Страница 27 из 32
Выходи, поганый Дух,
И не делай вид, что глух!
Коль не явишься на бой,
Будешь съеден Сатаной!
Вообще-то в школе Женька не очень любил учить стихи наизусть, но тут, как говорится, иного выбора не было. И если в школе для него затвердить даже одно четверостишие было проблемой, то тут все как-то само собой наизусть выучилось и запомнилось. Даже полуторакилометровая пробежка не вытрясла заклинание — оно больше напоминало считалку или дразнилку — из Женькиной головы.
В первую секунду после прочтения заклинания ничего не произошло, и Женьке на мгновение показалось, будто он что-то прочел не так или не слишком внятно. Опять вспомнил про компьютер, который может не понять команду, если в ней не хватает одной буквы или любого другого знака, а затем вывести на монитор что-нибудь вроде уже упоминавшейся надписи «Bad commander or file name»…
Однако уже через секунду из-под земли послышался сперва почти неслышный, но стремительно нарастающий гул. Сначала он был чем-то похож на тот, которым сопровождалось появление Болотного Беса, и Женька подумал, будто вот-вот раздастся жестяной скрежет. Однако, несмотря на то что сухая почва островной полянки задрожала даже сильнее, чем до того болото, в остальном все происходило совсем по-иному.
Никакого скрежета Женька так и не услышал. И почва не стала вспучиваться, как грязевой вулканчик, и пламя из-под земли не вырвалось, и ничего оттуда с ракетным гулом не вылетело. Как раз наоборот, в самой середине погасшего костра появилась сперва совсем неглубокая и почти незаметная вороночка. Но малозаметной эта воронка оставалась совсем недолго — несколько мгновений.
Слой серого пепла, древесных углей и недогоревших головешек, который за несколько секунд до этого совершенно спокойно лежал на земле между двумя рогульками, внезапно пришел в движение. Все кострище превратилось в подобие водоворота, вращающегося с бешеной скоростью. А та малюсенькая вороночка, что была в самой середине, за какие-то доли секунды углубилась до метра.
Кострище исчезло, рогульки попадали, и их тоже завертело в раскручивающемся водовороте, точнее, землевороте. Затем весь дерн на полянке покрылся концентрическими кругами трещин. Полянка стала проваливаться и одновременно втягиваться в воронку, вовлекаясь в бешеное вращение. Подземный гул давил на барабанные перепонки.
Серебристую дорожку землеворот не затрагивал, вращалась только почва и более глубокие слои грунта. Женька стоял над воронкой и не без волнения смотрел, как она все глубже уходит в недра земли, одновременно распространяясь на все большую территорию. Вскоре уже и палатка, и все вещи, остававшиеся у костра, и все деревья с кустами, и весь остров были втянуты в воронку. Затем стало вращаться озеро, превратившись в один огромный водоворот, а глубина воронки достигла какой-то невероятной величины.
Не очень это приятное дело — стоять на узкой, полуметровой ширины, дорожке, сделанной из чего-то вроде тонкой алюминиевой фольги, когда под тобой километровая (это как минимум!) пропасть! К тому же крутящаяся, как смерч. Пожалуй, будь Женька в нормальном состоянии или даже в таком, как во время битвы с Болотным Бесом, у него непременно бы закружилась голова и он свалился бы с серебристой дорожки.
Но Женька, как видно, все же не зря два литра святой воды выпил. Конечно, кое-какие неприятные ощущения у него появились, но голова не закружилась, и на ногах Женька стоял крепко. Более того, он отважно смотрел вниз, в глубину чудовищного землеводоворота, ожидая, что вот-вот оттуда покажется Дух Прорвы. Но Дух все еще не появлялся, хотя с того момента, как Женька прочитал заклинание, уже прошло более минуты.
Между тем воронка уже охватила собой все пространство до самого горизонта. При этом глубина ее уже достигла не одного, а нескольких километров, и где-то глубоко внизу появилось багровое свечение — то ли магма проглядывала, то ли адское пламя. Гул, исходивший оттуда, превышал все мыслимые величины, и если б Женька не превратился в чудо-богатыря, то наверняка уже погиб бы от воздействия этих убийственных децибелов.
Прошло еще две минуты, а Духа Прорвы все не было. Женька уже стал сомневаться — не ошибся ли он при чтении заклинания? К тому же он стал подумывать, а действительно ли Дух обязан подчиниться этой команде?
