Диагноз

Несмотря на то что в соседней комнате натужно работал кондиционер, в магазине было жарко и душно, и Билл поискал глазами темный угол, где можно было бы спокойно дождаться Мелиссу. Может быть, там, возле кедрового постельника, или там, у выкрашенного масляной краской комода. До этого он дважды бывал у Мелиссы летом. Вспомнились прохладные уголки, воздух в которых был напоен запахами свисавших со стропил пучков пижмы и мяты, запахами, смешанными с едва заметным лошадиным духом, оставшимся с тех пор, когда здесь было хранилище яблок. Много лет назад он явился сюда зимой, вместе с Алексом, после метели, когда они с сыном катались на санях с горы за магазином. Теперь, мрачно подумал Билл, этот дом придется продать. Магазин практически не приносил никакого дохода. Он стоял у стены и невидящим взглядом смотрел на доску для резки овощей, с лежащим на ней ситом, медную линейку, скалку, решето и деревянную ложку. Он простоял так некоторое время, смутно различая силуэты сновавших мимо людей. Потом вернулась Мелисса. Она подошла сзади и прикоснулась к его плечу.

— Теперь у меня есть время, — тихо сказала она, — но очень немного. Только что мне позвонили насчет продажи мебели.

Она закрыла глаза, когда Билл сообщил ей страшную новость.

— На каком основании они это сделали? — спросила она и бессильно прислонилась к стене.

— Им не нужны никакие основания, — ответил Билл. — Ведь я младший партнер.

Кто-то прошел мимо них по скрипнувшим половицам.

— Ты же болен, — прошептала Мелисса после недолгого молчания. — Ты же был у врачей. Они не могут уволить тебя за болезнь. Это незаконно. Ты сказал им, что наблюдаешься у врачей?

Она выглянула в торговый зал, откуда ее звала какая-то покупательница.

— Черт бы ее побрал, — процедила сквозь зубы Мелисса. — Эта баба никогда ничего не покупает.

Женщина продолжала звать хозяйку:

— Миссис Чалмерс, миссис Чалмерс!

Мелисса тяжело вздохнула и сказала, что сейчас вернется.

Она пришла постаревшей. Билл внимательно вгляделся в лицо жены и удивился быстроте метаморфозы.

— Они дали тебе какую-нибудь…

— Мне дали шестимесячное выходное пособие, — ответил Билл.

— И что ты теперь будешь делать? — прошептала она. — Что мы будем делать? — Она бесцельно взглянула на стол. — Билл. — Мелисса закрыла лицо руками. — Я не… Ты этого всегда хотел, да? Я не могу поверить, что это случилось именно со мной.

— С тобой? — вне себя от гнева закричал Билл и ударил рукой по стене. Линейка и решето упали на пол. — Что тогда прикажешь говорить обо мне? Это у меня немеют руки и ноги. Это меня уволили с работы.

Мелисса снова прижала к лицу ладони.

— Но ты сказала одну верную вещь, — продолжал кричать Билл. — Да, ты права. Что-то случилось и с тобой.

Расталкивая покупателей, он выбежал на улицу через дверь с прибитой к косяку подковой.

НОЧНОЙ ОФИС

Прошло несколько дней, прежде чем Билл решился вернуться в Марблуорт-Билдинг за своими вещами. Он приехал поздно вечером, когда офисы были пусты и он мог избежать последнего унижения от встречи с бывшими коллегами. Его охватила странная ностальгия, когда он шел к зданию компании от круглосуточной стоянки на Милк-стрит. Он угрюмо смотрел на фасады закрытых магазинов и учреждений, которые едва ли замечал на протяжении всех девяти лет, пока ездил сюда каждый день, и которые теперь вряд ли увидит снова: «Пруденшл секьюритиз», кафе «Милк-стрит», «Комонуэлс инвестментс», «Флористы Милк-стрит». Билл вошел в полутемный вестибюль и против обыкновения задрал голову и посмотрел на массивные часы, висевшие над вращающейся входной дверью. Двенадцать часов сорок восемь минут. К этому времени из здания уходили даже уборщики, и единственными звуками, которые нарушали тишину, были неумолчный шорох лифтов — их не выключали на ночь — и тиканье механического будильника на столе охранника. Сам охранник дремал, сидя на вращающемся стуле и опершись локтями о стол. Он всхрапнул и сел, когда Билл протянул ему временное удостоверение.

