ребятам придется прикрывать его тощую задницу.

Впрочем, начальство успокаивает: морпехи здесь просто «на всякий случай». Все, мол, оговорено заранее, и на этом роскошном пляже их встретят гостеприимные американские друзья. Ну-ну…

Илья перевел взгляд на иллюминатор. Всё, как на учениях. Один за другим плюхнулись в воду и с ревом выползли на берег три бронетранспортера. Разбежались по флангам, недоверчиво шаря башенными пулеметами. Бойцы на броне хмуро вглядывались в утренний туман.

Берег был пустынен и мертв. Вообще было бы разумнее укомплектовать корабль, как и полагается, – ротой. Но начальство твердило свое: мы вас не плацдарм захватывать отправляем, а сопровождать гражданский груз и мирную миссию. Что это за груз такой да мирная миссия, которую везут на вооруженном до зубов БДК, да которую и еще морпехи прикрывают, – большой вопрос. Как обычно, не обошлось без политики. Но взвод, так взвод. Тем более, что танковая палуба забита оборудованием в герметичных контейнерах. Наверное, теми самыми клизмами…

Руководитель группы вдруг вскрикнул: не понравилось ему, видите ли, как тягач тянет на берег контейнер с замысловатой маркировкой. Всплеснул руками в своей неказистой манере – и умчался с мостика, едва успев пригнуться перед низковатым для него люком. Илья тактично приблизился к начальству: теперь здесь все свои.

– Кто бы мог подумать… – майор задумчиво курил, наблюдая с мостика за выгрузкой. – Мы все-таки сделали это, а?

Командир корабля невесело усмехнулся. Ирония ситуации понятна. Теоретически происходящее могло бы считаться высадкой десанта морской пехоты ВМФ России на территорию США. Если бы они все еще существовали, эти два государства-соперника. Теперь фактически их не существует, и делить попросту нечего.

– Ладно, я пошел, – глухо сказал майор, гася сигарету.

– Удачи, морпехи! – отозвался командир.

– Вот-вот, – сказал майор и, не оглядываясь, направился к трапу.

Майор – дядька серьезный, такие переделки прошел, что молодым бойцам и не снились. Наверное, поэтому он слишком серьезно и относился к миссии. А может, просто знал куда больше, чем Илья. Ну что же, меньше знаешь – крепче спишь. А какой боец не любит как следует всхрапнуть после напряженной боевой подготовки?

Илья солидно, вразвалочку, привычно поправляя автоматный ремень, отправился вслед за старшим. Вообще ему надлежало болтаться на берегу рядом с руководителем – ведь он непосредственно отвечает за его безопасность. Но контролировать каждый шаг деятельного «фармацевта» почти нереально. Ну ничего, срастется…

Звероподобный армейский тягач, взрыкивая и отфыркиваясь жирным дымом, выволакивал на берег очередной контейнер. Сверху, оперев на фальшборт ручной пулемет, наблюдал за выгрузкой седой боцман. Да уж, без пулемета на палубе лучше не появляться. Помнится, при погрузке в родной базе чайки налетели, благо, огнеметы наготове были – так все равно, одного матросика с кормы сдернули и порвали в клочья еще в воздухе. До воды долетела лишь окровавленная пилотка. Хуже чаек-мутантов только мутировавшие вороны да крысы. Здесь чаек не было. Это одновременно и радовало, и настораживало.

Тягач подтащил контейнер к другим уже стоявшим на берегу. Здоровенные железные «кирпичи» выстраивались «коробкой» – дополнительное укрытие для живой силы, если что не так пойдет. Взгляд притягивала свежая маркировка. Из всей этой абракадабры Илье был знаком лишь один символ.

«Биологическая опасность».

Во всей этой операции даже чумазому дизелисту из корабельного трюма с самого начала очевидно одно: все это движение связано с Пандемией. Тут уж к гадалке не ходи. Сейчас вообще все связано с Пандемией, будь она неладна. Дрянь, убивающая целые страны, в считанные месяцы развалившая мировую экономику, уничтожившая привычный мир и указавшая зарвавшемуся человеку его место на планете…

Илья помрачнел, вспомнив ставшую привычной телевизионную картинку. Раньше такое можно было увидеть только в фильмах ужасов, теперь это – окружающая реальность. Говорят, России еще «повезло»: низкая плотность населения, недоразвитое сельское хозяйство и суровый климат – все это несколько сдерживает напор мутагенной среды. Да и врожденный инстинкт сограждан – сжимать зубы и мобилизоваться при войнах и прочих бедствиях – все это помогает держаться российским анклавам. В Европе куда как хуже, Китаю с его кишащим человеческим котлом – вообще труба…