Красная хризантема

— Я узнал об этом из другого источника. — Цузуки просто засветился от удовольствия. — Ага, возможно, я все-таки сумею вам помочь. — Его губы скривились в ироничной усмешке. — Кто бы мог подумать, что мне захочется это делать? Однако послушайте.

Однажды вечером, примерно год назад, еще в прежней жизни, наша банда устроила пирушку у правителя Мори. Я тогда много выпил и заснул в саду. Когда же проснулся на следующее утро, то услышал, как разговаривают две женщины. Одна жаловалась, что ее сына, Горо, казнили за то, что он задушил девушку, которую соблазнил и оставил беременной, а труп бросил в канал. Другая сказала, что, возможно, он это заслужил. Однако первая настаивала, что он невиновен, хоть и признался в убийстве.

Рэйко изумленно смотрела на него.

— Его мать была в имении Мори? Как такое могло быть?

— Не знаю, — сказал Цузуки.

— Кто была та женщина, с которой она разговаривала?

— Уж простите…

Обрывки воспоминаний из визитов в имение Мори сложились в целостную картинку. Рэйко представила себе седую женщину, которая показалась ей знакомой, но которую она тогда не смогла вспомнить. Разгадка сверкнула у нее в голове, как вспышка молнии.

В этом имении у нее был враг, и он два года вынашивал план мести и как-то сумел в конце концов осуществить его. Мать приказчика была личной служанкой госпожи Мори. Вот где связь между ее прошлыми делами и нынешними бедами!

Улица Гинкго напоминала гнойник среди сломанных зубов. Пожар уничтожил несколько бедных строений в конце торгового района Нихонбаси, который упирался в каналы, не давшие огню распространиться дальше. От строений сохранились лишь черные остатки стен, обугленные стропила, поломанная черепица с крыш и зола. Лужи, по которым ехал Сано со своими людьми, были черные от пепла. В воздухе все еще стоял запах гари. Весь этот район был безлюдным; восстановительные работы отложили из-за дождей. Здесь стояла зловещая тишина, словно наполненная призраками людей, умерших в огне. Идеальное место, где можно прятаться беглецам.

Молния уперлась скрюченным пальцем в землю; ударил гром. На землю упали первые капли дождя, когда Сано обратил внимание на одно строение, сохранившееся лучше других. Оно стояло за развалинами у канала в северном конце. У строения, похоже, сохранились все четыре стены и часть крыши, сделанной из тяжелой огнеупорной черепицы.

— Лилия, должно быть, прячется там, — предположил Сано. И натянул поводья. — Лучше подойти незамеченными.

Он и его люди спешились. Сано, Марумэ и Фукида побежали вдоль дороги, мимо сгоревших домов, чтобы подойти к дому с фасада. Хирата, Иноуэ и Араи направились через руины к задней части. Сано завернул за угол, стараясь неслышно идти по тропинке, проложенной по берегу канала, над потрепанными непогодой лодками-домиками. Здание поднималось из гор мусора. Крыша на нем провалилась; сверху свешивались остатки балкона. В промежутке между раскатами грома из дома донесся дикий, захлебывающийся крик.

— Что это? — пробормотал Сано.

Он и детективы уже неслись к дверям. Но оттуда вдруг выскочил самурай. Сано с размаху налетел на него. Тот поскользнулся на глинистой дорожке и упал на одно колено, рукой опершись о землю. И снизу посмотрел на Сано. Они ошеломленно смотрели друг на друга.

— Капитан Тораи… — выдохнул Сано.

На лице Тораи мелькнул испуг.

— Что вы здесь делаете? — спросил Марумэ. В тот же самый момент Сано заметил ярко-красные пятна на белом вороте нижнего халата Тораи.

Тораи вскочил и бросился бежать в противоположном направлении. Страшное подозрение укололо Сано.

— Остановите его! — приказал он Марумэ и Фукиде.

Те кинулись вслед за капитаном. Сано поспешил в дом. Тонущее в полумраке пространство пахло сыростью и горелым деревом. В слабом свете, пробивавшемся сквозь дыры в потолке, были видны капли дождя, падавшие на грязные, покоробившиеся доски пола. Дом был поделен перегородками на секции, в которых, видимо, проживали разные семьи. Все это открывалось взору Сано, когда он пробегал мимо — двери в перегородках были сняты. Комнаты были пусты, если не считать нескольких куч мусора. Сано промчался по коридору до комнаты в той части дома, где крыша пострадала менее всего. В углу валялись выцветшее одеяло, тюк одежды и корзинка с рисовыми шариками — следы обитания.

