Обреченный жених

Журналист достал блокнот и быстро записал имя и фамилию кавалера Алины.

– Ваша дочь ждала ребенка от него? – спросил он. Эльвира вдруг хихикнула:

– Вряд ли. Я же сказала, она кривила от него рожу. И вообще я больше не хочу о ней говорить. Меня коробит от одних воспоминаний о ней и ее подружках, которые заглядывали ей в рот. Особенно Тонька Милованова. Их тоже ждет расплата. Вот увидите. – Тонкая, в жилках, рука дрожала. Спиртное пролилось на стол, но Вихляева не обратила на это внимания.

– Давай деньги, – твердо сказала она. Александр покорно положил на засаленную поверхность стола пятьдесят гривен.

– Здесь больше, чем на одну бутылку. Однако я приду еще.

– Ладно, давай.

Журналист знал: женщина уже дошла до нужной кондиции и сейчас упадет на пол или диван. Сегодня от нее ничего не добьешься. Он вышел в коридор и распахнул дверь. Дама не шевельнулась. Пименов быстро сбежал по лестнице. Его визит к этой женщине не был бесполезным. Из проспиртованной дамы удалось выудить парочку имен и фамилий. Это радовало. Александр вылетел из подъезда и столкнулся с сухонькой старушкой, пытавшейся втащить две неподъемные сумки с продуктами на ступеньки. Он остановился и предложил свою помощь. Женщина поблагодарила, и вскоре Пименов вновь оказался на этаже Эльвиры Вихляевой. Бабушка жила напротив квартиры матери пострадавшей девочки.

– Чуете, как у нас пахнет? – поинтересовалась старушка. – А все из-за Эльки. Пьет, как сапожник. Как еще с работы не выгнали. Впрочем, там, наверное, еще и жалеют: мол, дочь потеряла.

Пименов не подал виду, что знаком с Эльвирой.

– Она потеряла дочь?

– Девчонку сбил грузовик, – сказала бабушка. – И, думаю, она была выпившей. В последние годы Алина совсем отбилась от рук. Однако в этом я виню только Эльку. Воспитанием дочери она не занималась, устраивала свою личную жизнь. Знаете, сколько ее мужиков повидал наш подъезд? Когда Алинка была маленькой, то путалась, кого же называть папой. Впрочем, папы менялись с лихорадочной быстротой. Я понятия не имею, регистрировала ли Элька свои отношения хотя бы с одним. Сейчас, говорят, модны гражданские браки. А по мне, так это обычное сожительство.

Старушка разговорилась. Журналист не останавливал ее. Он хотел узнать как можно больше о семье погибшей девушки. Пожилая женщина пригласила Александра в квартиру.

– Чайку выпьешь? – предложила она. – У меня к нему и домашнее печенье имеется.

– С удовольствием.

Хозяйка провела его в чистенькую кухоньку и усадила за стол.

– Сейчас все приготовлю. Только кипяточек подождать придется, не признаю электрические чайники.

Молодой человек кивнул:

– Я понимаю. А что, у этой Эльвиры была трудная жизнь?

Старушка кивнула:

– Очень, мой милый. В общем, родители Эльки – люди довольно приличные, но простые рабочие, царствие им небесное. Жаль, поумирали довольно молодыми. И чего медицина никак рак не научится излечивать? Не знаешь?

Журналист покачал головой:

– Об этом мечтает все человечество.

– Если мечтают, так пусть бы нашим докторам зарплату хорошую платили, – возмущенно заметила женщина. – Если они еще и ученых на голодном пайке держать станут, ой, не скоро они сделают свои открытия.

Александр улыбнулся:

– Вы правы.

– Так вот, умерли у Эльки родители рано: мать – когда девка классе в восьмом училась, отец – накануне выпускного. Они, бедные, все хотели, чтобы их дочь получила высшее образование. А на это деньги нужны. Ну, понятное дело, об институте девчонка после школы и не мечтала, на почту устроилась. Там со своим первым и познакомилась.

