Красная хризантема

— Может статься, что нам придется прибегнуть к более жесткой технике допроса, — сказал Фукида.

Пытки свидетелей были не по душе Сано, даже несмотря на то что они были не просто законны, но и являлись стандартной полицейской практикой. Они могли навредить невиновным, породить ложные признания. Он прибегнет к ним, если придется спасать их с Рэйко жизни, но только после того как будут исчерпаны все другие способы.

— Вполне может оказаться, что они выгораживают себя, пытаясь подставить вашу жену, — напомнил Марумэ Сано. — Так как если она не убивала правителя Мори, то кто, кроме людей внутри имения, мог это сделать?

— Кто-то со стороны? — предположил Фукида.

— Никто не показывает, что в ту ночь в имении были другие посетители, — сказал Марумэ. — Я беседовал с капитаном стражников, и, по его словам, посторонних не было.

— По его словам, — подчеркнул Сано.

— Убийца мог тайком пробраться в имение, — сказал Фукида.

— Тогда опять версия, что кто-то не только проник в имение и убил правителя Мори, но и организовал все так, чтобы подозрение падало на мою жену, кажется притянутой за уши, ответил Сано. — Начальник полиции Хосина — мой главный подозреваемый, но мог ли он все так провернуть?

— Быть может, он пользовался чьей-то помощью в самом имении, — сказал Марумэ.

Сано и детективы сверили записи. Но никто из опрошенных ими, похоже, не был лично знаком с Хосиной. Стражники знали его в лицо только потому, что он раз или два навещал правителя Мори. У Хосины не было очевидного мотива убивать одного из союзников правителя Мацудаиры, если не считать возможной попытки через Рэйко нанести удар Сано. Однако не было свидетельств того, что Хосина знал, что Рэйко будет в имении как раз в ту ночь, чтобы иметь возможность выставить ее убийцей. В душе Сано росло отчаяние.

Однако он постарался не показать его.

— Давайте посмотрим, как идут поиски мальчика, которого здесь пыталась отыскать моя жена, и того, которого она видела в руках правителя Мори. — Он силился отогнать мысль, что Рэйко выдумала их, пытаясь скрыть реальные события. Ему хотелось отключить ту часть мозга, которая привычно питала сомнения в отношении подозреваемого, чьи показания не подтверждаются уликами.

Он, Марумэ и Фукида отправились в личные покои правителя Мори. Слуги занимались приведением комнат в порядок, убирали вещи, которые солдаты Сано вытащили из шкафов во время обыска, ставили на полки книги и собирали в стопки бумаги в кабинете правителя Мори. Один из солдат караулил внутри.

— Какие-нибудь следы мальчиков? — спросил Сано.

Солдат покачал головой.

— В имении только дети родственников правителя Мори.

Один из солдат Сано торопился через сад в его сторону.

— Досточтимый канцлер! Кажется, мы что-то нашли!

— Что именно?

— Клочок земли, где, похоже, недавно отрыли, а потом засыпали большую яму.

— Покажите, — приказал Сано.

Солдат повел Сано и детективов к группке сосен, окружавших отхожее место, небольшой деревянный навес, соединенный крытым коридором с тем крылом особняка где располагались комнаты для приемов. Сано вместе со своими людьми прошел под лапами, которые прочерчивали сумрачное небо и осыпали их каплями воды. Сладкий медицинский аромат смолы не мог до конца заглушить запах мочи и экскрементов. Сосновые иголки устилали редкую траву повсюду, кроме того места, где стоял еще один солдат Сано. Здесь иголки были разметены по сторонам пространства взрыхленной земли в три шага длиной.

— Напарник пошел за лопатой, — сказал он Сано.

Пока они ждали, Сано осмотрелся и решил, что это отличное место для того, чтобы спрятать труп. Приемные комнаты ночью должны быть пусты, отхожее место не используется. Томясь ожиданием и нетерпением, Сано вышагивал под соснами. Он заметил двух топтавшихся неподалеку людей. Это были госпожа Мори и ее сын Эндзю. Они-то Сано и были нужны.

