Кот на Рождество

Сидя близко к огню, кот казался очень заинтересованным беседой. Он, глядя то на одного, то на другого говорящего, издавал легкое протестующее «мяу», как бы возражая против общего мнения, которого не разделял. Кот обожал книги. Если он обнаруживал на столе раскрытую книгу, он усаживался рядом с нею, внимательно смотрел на нее, затем перевертывал одну-две страницы и в конце концов засыпал, как если бы прочитал современный рассказ.

Когда же он видел меня сидящим за работой, он запрыгивал ко мне на стол и внимательно следил за крючковатыми, фантастическими фигурками, которые выводило на бумаге мое перо. Притом, как только я начинал новую строчку, он поворачивал голову к левой части листа. Случалось иногда, что ему хотелось принять участие в моей работе, - тогда он начинал легонько покусывать мое перо с видимым желанием написать страницу или...

Вот с этим котом мне хотелось бы сравнить своего. Или, по крайней мере, он должен был оказать мне честь и позволить назвать моего кота Дон Пьерро де Наварра.

Кот лежал у меня на коленях и дремал, но я решил разбудить его и заняться делом.

Я нежно повернул его, так чтобы он смотрел на меня. Затем, как только он пришел в себя после сна, я ласково, но настойчиво начал ему объяснять:

- У всех животных, живущих вместе с людьми, есть имена... Даже у птиц, которые живут в домах, есть имена. - Я хотел как можно скорее завладеть его вниманием, а его должна была заинтересовать орнитология. - Точно так же, - продолжал я, - есть имена и у людей. - Я сделал еще один шаг. - Имя есть и у меня. Мое имя - Кливленд.

Кот посмотрел на меня долгим взглядом, как мне показалось сначала, обеспокоенным, но потом я понял, что в этом взгляде таился совет. Он считал, что я должен обратиться за профессиональной помощью.

Но я, не обращая внимания на его предостережение, сказал ему так же твердо, как и в начале беседы, что если бы он прислушался более внимательно, то понял бы, что имя обеспечит ему не только более комфортабельную жизнь среди людей - он сразу же почувствует себя лучше и среди животных.

- Имена есть даже у тех животных, которые не селятся в домах, а просто живут рядом с людьми, как, например, животные в зоопарке, и даже у таких больших, как слоны, и львы, и тигры, и леопарды. Фактически у всех больших котов есть имена. И точно так же, - заметил я, - ну... у маленьких котов. - Я помолчал немного, затем продолжил: - Все коты, живущие с людьми, имеют имя. Не большинство котов, а именно все коты. Если бы ему удалось показать мне хоть одного кота, когда-либо жившего с человеком и не имевшего имени, я бы согласился никак не называть и его.

Я играл абсолютно честно. Но, поскольку он не привел ни одного примера, а я знал, что он и не мог бы этого сделать, я двинулся дальше.

- В большинстве случаев, - сказал я ему, - люди просто решают, какое имя они хотят дать своему коту, и кот не может возразить. Но я не такой и никогда не сделаю ничего подобного, я слишком уважаю его. И я не буду никак называть его, пока не найду имени, которое мне, - и здесь я чуть не оступился, но вовремя исправился, - которое ему и мне, которое нам обоим понравится.

Кот начал бить хвостом по моим коленям, он требовал, чтобы я точнее сформулировал свою позицию.

Но моя позиция как раз в том и состояла, чтобы дать ему высказаться. Другими словами, я собирался испробовать разные имена и выяснить его реакцию. О чем я его честно и предупредил, сказав, что, если он намерен сотрудничать, - прекрасно. Если же откажется - что ж, так тому и быть. В этом случае я назову его тем именем, которое будет ему менее неприятно.

С этим я спустил его с колен, отошел на несколько шагов в сторону и готов был начать пробы.

- Сюда, Дон Пьерро де Наварра, - сказал я. - Сюда, Дон Пьерро де Наварра, - и повернулся, чтобы посмотреть на его реакцию.

Я не мог поверить своим глазам. Если возможно вообразить гнев кота, то мой кот гневался так, как ни одно из живых существ на свете не гневалось. Безусловно, Дон Пьерро де Наварра было прекрасное, величественное имя, полное достоинства, почти королевское... и тут я все понял. Дело было не в имени. Забывшись, я употребил запрещенное слово «сюда». Я ступил в опасную зону, нарушив наше прежнее соглашение.