— Лилия! — позвал Сано.

Голос его эхом разнесся по дому. Ответа не последовало. На полу Сано заметил соломенную сандалию, ее носок был направлен к порогу, где он стоял. Он обернулся. Дорожка из красных пятен вела в глубь коридора. Он двинулся по следам и ощутил в сыром воздухе металлический запах. Пятна становились все больше, собираясь в ручейки, и затем образовывали целую лужу крови, которая, поблескивая красным, растекалась по всему полу в последней комнате.

В самой ее середине, похожая на сломанную куклу, лежала женщина. Ее растрепанные черные волосы напитались кровью, дешевое цветастое кимоно окрасилось в красный цвет. Руки женщины были подняты, ладони покрыты кровавыми порезами. Она лежала головой к окну, бумага в нем выгорела, и свет падал на белое ее лицо и оскаленный рот с окровавленными зубами. Ее глаза, казалось, продолжали в ужасе смотреть на то страшное, что она увидела в последний момент своей жизни, — убийцу, перерезавшего ей горло от уха до уха.

Душу Сано переполняли одновременно ужас перед этой страшной смертью, жалость к жертве и гнев к убийце. Выкрикнув ругательство, он изо всей силы ударил кулаком в деревянную раму отсутствующей двери.

Подоспели Хирата, Иноуэ и Араи.

— Что здесь произошло? — спросил Хирата. Увидев труп, они разом вскрикнули. Сверкнула молния, словно запечатляя картину смерти в глазах Сано. — Это Лилия?

— Насколько я могу об этом судить, — отозвался Сано. Возраст и яркие одежды женщины соответствовали описаниям Рэйко. Торжество в связи с обнаружением убежища Лилии обернулось для него еще более горьким разочарованием.

Наклонившись, Хирата потрогал кровь.

— Она еще теплая. Ее, видимо, убили только что.

— Да, — сказал Сано. — Мы подошли слишком поздно. Он опередил нас всего на несколько минут.

— Кто? — спросил Хирата.

— Капитан Тораи. — И Сано рассказал, как наткнулся на капитана Тораи, выходящего из дома. — На его одежде были пятна крови. Он бежал. Фукида и Марумэ бросились за ним.

— Значит, это Тораи заставил людей вокруг чайного домика «Хурма» молчать о Лилии!

— При помощи приятелей и по приказу начальника полиции Хосины, в этом нет никаких сомнений.

— Но зачем теперь-то ему понадобилось искать и убивать ее? — спросил Хирата.

— Чтобы все подчистить, — отозвался Сано. — Хосине нужна полная уверенность в том, что мою жену осудят, а со мной будет покончено на сегодняшнем суде. Меньше всего ему нужно, чтобы я привел Лилию как свидетеля защиты и заставил правителя Мацудаиру изменить мнение о нас. Именно это я бы и сделал, напади мы на ее след раньше. Но пока еще есть надежда. Даже несмотря на то что мы потеряли Лилию, все же остается еще один свидетель.

— Капитан Тораи?

— Именно. Он замешан в заговоре Хосины по сокрытию улик в расследовании убийства. Он полностью посвящен в эти дела. Я представлю его правителю Мацудаире и сёгуну и заявлю, что он убил важного свидетеля.

— Кровь на нем должна будет убедить их, — сказал Хирата.

— Им будет наплевать на смерть простолюдинки, но их не обрадует то обстоятельство, что их водят за нос, размышлял вслух Сано. — Думаю, что Тораи, спасая собственную шкуру, в конечном счете сдаст Хосину. Это поможет снять обвинение с моей жены.

— А засим прощай, Хосина, — добавил Хирата.

— Это несколько остудит его прыть в попытках выставить меня изменником, — подвел итог Сано. — Но давай-ка поможем Фукиде и Марумэ, ибо первым делом нам все же нужно поймать капитана Тораи!

27

Горя нетерпением найти Сано и рассказать ему о своем важном открытии, Рэйко возвращалась вместе со свитой в замок Эдо. Когда она подъезжала к главным воротам, кто-то подбежал к ее паланкину и заглянул в окно.