Страница 56 из 78
Брайт не Вамбери и его словам можно верить. Теперешния отношения наши к Англии, благодаря возникшему родству между царствующими домами, кажутся многим русским политикам упроченными. Не следует однако-же забывать, что в Англии «король царствует, но не управляет» и что поэтому для нас гораздо важнее мнение парламентского большинства, чем мнение королевы.
Англичане смотрят на это родство иначе и своего нигде не упускают. Примером может служить недавняя командировка в Персию английского военного агента Непира: по-видимому он только осмотрел персидскую границу от Мешхеда, по течению Герируда, до караванной дороги в Герат, собрал обстоятельные сведения о верховьях р. Атрека, составил подробную карту и завязал сношения с туркменами Теке — но откуда явились у туркмен 6,000 английских винтовок?
Все это весьма понятно: русские дошли до Атрека и до Аму-Дарьи… путь к Герату перед ними… создать им препятствия можно только руками туркмен — и вот туркмены получают ружья. С.-Джемский кабинет отрицает этот факт, но слух все-таки держится. Прибавим к этому еще и то, что англичане намерены занять г. Кветту впереди баламского прохода. Все это убедит нас, что английская политика осталась прежнею. Оставим-же напрасные надежды и будем смотреть в оба!
Глава XIII.
Вопросы и ответы. — Зачем мы забрались в Азию? — Охрана окраин, торговля, этап, по пути в Индию. — Как смотрят на это англичане? — Меры их в Ост-Индии. — Важность железных дорог. — Кто кого одолеет? — Прочны ли в Азии «естественные границы»? — Из за чего мы бьемся? — Узда на Англию. — Курьезная история с ультиматумом Англии по поводу польского вопроса в 1863 г. — Нас не любят только издали. — Взгляд сэра Раулинсона на значение наших нынешних позиций. — Герат — ключ к Индии. — Меры для усиления английского влияния в Персии.
Читатель познакомился теперь и с общим характером нашего движения в Среднюю Азию и с современным направлением нашей там политики, скажем теперь несколько слов о наших возможных задачах, о взгляде, высказанном по этому вопросу европейскою журналистикою, затем о способе, каким производятся у нас дипломатические сношения с ханствами.
В нашем обществе нередко приходится наталкиваться на людей, которые, как только узнают, что вы бывали в Средней Азии — тотчас наседают с вопросами: «и зачем вы туда забрались? какая нам польза от ваших завоеваний, от вашей славы? вся то Азия — гроша не стоит, а вы тратите еще наши кровные миллионы, — благодетельствуете азиятам, что-ли?» — и т. п. Очевидно, что это скорее междометия, не требующие ни возражений ни ответов, чем вызов на обмен мыслей.
А между тем такие восклицания, обнаруживающие полнейшее недоумение по поводу наших среднеазиятских дел — явление вполне законное: нигде так мало не писано, по отношению к этим делам — как в России. Заграницей, среднеазиятский вопрос разобран по ниточкам, всевозможные комбинации: политические; военные и финансовые рассмотрены до мелочей — у нас же как будто боятся заглянуть в лицо страшному будущему и всеми силами стараются обойти жгучий вопрос.
Все стоявшие до сих пор близко у дела точно придерживаются известного правила Талейрана: «язык нам дан для того, чтобы искусснее скрывать свои мысли». — Отсюда, естественным образом, вытекает недоверие к официальным сообщениям, реляциям и т. п. Но есть и другой афоризм: «если хочешь обмануть своего врага — говори ему правду» — рассчет тот, что воспитанный на дипломатических увертках, вечной лжи и притворстве — конечно ни за что не поверит сказанному и, таким образом, правду примет за ложь. — Мы привыкли к выражениям: «дипломатическая правда, дипломатическая откровенность» и т. п. — Это как бы указывает на то понятие, какое составилось о дипломатах: они изолгались в конец и верить им нельзя.
Отбросим же всякие увертки и взглянем на вопрос посмелее. Зачем мы забрались в Азию?