Он подошел к ним. Они в знак приветствия поклонились. Волосы женщины со вчерашнего дня были коротко подстрижены и заканчивались сразу под ушами. Это был обычай для вдов, поклявшихся больше не выходить замуж. Она была в дорогом сиреневом кимоно, но воротник нижнего белого халата замялся, а пояс был завязан небрежно, словно она одевалась в большой спешке. Глаза госпожи Мори были затуманены сном и слезами, лицо распухло. В отличие от нее Эндзю был одет с иголочки и смотрел настороженно.

— Я рад, что вы пробудились, — сказал Сано госпоже Мори. — Мы можем завершить наш спор, который прервали прошлым вечером.

Госпожа Мори вздохнула, словно это была самая последняя вещь в мире, которой бы она желала, но кивнула:

— Хорошо.

— Могу я спросить, что все это значит? — спросил Эндзю, поглядывая в просветы между деревьями на то, как люди Сано собираются вокруг взрыхленного участка земли.

Это было прекрасное вступление в тему, которую Сано хотел обсудить.

— Мы собираемся откопать одну из тайн правителя Мори. — Сано было интересно, почему это мать с сыном вышли посмотреть, что он собирается делать. Люди, подозреваемые в убийстве, склонны интересоваться ходом расследования, особенно если они виновны и хотят знать, насколько обвинитель близок к тому, чтобы схватить их.

Во взгляде госпожи Мори — все еще в дымке от снотворного — промелькнуло недоумение:

— Тайны? О чем вы говорите?

— О его привычке развлекаться с купленными для этого маленькими мальчиками, — сказал Сано.

— Что?.. — Она прищурилась, пытаясь сфокусировать глаза на Сано.

— Что тут такого? — закончил он за нее фразу. — Конечно, секс с мальчиками не является преступлением. Как и удержание их, вместо того чтобы вернуть матерям. Самурай может делать с простолюдинами все, что ему вздумается. Он может даже убить их ради собственного удовольствия. Но вошедшее в привычку убийство детей переходит все границы. Это преступление даже для такого могущественного даймё, как правитель Мори.

Где-то в глубине туманного взора госпожи Мори вспыхнуло нечто, напоминающее эмоции. Она приоткрыла рот. От страха, потрясения, а может, и просто от оскорбления она лишилась дара речи. И попятилась от Сано к сыну. Эндзю взял ее за руку, поддерживая и показывая любовь, хотя во взгляде, который он бросил на мать, ничего подобного не прочитывалось. Сано ощущал с ее стороны любовь, которая вполне могла и не быть взаимной. Между ними чувствовалась некая отчужденность, несмотря на то что молодой человек, насколько мог судить Сано, вел себя с подобающей сыну преданностью по отношению к матери.

— Мы не понимаем, о чем вы говорите. — В голосе Эндзю, ответившего за мать, слышалось осуждение. — Мой отец не развлекался с детьми. И уж конечно, он ни за что не обидел бы ребенка.

— Тогда для чего в имение по ночам привозили мальчиков? — Обращаясь к Эндзю, Сано не отрывал взгляда от госпожи Мори. — Что они здесь делали?

Госпожа Мори покачала головой:

— Быть может, кто-то другой, быть может, один из…

— Не кто-то другой, — прервал ее Сано. — Ваш муж. Он баловался с ними в личных покоях. Ему доставляло удовольствие душить их в постели. И похоже, он убил одного из них, а труп закопал там, под соснами, в ночь своей смерти.

— Нет. Это неправда! — взволнованно и испуганно проговорила госпожа Мори. — Откуда у вас эти сведения?

— От моей жены, — ответил Сано.

— А-а, от госпожи Рэйко. Понятно, — вмешался Эндзю. Его глаза злобно сверкнули. — При всем уважении, досточтимый канцлер, она вас обманула. Скорее всего ей не хотелось, чтобы вы узнали истинную причину того, почему она находилась в спальне моего отца. Потому она и придумала все, чтобы выставить его негодяем, а от себя отвести осуждение.

Сано невольно вспомнил о своих подозрениях, что Рэйко была не до конца с ним честна. Он почувствовал враждебность к Эндзю, ибо не хотел допускать и мысли, что молодой человек прав, а сам он ошибается относительно невиновности Рэйко. Не нравилось ему и сознавать, что будь это другое дело об убийстве, он мог бы согласиться с Эндзю.