Пленники рая

«Значит ли это, что „Тамара“ и „Она“ — разные люди? Или нет, „Она“ и есть „Тамара“ и Саванчук сказал ей заткнуться. Как можно убить щенка? Возможно, произошел несчастный случай, а Сусанна этого не хочет понимать. Если так, то это объясняет, почему Саванчук не наказал Тамару. Или не Тамару. Ясно, что он был зол, раз сказал заткнуться, но если Тамара в то время была уже беременна, он не мог ее наказать. Почему Радомир боится ее, почему вся деревня боится? Может, считают, что она бес какой-то там, вот и сторонятся? В итоге-то они поймали ее, и совсем не было заметно, что им страшно. Девочка могла ошибаться, не все написанное стоит принимать за чистую монету. Она ребенок и большую часть происходящего не понимает». Несколько записей Алиса быстро пробежала глазами и пролистнула. Сусанна писала о тоске по щенку, о погоде, о еде, игрушках — малоинтересные мысли и рассуждения. В тетради остались две предпоследние записи, девушка уже хотела их прочесть, как услышала стук в окно, такой, какой можно было бы услышать в дверь. Алиса привстала с кровати. Сердце бешено застучало. Стук повторился, снова и снова. Игнорировать его уже было невозможно. Проснулся Никита. Брат сел на кровати, широко распахнул глаза и уставился на занавеску, за которой раздавался стук.

— Сейчас, — прошептала девушка, спуская ноги на пол.

«Пришли! Радомир теперь нас не оставит. Что же делать? Разбудить остальных или сперва посмотреть? Может, птица?» Она понимала, вероятность того, что за окном птица, равна нулю, но все равно до последнего тешила себя надеждой.

Алиса осторожно приблизилась к занавеске, резко дернула ее в сторону и подскочила от неожиданности. За окном, вцепившись в подоконник, висел Илья и стучал по стеклу.

«Почему он вернулся?» — возникла в голове первая мысль. Девушка открыла окно, в комнату залетел холодный ветер, на миг стало жутко при виде темного силуэта леса, такого могучего и неприступного.

Илья перекинул ногу через подоконник и соскочил на пол, с ботинок посыпался снег.

— Почему ты вернулся, где Полина и Юра?

— Просто так, захотел и вернулся, — последовал невразумительный ответ. Илья огляделся, приветливо кивнул Никите.

— А Полина…

— Они пошли, не знаю, как и что.

— Но почему ты вернулся?

— Не спрашивай! Решил и вернулся!

Алиса закрыла окно и обхватила себя руками за плечи.

— Похолодало.

— Да, на улице мороз.

— Ты поэтому вернулся?

— Нет, — он взял с постели тетрадь и засмеялся. — Читаешь на сон грядущий?

— Хотела разобраться.

— Как успехи? — Друг скинул с плеч рюкзак и расстегнул куртку.

— Не очень, вряд ли я что-то пойму.

— А надо ли, — он швырнул дневник на тумбочку.

Алиса проследила за его взглядом, тот бесцельно бродил по комнате, пока не остановился на двери.

— Пожалуй, я пойду спать.

— Иди, завтра нужно встать пораньше. Искать Риту, — напомнила она.

— Да, конечно, — он произнес это как само собой разумеющееся, точно и не уходил никуда с Полиной и Юрой, не бросал их.

«Сейчас или никогда, — пронеслось в голове. — Другого такого шанса спросить не будет».

— Ты ее изнасиловал? — выпалила Алиса.

Илья не взглянул на нее.

— Илья! — возвысила она голос.

— Что ты хочешь от меня услышать? — Он взялся за ручку от рюкзака.

— Просто ответь: да или нет, разве так сложно?!

— Ага, отвечу «нет», ты скажешь: «Ты обманываешь, ты солгал, что она не ночевала у тебя и ты лжешь сейчас!» Отвечу «да», ты скажешь: «Как ты мог, о чем ты только думал, я тебя не узнаю!» — друг закатил глаза. — Хочу спать, я устал.

— Ты не ответил, — холодно напомнила девушка, запахивая ворот фланелевой рубашки.

Илья шумно вздохнул:

— Да не насиловал я ее, она сама осталась, а утром не особо сопротивлялась, когда мне захотелось ее полапать.

— Как же не сопротивлялась, когда она звала на помощь?

— Ну, может, ей захотелось поиграть в изнасилование, чтобы освежить наши чувства!