Ответ мы извлечем из предлежащего труда: наше движение на восток не зависело от далеких планов — мы преследовали только ближайшие цели: дикие номады, непризнающие никаких прав, кроме права силы, нападают на наши границы, захватывают «полон» и продают русских тысячами на рынках Средней Азии. Ответные набеги наших отрядов только запутывали счеты и разжигали взаимную ненависть. Испробовали другой способ: степные укрепления. — Дело пошло лучше, но форты надобно было связать друг с другом. Образовались линии. Стремление связать линии оренбургскую с сибирскою — повело к занятию позиций на реках Сыр-Дарье и Чу, а это вызвало вражду со стороны Кокана, Бухары и Хивы. Ряд войн с этими ханствами — привел нас на теперешния стоянки.
Смело утверждаем, что при всем этом об Индии и не помышляли: «наших бьют, значить, надо выручать» — вот самая короткая формула, непонятная только дипломату.
Какая польза от наших завоеваний?
Отвечу вопросом же: отчего такого вопроса не задают ни в Оренбурге ни на Урале?
Скажут: а потому, что там за Азию-то кресты получают ..
— Совсем не то: а потому, что там теперь жить можно без опасения за каждый час свой.
И так первая выгода, какой мы достигли — заключается в обеспечении приуральской окраины.
Вторая выгода заключается в обеспечении нашей торговли. Доказательством служат следующие цифры: до 1850 года из Азии привозилось товару на 800,000 р. в год, а вывозилось туда из России на 600,000 через 17 лет, т. е. в 1867 привоз дошел до 13 миллионов, а вывоз до 16 1/2 миллионов и это не смотря на ряд войн с Бухарой и Коканом, не смотря на запрещение, наложенное на бухарскую торговлю, по настояниям Черняева!
Третья выгода, достигнутая нами, состоят в том, что с теперешних позиций мы можем не только в проектах, но и в действительности — угрожать Британской Индии. В этом отношении среднеазиятские владения наши служат нам только этапом для дальнейшего движения, станцией, где мы можем отдыхать и собираться с силами.
Если при Павле 1-м сухопутная экспедиция в Индию считалась возможною, то, теперь, когда мы подвинулись вперед на такое огромное расстояние — теперь такая экспедиция становится, конечно, еще возможнее.
Из-за Азии мы, конечно, с Англией не поссоримся; если это случится, то скорее по поводу какого-нибудь европейского вопроса. Понятное дело, что мы должны будем воспользоваться выгодами нашего положения в Азии и близостью в Индии. Поступать иначе было бы весьма неблагоразумно.
Сами англичане прекрасно понимают возможность нашего движения в Индии и серьезно обдумали этот вопрос.
Главным средством противодействия они, совершенно основательно, считают железные пути и, со времени занятия нами Ташкента — занялись этим делом весьма усердно.
К 1-му апреля 1872 года действовало уже путей на протяжении 7,761 версты, строилось 2,414 верст и разрешено было 1757 верст. Таким образом вся сеть заключает в себе 11,932 версты.
Как относится к этому правительство, видно из того, что компания железных дорог получила с 1849 по 1871 год одних только гарантированных процентов 204,560,779 рублей. Сами же дороги заработывают теперь, средним числом, по 4,737 рублей на версту.
Прибавим к этому 3,000 верст каналов, 200,000 войска, 400 орудий, наконец бездефицитный бюджет самой Англии {78} — и мы получим достаточно ясную картину: — насколько готова Индо-Британия к борьбе.
Кто из нас одолеет — эго другой вопрос и мы его касаться не будем. Несомненно только то, что англичане нас ждут, готовят все, что нужно для торжественной встречи, но тем не менее искренно желают отдалить наш визит до последней возможности. Ждут нас и порабощенные ими индусы…
Ост-индская компания есть ни что иное, как болезненный нарост на прекрасном челе Индии — паразит, питающийся лучшими соками плодороднейшей и богатейшей страны в мире.
Нарост этот может быть удален только хирургическою операциею. Индусы пробовали в 1857 г. произвести эту операцию сами но оказались недостаточно искуссными. Теперь они ждут хирурга с севера, торопят его своими просьбами, проповедывают о нем в своих храмах…