Пленники рая

Алиса прижала ладонь ко рту. К горлу подкатила тошнота. На миг повисла тишина, а потом закричала пожилая женщина, она тянула дрожащие руки к тельцу ребенка. Юноша дрожал, губы его беззвучно шевелились, пальцы мертвой хваткой сжали полы плаща. Все остальные остались безмолвны, лица не выражали абсолютно ничего, холодные, словно выточены из гранита.

— Господи Боже, — пробормотала Полина, — уходим.

Алиса выглянула побольше, чтобы увидеть саму жертву, она почти сразу поняла, что на стуле не Рита. Ноги у девушки не были такими огромными, а ступни мозолистыми и грязными. «Лесной эльф» кружился на месте, продолжая держать младенца на щипцах как трофей, кровь стекала по ржавому инструменту, пузырилась и капала ему в рукав. Наконец сосед остановился.

Краем глаза Алиса заметила, что юноша встрепенулся, он смотрел прямо на нее, затем послышался писклявый голос:

— Чужаки! Чужаки!

Сосед резко обернулся, младенец вместе с щипцами шлепнулся на землю, откуда его тут же подняла плакавшая пожилая женщина и, что-то невнятно бормоча, прижала к себе.

— Чужаки, — прокаркала старуха, выпуская обмякшую ногу жертвы и выхватывая палку из-под мышки точно шпагу.

— Уматываем! — крикнула Полина, уносясь в тоннель.

Сосед двинулся к проходу, и Алиса наконец увидела тело, распростертое на стуле. Это была девушка из леса — Тамара. Ее голова безвольно лежала на плече, остекленевшие глаза смотрели куда-то вбок, темное платье было задрано до груди, бедра залиты кровью.

Кирилл схватил Алису за руку и потащил за собой.

Они неслись в темноте, Полина с фонариком бежала далеко впереди. Алиса наступила на крысу, под ногой завизжало и захрустело, горло пересохло так, что было не сглотнуть. Девушка закашлялась.

Кирилл продолжал тянуть ее за собой. Следом слышались крики и топот, разозленные жители бежали следом. На ступеньках девушка чуть не упала, и вновь Кирилл поддержал ее. Полина уже вылезла наружу и освещала им дорогу.

— Скорее, давайте скорее! — звала она.

Ледяной воздух ворвался в нос, рот и, казалось, добрался до желудка. После душного подземелья воздуха было даже слишком много, от его переизбытка даже кружилась голова.

Ноги проваливались в снег, ребята бежали на другой конец деревни, к дому Саванчука, не разбирая дороги.

Алиса обернулась. Из люка появлялись огоньки, они сбились в стайку, но с места не двигались.

— Они нас не преследуют! — выдохнула девушка.

Достигнув крыльца. Полина взлетела по лестнице и посмотрела туда, где стояли жители.

— Они придут, обязательно придут!

Дверь распахнулась, на пороге возник Денис.

— Где вы, черт возьми…

Девушка не дала ему договорить, а оттолкнула и вошла в дом.

— Алиса, Кирилл, — снова начал молодой человек.

— Зайди ты, — вспылил Кирилл, продолжая крепко сжимать руку Алисы.

Все ребята находились в гостиной. Ксюша сидела перед камином, Илья сразу же вскочил с дивана, Никита стоял возле столика, Юра сжимал в объятиях Полину.

— Закройте двери, — бросила Алиса, высвобождая руку.

— Что происходит? — спросила Ксюша.

— Закрой дверь, — заорала Полина на Дениса бестолково топтавшегося на месте.

Денис только открыл рот, чтобы возразить, но Алиса не позволила ему:

— Денис, сделай это!

Он нехотя захлопнул дверь и опустил блестящую щеколду.

Полина прежде долго смотрела на нее, а потом увела Юру наверх.

— В чем дело? Что происходит? Вы нашли Риту? Где вы были? — засыпала вопросами Ксюша.

— Сейчас, сейчас, подождите, дайте дух перевести, — пробормотал Кирилл.

Алиса сходила на кухню и налила себе воды. Жидкость обожгла горло как огнем, наружу вырвался сухой кашель. Кирилл уже начал рассказывать, что они видели. Рассказ прерывался Ксюшиным аханьем и недоверчивым: «Правда, что ли?»

Только сейчас Алиса заметила, что ее бьет озноб. Перед глазами стоял младенец с торчащими из живота щипцами, а в ушах звучал и звучал удар его маленького сморщенного тельца о землю. Ничего страшнее в жизни ей видеть не приходилось. Она до сих пор не могла поверить, что на ее глазах вынули из чрева недоношенного ребенка, да еще таким варварским способом.