Я извинился. Я сказал, что понимаю, что он не в состоянии обсуждать имена, если они предъявляются в такой оскорбительной форме. Но, может быть, он послушает еще разочек?

Кот согласился. Я как только мог убедительно сказал:

- Дон Пьерро де Наварра.

И я увидел его пустые глаза. А пустые глаза белого кота, уверяю вас, это в самом деле абсолютно пустые глаза.

Решив пока отказаться от Дона Пьерро, я прибегнул к помощи Дюма. Снова встал к коту спиной.

- Мисуфф, - сказал я. - Мисуфф. - Мне нравился звук «ф», и я был уверен, что ему тоже должно это понравиться. - Мисуфф, - в третий раз сказал я и подчеркнул «ф».

Он отреагировал, но не так, как мне бы хотелось. Кот отправился прямо на кухню. Он решил, что я обсуждал с ним меню обеда. Я предложил ему вернуться и, отказавшись от литературных претензий, выбрал для третьей попытки первую из зафиксированных домашних кличек.

- Пангур Бан, - произнес я. - Пангур Бан. Наконец я заметил реакцию, но весьма слабую.

Я двинулся дальше.

- Мистер Питер Эмори.

В ответ кот очень медленно и, думаю, нарочито зевнул во весь рот.

А как насчет имени Кристмасс? Ночь, когда я его нашел, еще не была рождественской, но все-таки это случилось накануне Рождества.

- Кристмасс, Кристмасс, - как обычно, дважды сказал я, и у меня возникло неприятное чувство, что он слишком устал, ему даже лень было зевнуть.

И все же я настаивал. Что он имеет против имени Кристмасс, которое любой кот принял бы за комбинацию шипящих звуков? Он хорошо это понял и зашипел на меня, прижав уши.

Однако у меня возникло еще одно предложение.

- Давай обсудим имя Санта-Клаус.

Это такое имя, что даже ему, привереде, оно должно понравиться. Санта-Клаус не только славный малый, который приносит веселье и подарки, но это существо, - и я знал, что это должно показаться коту привлекательным, - в ком каждый чувствует великую тайну. Старшим детям, например, не разрешают рассказывать младшим братьям и сестрам, что такой персоны не существует. И, в качестве последней приманки, можно это имя произносить как Санта-Клос [Claws (англ.) - лапы с когтями].

Все было бесполезно. Он не хотел быть Санта-Клаусом независимо от произношения этого имени. Он встал на лапы и медленно потянулся. Его взгляд говорил яснее, чем любые слова, что с него довольно всей этой чепухи. И он ушел из комнаты.

Я, погрузившись в размышления, остался на месте. История не имела успеха, юмор потерпел крах, праздник - тоже. Что же оставалось? Я подумал, что можно было бы дать ему имя в честь моих любимых животных. Вспомнить о собаке, лошади, обезьяне, тигре, дельфине, устрице, бобре и медведе. Было еще много других, но я вдруг остановился на медведе. Вот и хорошо, он похож на маленького медведя. Кстати - он белый. Как насчет имени Белый Медведь?

Я притащил кота в спальню, где он сразу же удобно устроился на кровати. Я немного выждал, наученный прежним горьким опытом. Сейчас надо было быть крайне осторожным.

- О, Белый Медведь, - тихо сказал я, - вот ты где... - Я сказал это так ненавязчиво, что он не должен был догадаться, чем все это закончится. Сев на кровать рядом с ним, я начал его почесывать. - Ну, - сказал я почти небрежно, - как дела, Белый Медведь? - и продолжал почесывать, поглаживать, похлопывать его.

Конечно, я поставил его перед свершившимся фактом. И хотя я рад был бы сообщить вам, что он смотрел на меня и соглашался со мной, на самом деле он не делал ничего подобного.

Я был бы также рад сообщить вам, что с этого момента он знал свое имя и, если не всякий раз приходил на него, то, по крайней мере, делал это иногда. Как я уже сказал, я был бы рад доложить вам об этом. Но и это не было бы правдой.