— Ночная смена? — буркнул охранник.

В ответ Билл молча кивнул.

— Вы принесли с собой свежий воздух. Очень люблю этот свежий ночной воздух.

Билл шел по темному коридору к своему офису, размышляя о безрадостных перспективах, когда увидел полоску света, пробивавшегося из-под двери кабинета Харви Штумма. Он остановился. Сначала он подумал, что вице-президент просто забыл выключить свет, уходя с работы домой. Потом, к своему безмерному удивлению, услышал за дверью чьи-то голоса. Первой мыслью было, что «Плимут» грабят. Однажды он даже видел по телевизору передачу, в которой рассказывали, как фирмы и корпорации воруют друг у друга интеллектуальную собственность. Билл решил тихонько пройти к столу секретариата и позвонить в полицию. Однако, подумав, решил, что такой звонок может включить линию самого Штумма и всполошить грабителей. Пока Билл в нерешительности стоял в коридоре, из-за двери снова донеслось нечленораздельное бормотание, и на этот раз Билл отчетливо услышал женский голос. Собрав волю в кулак и проявляя мужество, удивившее его самого, он толкнул дверь. Она оказалась незаперта.

Ему никогда не приходилось бывать в кабинете Харви Штумма. Вопреки ожиданию в офисе не было даже видимости порядка; кипы папок и бумаг были кучами разбросаны по столам и по полу. Посреди всего этого беспорядка стояла миссис Штумм.

— Что вы здесь делаете? — растерянно спросила она, увидев Билла.

— Миссис Штумм… я… я не ожидал… — Билл начал заикаться, испытав не меньшее потрясение.

Из-за стола послышалось движение. Билл обернулся и увидел, что за столом сидит какой-то мужчина, на лице которого написаны смущение и паника. Веки его припухли, глаза были красны от напряжения. На незнакомце была поношенная футболка с логотипом клуба велосипедистов. Биллу понадобилось несколько секунд, чтобы понять: перед ним Харви Штумм собственной персоной.

— Харв? — прошептал Билл, не веря своим глазам.

Штумм покраснел и опустил голову.

— Что… я… прошу прощения, — забормотал Билл, чувствуя себя как человек, который случайно наткнулся на парочку, занимающуюся любовью. Он попятился к выходу.

— Пожалуйста, останьтесь, молодой человек, — сказала миссис Штумм. Ее полные губы задрожали. — Вы уже все равно здесь. Вы видите, что эта работа делает с моим мужем? И со мной тоже, могу добавить. А ведь мне за это не платят. Смотрите, уже глухая ночь, а нам приходится сидеть в этом душном офисе и разбирать мусор, накопившийся за неделю. Я уже не выдерживаю.

— Бетти, — запротестовал Штумм, не поднимая глаз.

— Молчи, Харви! — резко ответила миссис Штумм. — И не пытайся заткнуть мне рот.

Она сдвинула очки на свои жесткие седые волосы и прищурилась от яркого света настольной лампы.

— Мистер Чалмерс должен знать, во что ввязался. Через несколько лет они сделают из него то же, что сделали из тебя.

Билл хотел было сказать, что его уволили, но решил не вовлекать миссис Штумм в ненужную дискуссию.

На компьютере Штумма появился какой-то текст в сопровождении звукового сигнала, и миссис Штумм нахмурилась.

— Что такое? — спросила она мужа. — Разве мы не покончили с этим?

— Пока нет, — ответил Штумм. Он глубоко вздохнул, от чего его гортань исторгла странный гулкий звук, и начал рыться в кипах бумаг, разложенных на письменном столе.

— Это папка Мак-Кормика, — буркнул Штумм. Он посмотрел на Билла и покачал головой. — Фрэнк Мак-Кормик засыпает меня корреспонденцией, хоронит меня под ней. Это его стратегия.

Он начал лихорадочно нажимать клавиши, словно стараясь угнаться за словами, которые столь же стремительно появлялись на экране.

— Ты можешь дать мне…

— Да, — проворчала в ответ миссис Штумм. — Я знаю, где это.

Она тяжелой походкой пошла по кабинету, вороша одну папку за другой. На пол упала коробка с недоеденными сандвичами.

— Где-то я видела материалы Мак-Кормика, видела всего минуту назад. Куда же они запропастились? Кажется, они были на полке.