Алиса склонилась над раковиной, все-таки ее вырвало. Сильный спазм заставил согнуться пополам, внутри закололо, казалось, что в пустом желудке перекатывается дикобраз, втыкая в стенки острые иглы.

— Что с тобой? — в дверях появился Денис.

— Нехорошо.

— Может, ты поднимешься в комнату? Помочь тебе?

— Нет, нет, сейчас… это от голода.

— Поешь, вон, — он указал на небольшую кастрюльку на плите, — Ксю сделала суп.

От одной мысли о еде протяжно заурчало в животе, а по горлу двинулся ком.

— Давай налью, — Денис вынул из шкафчика тарелку, отрезал хлеба и налил суп.

Девушка пошла за ним в столовую, но прежде чем сесть за стол, выглянула в окно — на дворе ни огонька. Ее это успокоило. Она ела, прислушиваясь к доносящимся из комнаты голосам.

Ксюша причитала, Илья чертыхался, Кирилл говорил сдержанно, ничем не выдавая истинных чувств.

— Думаешь, они могут прийти? — тихо спросил Денис.

— Не знаю, — произнесла Алиса, не отрывая глаз от одной точки, немного выше его головы. Не хотелось говорить, не хотелось признаваться, что она боится, что устала думать, устала бежать. Все эти долгие пять дней, точно целая жизнь в миниатюре, в которой она постоянно бежала, чаще всего догоняла, а теперь пришло время убегать, и на это не осталось никаких сил.

— Ты не хочешь поговорить о том, что вы видели?

— Нет.

— Ты уверена…

— Я не хочу!

«Резко, даже слишком резко для меня… Что же происходит?! Почему то в меня, то в остальных временами вселяется бес. Бесы! Бесы, о них постоянно говорят местные жители, может, они не так безумны, какими кажутся? Может, мы не понимаем ничего? А что, если когда мы поймем, будет слишком поздно? Что, если уже произойдет что-то страшное?» — Она отодвинула тарелку.

— Прости, Денис, я не знаю, что со мной, не понимаю, почему срываюсь. Что с нами случилось! Мы ведь другие, не такие. Это не мы.

— Не сходи с ума, — перебил ее Денис. — Все нормально, ты просто переволновалась, забудь все, что видела, забудь!

Она истерично рассмеялась:

— Забыть? Из нее клещами вытащили плод! Как я могу забыть? Как такое забыть? Ты понимаешь, о чем говоришь!

— Тише, спокойнее, не нужно кричать, — он попытался улыбнуться, но ничего не вышло, и тогда он жестко сказал: — Мне надоели ваши бабьи истерики, Ксю, Рита эта, теперь ты. По-моему, уже достаточно. С нас всех достаточно!

— Рита, Рита, говоришь, а не ты ли с ней перепихнулся, а потом сделал вид, что она интересует тебя не больше, чем пыль на твоем ноутбуке! Не из-за тебя ли она теперь где-то в лесу, совсем одна! — сказала и раскаялась. Только Дениса, кажется, это нисколько не задело, он смотрел на нее насмешливо, как на умалишенную.

— Это не мы, — с сарказмом передразнил он и поднялся, — это моя худшая половина с ней перепихнулась, лучшая в то время мечтала о высоком чувстве с тобой! — Денис отвесил ей легкий поклон и ушел.

Оставшись одна, Алиса прижала ладони к вискам. Так она сидела, отгоняя мысли. Думала, станет легче, голова перестанет быть такой тяжелой, словно налитая чугуном — не вышло.

Когда в каминной поднялся шум, девушка дремала. Слышались вопли Ксюши, ей что-то громко отвечал Илья, то и дело врывался голос Полины, несколько раз заговаривал Кирилл, а Алиса не могла открыть глаза. Веки были такими тяжелыми, будто накрепко пришиты нитками. Затек правый локоть, которым она подпирала голову, кольнуло в пояснице, потом в левом колене, в кончике носа, в шее — девушка окончательно пробудилась. Покачиваясь, она пошла в комнату.

Ксюша стояла, широко расставив ноги и уперев руки в бока. Кирилл с отрешенным видом сидел на диване, рядом с ним Никита, голова брата покоилась у него на плече. Денис кочергой ворошил угли в камине, а у дверей стояли Илья, Юра и Полина. Девушка виновато посмотрела на Алису и опустила глаза. Ребята были полностью одеты, в руках держали фонари, а рядом стояло два рюкзака.