— Поиграть, — еле слышно прошептала Алиса, не веря, что перед ней Илья, тот самый мальчик из детства, с которым она гоняла мячик по лужам и бегала по крышам.

— Не смотри так, — вспылил друг. — Когда она расплакалась, я сразу вытащил… — он умолк и густо покраснел. — Короче, без подробностей.

— Спокойной ночи, — только и смогла вымолвить Алиса.

Илья взялся за ручку, но уходить не торопился.

— Ненавидишь меня?

— Не хочу говорить, давай завтра.

— Просто знай, я жалею, что так поступил… я не хотел, чтобы она ушла и потерялась. Я вернулся, потому что хочу помочь ее искать.

— Знаю, — Алиса отвернулась, на глаза наворачивались слезы. — Мы обязательно ее найдем.

Он не ушел, как ей того хотелось, а подошел и крепко обнял.

— Все будет хорошо, не расстраивайся. Только не расстраивайся.

— Будет ли…

— Будет, обязательно будет, — Илья наклонился и поцеловал ее в щеку. — Как только рассветет, мы отыщем ее, я вымолю прощение, и все будет хорошо. Вернемся домой, твоя маман испечет свою фирменную коврижку, будем пить чай и вспоминать это место как страшный сон.

— Да… Осталось пережить лишь один день, это ведь ничтожно мало. Нужно найти Риту и убираться отсюда. Надеюсь, Саванчук не опоздает и приедет в обед, как обещал.

— Приедет, конечно же приедет, куда он денется, — шептал Илья, успокаивающе поглаживая ее по спине.

Ей почудилось, что движения его рук стали интимнее, она отступила.

— Иди спать, до рассвета осталось немного. — Алиса послушала его шаги по коридору и взяла с тумбочки тетрадку Сусанны.

Брат не спал и внимательно следил за ней.

— Спи, Ники, — девушка прилегла рядом и открыла дневник на той странице, где остались две последние записи.

На улице снегопад, очень красиво. Папа запретил выходить на улицу, говорит, слишком много снега, но я-то знаю, почему он на самом деле беспокоится. Приходила старуха, говорила с папой, сказала, житья нам тут не будет, если не уедем. Папа сказал ей проваливать, и что эти угрозы ему безразличны. Вечером приходила лгунья, последние дни она особенно счастливая, папа тоже. Они планируют будущее. Я ей не нравлюсь, но папе все равно, он ее любит, я сама слышала, как он это сказал. Не понимаю, она же уродина, вот тетя Женя с бывшей папиной работы намного лучше, она к нам иногда заходит в гости, угощает конфетами и пахнет приятными духами. Лучше бы он ее полюбил, чем эту черную уродину. У тети Жени и волосы красивого цвета, пепельные, так их называет папа. Я не хочу, чтобы папа взял эту лгушу к нам домой, она станет хозяйничать на маминой кухне, брать ее украшения, трогать вещи. Вот бы мама была с нами, она бы никогда ему такого не позволила.

«Черная уродина. Девушка из леса была черноволосой, значит, все верно — это Тамара, и местные ее убили. Саванчук никак не мог привезти Тамару из города, эта девушка из местных. Они расправились над своей же за то, что связалась с чужаком». Когда Алиса прочла последнюю запись, сомнений не осталось.

У меня будет брат. Не хочу! Не хочу! Что, если у него будут такие же страшные глаза? Когда я смотрю в них, мне страшно. Папа счастливый, он во всем ей угождает, а когда я что-то прошу, меня ругает. Все лучшее достается ей. Даже медвежонок мягкий, которого папа недавно купил для нее. Она не вынула его из коробки, а когда я хотела взять его поиграть, раскричалась. Папа тоже начал кричать, что это не моя игрушка. Я плакала на чердаке, он слышал и даже не пришел пожалеть, как раньше. Даже сумасшедшая пришла, она стояла и смотрела, как я плачу. Кажется, ей нравится, когда кому-то плохо. На следующий день папа уехал и даже не попрощался со мной, а когда вернулся, сказал, что звонил адвокату. Больше никто не думает, что папа толкнул маму из окна. Судья сказал, что она сама прыгнула. Но это не правда! Как же хорошо, что папочку не посадят в тюрьму, он говорит, мы заживем как обычная семья. Но ведь это не правда, мы никогда не сможем жить, как все остальные. Он знает это, просто говорит, чтобы я не боялась. Только бы он никогда не оставлял меня с ней наедине. Тогда все будет хорошо.