Страница 88 из 99
Основой защитных укреплений города по-прежнему оставалась цитадель, или акрополь. Стены VII в. в Эмпорио на острове Хиос по сути ничем не отличаются от укреплений бронзового века, за исключением того, что они менее мощные. Первые серьезные попытки окружить укреплениями весь город делаются только в VI в. Под давлением сперва Лидии, а затем персов ионийские греки были вынуждены усиливать оборону городов. При строительстве стен вокруг городов обычно старались использовать естественные препятствия, такие, как утесы или отвесные склоны. А это часто вело к расширению территории города. В стенах часто делались узкие двери для вылазок. Более ранние стены строились из неотесанного камня или даже из кирпича-сырца, но к VI веку стали использовать тщательно отесанные прямоугольные либо многоугольные блоки, хотя зубцы, видимо, по-прежнему выкладывались из сырца. Принципиальным нововведением было появление выступающих за линию стен башен. Несмотря на то что бастионы применялись еще в микенскую эпоху, наиболее ранние археологические свидетельства использования башен найдены в поселении конца VT в. в Бу-рункуке на западном побережье Малой Азии. Поначалу башни ставились только в слабых местах и у ворот, но к V в. расположенные через равные промежутки двухэтажные башни вошли в обиход. Такие башни позволяли защитникам гуще осыпать осаждающих снарядами. После изгнания персов афиняне взялись за перестройку своих стен. Афинам было важно обезопасить дорогу к своей новой гавани — порту Пирею. Для этого афиняне обнесли Пирей мощной стеной и провели от гавани к городу длинные стены, снабженные двухэтажными башнями, расположенными через равные промежутки. Эти стены образовали коридор шириной в 100 м и длиной в 6500 м. Прочие приморские города Греции, такие, как Коринф, последовали примеру Афин. Против Спарты подобные укрепления действительно могли быть эффективны, но вряд ли они устояли бы перед массированной осадой персов. В конце V — начале IV в. Афины выстроили ряд приграничных крепостей, чтобы обеспечить безопасность дорог. Крепости эти должны были служить также первой линией обороны против возможного нападения. Типичным примером такого укрепления является крепость в Элевферах (Гифтокастро). Она была выстроена на вершине холма с крутыми склонами, на южном конце перевала между горой Киферон и горой Пастра, и охраняла дорогу из Афин в Фивы. Ее стены, в два метра толщиной, выложены из прямоугольных блоков серого камня, между которыми засыпан бутовый камень. Внутрь и наружу из стен выдаются двухэтажные башни. Большинство башен сосредоточено на северной стороне, откуда легче всего подойти к стенам. Вход в башни — изнутри крепости, через двери, расположенные на уровне земли. Две двери на уровне второго этажа ведут из каждой башни на стены. На стену молено также подняться по лестнице прямо с земли. В начале IV в. на вершинах башен, видимо, находились площадки, обнесенные зубчатой стеной. Башня, обозначенная на плане буквой X, смотрит прямо на перевал, и в ее северной стене имеется бойница, через которую прекрасно просматривается выход с перевала. Напротив верхней точки перевала, к западу от дороги, найдены фундаменты двух сторожевых башен. Отсюда должна была быть прекрасно видна вся равнина Асопа, так что о любом замеченном передвижении войск немедленно сигналили в крепость, а оттуда сообщали в Афины. Огненные и дымовые сигналы использовались с самых ранних времен. Первоначально огненные сигналы ограничивались обычным маяком, извещающим б том, что ожидаемое событие произошло. Эней, автор IV в., писавший о тактике, предложил систему, с помощью которой можно было передавать несколько разных сообщений.
Этот метод можно было использовать только при наличии постоянных постов. Основан он на принципе водяных часов. Берутся два больших глиняных сосуда одинакового размера. У каждого сосуда имеется отверстие в дне, из которого вода вытекает с определенной скоростью. В сосуде находится пробковый поплавок со стойкой, размеченной на деления примерно по 3 см шириной. Каждое из делений соответствует заранее условленному посланию. Один из сосудов расположен на наблюдательном пункте, другой — там, где должны принять сообщение. Чтобы отправить сообщение, часовой на наблюдательном пункте поднимает зажженный факел и ждет, пока другой часовой на соседнем пункте не поднимет свой факел, чтобы показать, что он готов. Тогда сигнальщик опускает факел, и оба одновременно вынимают затычки из отверстий, чтобы вода начала вытекать. Когда нужная отметка поравняется с краем сосуда, сигнальщик снова поднимает факел, и принимающий послание читает соответствующее сообщение по отметке на стойке в своем сосуде, которая должна находиться в том же положении. Полибию, историку II в., эта система не очень нравится, и он описывает другой, более совершенный метод, изобретенный некими Клеоксеном и Демоклитом. Если это действительно так, видимо, именно он и использовался в римской армии. Для этой системы нужны пять досок, на каждой из которых по пять букв алфавита. Сигнальщик при этом способе использует пять факелов, которые он поочередно поднимает то слева, то справа, показывая сперва, на которой доске, а потом — которую букву на этой доске он передает. Например, если он хочет передать букву «гамма» (третью в греческом алфавите), он поднимает сперва