Однако и эти сомнения оказались напрасными. Там, в самом низу воронки, из каких-то неведомых глубин преисподней, где вместо водо- или землеворота бушевал некий багрово-черный огневорот, появилась какая-то яркая оранжевая точка. Эта точка стала стремительно подниматься вверх, быстро увеличиваясь в размерах и постепенно меняя форму. Сначала это была именно тонка, потом точка выросла в маленький шарик величиной с горошину, затем шарик приобрел размеры и форму мандарина, имеющего в середине небольшое углубление-вмятину. Однако чем выше поднимался «мандарин», тем больше это углубление напоминало воронку. Когда «мандарин» поднялся еще выше, стало видно, что это не воронка, а сквозная дыра, наподобие тех, что бывают в середине пончиков. Но и «пончиком» эта штуковина смотрелась недолго. Еще через несколько секунд она стала походить на огромный бублик. Этот «бублик» по мере своего подъема светился все ярче и ярче, превращаясь из оранжево-красного в оранжево-белый, на который, наверно, нужно было смотреть через темное стекло, как на расплавленную сталь. Наверняка, если б Женьке не помогали всякие потусторонние силы, он бы давно уже ослеп. Но поскольку он был теперь сказочным героем, то глаза его испытывали не большую нагрузку, чем глаза человека, долго глядящего на пламя небольшой свечки.
Когда «бублик» поднялся еще выше и его от того места, где находился Женька, отделяло не более ста метров, стал чувствоваться неимоверный жар, исходящий от раскаленного оранжево-белого кольца. Опять же не будь Женька защищен сверхъестественными силами, то на нем, давно бы загорелась одежда, а может, и кожа задымилась бы. Однако ничего такого не произошло. Даже когда «бублик» подлетел еще ближе, Женька ощущал примерно то же, что чувствует человек в пиджаке или куртке, стоящий на солнцепеке при температуре плюс двадцать пять градусов Цельсия. Жарковато, конечно, но вполне терпимо.
Последние сто метров «бублик» поднимался намного медленнее, чем прежде. Его движению вверх явно мешала какая-то сила. Правда, «бублик», хоть и с трудом, ее преодолевал, пока до серебристой дорожки, на которой стоял Женька, не осталось всего метров десять. Выше «бублик» подняться не мог, и с ним вновь начало что-то происходить.
Сначала он заметно снизил свою яркость, снова став оранжевым, а потом даже красновато-оранжевым. Затем стала изменяться форма. «Бублик» начал терять свою округлость и постепенно сплющиваться. По мере этого отверстие в середине «бублика» стало как бы затягиваться, а потом и вовсе исчезло. Наоборот, в середине его появилось утолщение, и еще через какие-то доли секунды бывший «бублик», заметно уменьшившись в диаметре, стал выглядеть, как летающая тарелка.
Наверно, это несло какую-то опасность, потому что серебристая дорожка, на которой стоял Женька, мгновенно отреагировала на этот маневр. От краев дорожки вверх вытянулись многочисленные очень тонкие голубые нити, которые в считанные секунды изогнулись, сомкнулись и переплелись между собой, образовав нечто вроде полупрозрачной трубы. С торца, то есть у висевшего над пропастью края дорожки, голубые нити сплелись в некое подобие паутины, и она, словно щит, выпятилась в сторону новоявленной «тарелки», которая к этому времени, между прочим, уже сумела преодолеть десять метров, но не по прямой, а наискось, и повисла в воздухе на одном уровне с серебристой дорожкой.
Наверняка «тарелка» готовилась атаковать. Она принялась бешено вращаться, и по краям ее появилось нечто вроде зубцов, как на режущем круге циркулярной пилы. Вот в этот-то самый момент «труба», возникшая вокруг серебристой дорожки, и приготовилась к самозащите. Когда тонкие оранжевые края «тарелки» соприкоснулись остриями зубцов с мерцающим щитом из голубой «паутины», прикрывающей торец «трубы», послышался омерзительный скрежет, лязг, шипение, треск, во все стороны полетели оранжевые и голубые искры, а затем сквозь гул неистово вращающейся суперворонки донесся какой-то глухой болезненный вой. «Тарелка» шарахнулась назад, завертелась еще быстрее, снова уменьшилась в диаметре, и оказалось, что зубцов у нее больше нет. Должно быть, «тарелка» обломала их о голубую «паутину».