Хозяйка рассказывала сбивчиво, но очень подробно. Георгий, первый мужчина Вихляевой, жил в полном достатке. Он учился в местном институте, а родители обитали на Дальнем Востоке. Отец, генерал-майор, заканчивал там службу. Здесь у них была квартира, и родители планировали переехать в Крым после выхода главы семьи на пенсию. В этой квартире и проживал молодой человек. Скудной стипендии не хватало на приличную еду и одежку, и сердобольные предки каждый месяц высылали ему крупную сумму, которую он получал в почтовом отделении. Один раз, придя за деньгами, Георгий заметил в окошке вместо некрасивой поблекшей дамы средних лет, всегда чем-то раздраженной, хорошенькую белокурую девушку с огромными голубыми глазами и кукольным личиком. Длинные красивые пальчики ловко отсчитывали купюры. Она показалась ему прекрасным экзотическим цветком на фоне пожилых и неухоженных работниц, и он влюбился с первого взгляда. Однако юноша не решился пригласить понравившуюся ему девушку даже в кино. Скрываясь в толпе, чтобы не быть замеченным, он каждый день приходил на почту и любовался красавицей. Парень боялся и подумать, что в один прекрасный момент она уволится отсюда и ее следы затеряются в большом городе. Но прошел месяц, а она все сидела в пятом окошке, выдавая пенсии и переводы. И парень набрался храбрости. В очередной раз получая дотацию от родителей, Георгий обратился к незнакомке:

– Трудно здесь работать?

Она с удивлением посмотрела на него:

– Нет. А почему вы спрашиваете?

– Интересуюсь, – отозвался он. – И все же позвольте пригласить вас в кафе на чашечку чая или кофе.

Девушка смутилась.

– Ну, прошу вас, не отказывайте, – умолял он. – Я так ждал этого момента. Я готовился к нему, как к значительному событию.

Она смягчилась:

– Ладно. Я заканчиваю в шесть.

Георгий радостно улыбнулся:

– Я буду ждать вас возле входа. Кстати, меня зовут Георгий, а вас?

– Эльвира, – отозвалась девушка.

Так молодые люди начали встречаться. Он без умолку рассказывал о себе и своих родителях. И ему, в отличие от нее, было чем похвастаться.

Эля находилась в каком-то полузабытьи. Вскоре парень сделал ей предложение. Она переехала к нему и очень скоро забеременела. Парень позвонил родителям, и те немедленно вылетели в Южноморск. Желание сына как можно скорее сыграть свадьбу с любимой натолкнулось на стену отчуждения и непонимания. Высокая ухоженная генеральша с длинными наманикюренными ногтями орала в голос:

– Эта оборванка никогда не породнится с нами. Только через мой труп.

Юноша попробовал проявить характер:

– Я уйду к ней.

Мать закатывала глаза:

– Растишь, растишь ребенка – и вот благодарность.

Ее истерики его только раздражали. Отец оказался мудрее.

– Давай возьмем ее к себе в дом, – сказал он жене, когда они остались наедине, – и будем заострять внимание сына на ее недостатках. Он парень утонченный и честолюбивый. Вот увидишь, месяц-два – и он ее возненавидит.

– Но она беременна, и Гоша требует нашего благословения, – плаксиво отвечала женщина.

– Пусть подают заявление, – спокойно сказал генерал. – Говорю тебе, свадьбы не будет.

– Хорошо, я сделаю так, как ты советуешь, – кивнула жена.

Эльвира с робостью переступала порог генеральского дома. В глубине души девушка понимала: она не пара Георгию, и это бросается в глаза. Она решила заслужить любовь будущих свекра и свекрови, исполняя каждое их желание. Эля рано вставала и перед работой готовила вкусные завтраки, потом бежала на почту, возвращалась к вечеру и пекла булочки и пирожки. По выходным она мыла и скребла квартиру. Однако так и не удостоилась от генеральши даже ласкового взгляда. И Георгий стал с ней довольно холоден. Мать и отец постоянно настраивали его против будущей снохи, и, как говорится, вода и камень точит. Однажды Эля предложила жениху сходить в магазин и посмотреть кольца.

– Не надо торопиться, – изрек он.

Девушка удивилась:

– То есть как не надо? Скоро мой живот уже ничем не скроешь. Разве твои родители будут рады такой свадьбе? Нет, мы должны подать заявление.

Георгий надул губы:

– Знаешь, я не уверен, что из нас получится счастливая семейная пара. Мы слишком разные.

Эльвира закрыла лицо руками и зарыдала. Тотчас прибежала генеральша с красными пятнами на нарумяненных щеках: