Страница 34 из 78
Так как греческая буква * до сих пор многими (не греками только) произносится как бета, а не вита, {51} то и название склави было переделано в склаби. Арабы, ради благозвучия, требуемого законами языка, не терпящего трех согласных в начале слова — переделали слово склаби в саклаб. Множественное число от этого нового слова — есть сакалиба.
Под 6156 годом Феофан пишет: «в этом же году произошла ошибка в счете постных дней и Абдеррахман, Халедов сын, перешел с войском границу Римской Империи, провел там зиму и опустошил многие области; славяне-же, спасаясь (от византийцев), к нему (перешли) и пришли с ним в Сирию (в числе) 5000 и поселились в области Апамее в селе Скевоковоле».
Через 27 лет, т. е. в 6183 г. из войска императора Юстиниана II передалось еще 20,000 славян на сторону арабского полководца Мухамеда, который с их помощью забрал множество пленных. Сын этого полководца, — Марван-ибн-Мухаммед, поселил славян по границам Сирии для защиты ее против византийцев. Славяне исполняли эту обязанность так удачно, что заслужили громкую славу.
Свидетельство о переселении славян мы встречаем еще у знаменитого Албаладури (арабский писатель IX века). В книге своей: «О завоевании царств» Баладури говорит: «Сальман и 3ияд — суть из тех славян, которых Марван-ибн-Мухаммед поставил на границы». Именем этих двух славянских предводителей арабы назвали две, взятые ими, крепости в Армении: Хисн-сальман и Хисн-зияд. Затем в книге завоеваний упоминается о набеге Марвана на славян, живших в земле Хозар, а также о переселении еще 20,000 их в Хахиту т. е. в Кахетию. Мансур, готовясь в 140 году к войне со славянами, жившими в нынешней России, позаботился, на всякий случай, удалить с Кавказа славянские поселения и перевел их в Масису, что ныне Мапсуестия в Сирии.
Табари, писатель Х века, в своей «Истории Царей» (писана в 915 году) свидетельствует, что Марван, преследуя хозарского хакана (царя), дошел до славянской реки, (другой писатель Шемседдин-Димешки называет эту реку — русскою; здесь дело идет о р. Дон); «напал на жилища неверных (ханехаи кяфиран), убил их всех и разрушил 20,000 домов». Кто же эти Кяфиры, у которых были жилища? Что это не Хозары, доказывается тем, что последние были народ кочевой и, следовательно, домов не имели, во-вторых, они исповедывали еврейскую религию и, стало быть, не могли считаться кяфирами-идолопоклонниками.
В 22 году (644), когда арабский полководец Абдуррахман воевал с Хозарами, к нему явился царь Шахриар из Баб-аль-Абваба (Дербента) с предложением следующих условий: «я нахожусь между двумя врагами, один — Хозаре, а другой — Русы, которые суть враги целому миру, в особенности же арабам, а воевать с ними, кроме здешних людей, никто не умеет. Вместо того, чтоб мы платили дань, будем воевать с Русами сами и собственным оружием будем их удерживать, чтоб они не вышли из своей страны. Считайте это нам данью и податью, чтоб мы ежегодно это давали» {52}. Извещенный об этом Калиф-Омар согласился на условия и с тех пор «обычай этот был введен во всех дербендах (горных проходах), что они не платят ни подати, ни дани, для того чтоб они не допускали неверных к мусульманам, сами воевали бы с ними и удерживали бы их от земли мусульман».
И так если не Хозары, то Русы. Они же к тому и оседлые да вдобавок идолопоклонники — ясно, что «дома неверных» были жилища русских. Наконец и самое название реки Дона славянскою и русскою рекою — на чем-нибудь да основывалось.
И так слово Кяфир, по отношению к славянам — было произнесено.
Переселенные в Сирию, славяне скоро освоились в новом отечестве и во второй половине VIII века приняли деятельное участие в междоусобиях, раздиравших халифат по поводу престолонаследия. Одно уже это участие в междоусобиях, конечно, могло привести воинственных славян в места, значительно отдаленные от их первоначальных поселений. Весьма возможно также, что халифы принимали все меры к удалению своевольных славян из страны, в которой они думали распоряжаться престолом. Ничего нет мудреного, что эти славяне, чуждые всему окружающему, теснимые отовсюду, ненавидимые и преследуемые мусульманами за свое кяфирство, бродили из угла в угол, пока не нашли приюта в горах, где им уже легче было отстоять свою свободу.
Легко может быть, что славяне были переселены насильно. Во время-оно такие переселения были в большом ходу: мы уже видели сколько раз переселяли славян арабские полководцы, мы видели также, что Надир-шах переселил — в 1737 году множество персиян в Кабул и что Тимур в 1396 выселил 1000 семейств Туркмен из Персии к верховьям Мургаба. Нет ничего невероятного, что подобная же участь могла постигнуть и сирийских славян. — Тогда, станут весьма понятными те предосторожности, какие болоры принимают для охранения себя от всякого мусульманина — беспрестанные переселения вероятно им памятны.
Пусть читатель переберет в памяти все особенности, отличающие болоров от остальных народностей Азии — тогда он невольно придет к убеждению, что болоры ничто иное как славяне, попавшие сюда чрез Византию и Сирию или чрез Армению и Сирию. Оторванные от остального славянского мира, болоры в течении 1700 лет, конечно, могли заимствовать много слов от народов, с которыми сталкивались, могли забыть множество своих собственных слов и; таким образом, мало по малу утратить первоначальное свое наречие.
Во всяком случае, болоры представляют для нас весьма интересный предмет для изучения. Вот куда должны бы стремиться наши путешественники, вместо того, чтобы тратить свое время и деньги на бесплодные разъезды по ост-индским железным дорогам.
В соседстве с болорами живет другой интересный народ — Суаты. Управляются они духовным владыкой. Теперь это лицо есть Ахунг Бики, он не ест ни хлеба, ни мяса и довольствуется лишь молоком от семи коз, да и то при условии, чтобы они паслись на священной горе. Поэтому пока козы проходят полями и долинами, им надевают намордники, чтобы он не осквернились чужим ячменем и простою травою.
Подати ахунг берет не деньгами, а натурою в 1/10 часть с урожая и приплода. Образ жизни суатов напоминает спартанский. Общие столы и умеренность — два главные условия. У самого ахунга ежедневно обедают до 6000 человек. Три больших кухни устроены специально для этой цели.
Влияние ахунга так велико, что англичане до сих пор ничего не могли с ним сделать. Бунирцы, которым англичане платили деньги за войну с суатами, дрались неохотно и плохо: их удерживал страх перед святостью ахунга. Появившуюся между ними какую-то язву, сопровождавшуюся зудом, — бунирцы приписали заклинаниям ахунга и, хотя от этой болезни умерло только 25 человек, — бунирцы все-таки поспешили просить мира.
Теперь власть ахунга Бики признают: суаты, бунирцы и хайберцы, всего до 640000 человек. Хайберцы живут в горах, образующих знаменитое хайберское ущелье, где легли в 1841 году все англичане, бежавшие из Кабула. Народ ведет разбойничью жизнь: все по очереди караулят ущелье и грабят замеченный караван. Одежда горцев, между прочим, включает: сапоги, сплетенные из веревок и шапку из камыша. Англичане платят им дань и тем спасают свои почты и караваны.
Перейдем теперь к краткому историческому очерку судеб авганского народа.
Авганистан, до половины XVIII века, входил в состав персидской монархии, освобождаясь по временам, благодаря слабости персидских властителей. В 1722 году авганцы не только свергли с себя персидское иго, но и покорили Персию; вскоре персияне оправились и, под предводительством Надира, вытеснили авганцев. Надир, впрочем, не особенно хлопотал о законных наследниках Сафидской династии: он, напротив, сумел захватить власть в свои руки и, после удачной войны с турками, был всенародно избран шахом в 1737 г. Вся жизнь Надира прошла в войнах: при нем Персия шагнула за Аму-Дарью и за Инд. Возвращаясь из Индии шах Надир был убит в Мешеде в 1747 г. — и вся его работа распалась: Багдад отошел к Турции, Грузия к России, Туран сделался независимым, Западный Иран или собственно Персия, после ряда междо-усобий, подпала наконец под власть Ага-Могамеда, основателя Каджарской династии. Что касается до Восточного Ирана т. е. Авганистана, Систана и Белуджистана, то эти области подчинил себе один из полководцев Надира, авганец Ахмет-хан, глава поколения Абдал.