один факел слева, обозначая первую доску, а потом — три факела справа. При передаче сообщений на дальние расстояния Полибий советует приставлять к глазам две трубки. Это суживает поле зрения и позволяет принимающему не путать левый и правый сигнал. Конечно, эти способы не годились для армии на марше, но сторожевые заставы войска, расположившегося лагерем, вполне могли их использовать, чтобы предупреждать о перемещениях врага. Что касается устройства ворот, тут почти ничего не менялось вплоть до начала IV в. По-прежнему использовались старые микенские типы ворот с незначительными изменениями, как, например, ворота с «коридором смерти», часто охраняемые башней на внешнем конце стены. Такие ворота обычно строились, чтобы противник был вынужден подставлять под удар правый бок, не прикрытый щитом. Когда ворота вели прямо в крепость, по сторонам ворот обычно ставились одна или две башни либо бастионы. Ворота делались из прочного дерева и запирались на засов, удерживаемый на месте цилиндрическим штырем, который опускался в отверстие на засове. Штырь уходил внутрь засова, и без ключа его достать было нельзя. Эней, тактик IV в., предупреждает о способах, какими пользуются предатели, чтобы вынимать штырь, и настаивает на том, чтобы командующий вставлял штырь на место лично, потому что бывали случаи, когда в штыре пропиливали надрез и привязывали нитку, чтобы потом его вытащить. Бывало еще, что предатель насыпал в отверстие мелкий песок и бесшумно потряхивал засов, так что песок набивался под штырь и тот выходил наружу. Был еще один способ: ударить по засову снизу, чтобы штырь выскочил. Чаще же засов просто перепиливали, чтобы впустить неприятельскую армию.
Осадная тактика городов-государств
Сложность и размеры микенских укреплений предполагают наличие столь же сложной техники ведения осады. Увы, никаких сведений о последней не сохранилось — лишь смутные упоминания, встречающиеся у Гомера. Высказывалось предположение, что деревянный конь, с помощью которого греки пробрались в Трою, был не чем иным, как тараном. Не случайно троянцам пришлось выломать часть стены, чтобы втащить его внутрь. Представьте себе примитивный таран: длинное бревно, конец которого окован металлом, подвешенное на деревянной раме, опирающейся на четыре прочные ноги, спереди торчит голова тарана, сзади свисают канаты, за которые его раскачивали... Неудивительно, что его прозвали «конем». Позднее всем осадным орудиям давали подобные же названия. Таран впервые появляется на ассирийских рельефах первой половины IX в. до н.э. из дворца Ашшурнацирпала. Это достаточно сложное устройство, похожее на сундук, над которым возвышается башня. Эта сцена показывает, что к IX в. искусство осады было развито достаточно хорошо. Однако в Греции все существовавшие знания были утрачены в темные века, последовавшие за крушением блестящей микенской цивилизации. Следующие сведения об осадной тактике появляются в Греции не раньше середины V в. На востоке ассирийскую традицию продолжали персы. Геродот несколько раз упоминает их насыпи и подкопы. В Греции о такой тактике ничего не слышно до второй половины V в. И даже тогда основным осадным приемом греков была блокада. Первые сведения о греческой осадной тактике появляются во времена Пелопоннесской войны, когда спартанцы в 429 г. до н.э. осадили старинного союзника Афин, Платею. Фукидид дает весьма живое описание этой осады. Методы, которые применяли спартанцы, ничем не отличались от персидских. Поначалу спартанцы обнесли город частоколом, чтобы никто не ускользнул; потом начали подводить к стене огромную земляную насыпь. Сперва построили две стены из уложенных решеткой бревен. Эти стены должны были служить основой для насыпи. Такие деревянные стены можно видеть на колонне Траяна. Затем начали заполнять пространство между стенами землей, камнями и хворостом. Строительство этой насыпи, с которой спартанцы надеялись ворваться на стену, заняло семьдесят дней и ночей. Платейцы в ответ нарастили стену деревянной загородкой, внутри которой возвели стену, используя кирпичи от соседних домов. Сооружение было покрыто шкурами, чтобы защитить работающих и не дать подпалить дерево зажженными стрелами. Кроме того, они пытались помешать возведению насыпи, пробив дыру внизу стены и затаскивая землю в город. Когда спартанцы обнаружили это и заделали дыру, платейцы прорыли ход под стеной и принялись выгребать землю снизу насыпи. Но боясь, что осаждающих это не остановит, они возвели полукруглую временную стену напротив того места, где строилась насыпь. Строительство второй стены стало одним из традиционных оборонительных приемов. Теперь спартанцы подвели тараны и начали рушить надстройку, которой платейцы нарастили стену. Защитники города пытались помешать им, спуская со стены петли и цепляя ими тараны. В этом приеме тоже не было ничего нового: на ассирийском барельефе IX в., который можно видеть на противоположной странице, защитники города делают то же самое. Кроме того, защитники подвешивали на шестах большие бревна на цепях. Эти бревна роняли на тараны, пытаясь их сломать. Отчаявшиеся спартанцы решились наконец попытаться поджечь город, перекидывая через стены охапки хвороста, из которых была сложена насыпь, бросая следом серу и смолу и поджигая все это. Ветер понес огонь на город, и платейцев спасла только гроза с ливнем.