Хранитель сада

Джорджия села на нижнюю ступеньку лестницы и бездумно уставилась на дверь. И как это, черт возьми, она дала уговорить себя? А что, если он серийный убийца? Его имя казалось знакомым... Из газет? Может быть, он бывший заключенный? Специально перепутал телефоны, чтобы узнать, где она живет, и убить ее...

— Ну, Джорджия, ты и навыдумывала, — возмутилась она, топая вверх по лестнице. — Какой он убийца! — Хоть у него действительно вызывающие беспокойство пронзительные глаза. — Ты сумасшедшая, заклеймила она себя и, открыв дверь гардероба, стала изучать его содержимое. Ей нужно что-нибудь скромное, простое, элегантное.

Она вытащила черное платье — единственный наряд, который отвечал хотя бы отчасти ее требованиям, — и повесила его на дверцу гардероба. Отлично. Теперь туфли. Может быть, даже найдутся приличные колготки? Желательно черные...

— Ага! — Она обрадованно извлекла из ящика нераспечатанную упаковку.

Теперь за дело. Натянув белье, она высушила волосы, наложила тонкий слой грима и умело подвела глаза, чтобы они выглядели немного больше. Потом мазнула губы помадой и чмокнула ими, чтобы она ровно легла. Все готово.

Сжав губы, чтобы не испачкать платье, она натянула его на себя, одернула и посмотрелась в зеркало. С глубоким вырезом, без рукавов, но со спущенными плечами, которые образовывали маленькие рукавчики, оно было скроено по косой и падало красивой волной к щиколоткам. Тяжелый креп колыхнулся вокруг ног, когда она повернулась посмотреть на себя сзади. Хм. Втянув живот, Джорджия снова оглядела себя и пожала плечами. Она ведь мама. И, в конце концов, на аукционе будут выставлены на продажу ее услуги, а не тело, напомнила она себе. Но тут маленький правдивый червячок у нее внутри намекнул ей, что она беспокоится не об играх на аукционе — ее волнует ловкий телефонный вор с насмешливыми и такими интересными глазами, каких она уже давно не видела. На нее накатила волна щекочущего страха. Или это предвкушение? И о чем, черт возьми, она думала, когда позволила ему уговорить ее? А весь этот вздор о том, что она лишает его возможности потратить деньги на благотворительность?.. «Тут-то я и сглупила», — подумалось ей, и она улыбнулась.

Снова повернувшись, она втянула мышцы живота и с удовлетворением кивнула. Затем сунула ноги в туфли, вздрогнув при мысли, что придется провести еще несколько часов на ногах, и, тихонько напевая, спустилась вниз. Дженни воскликнула:

— Блеск!

Люси обняла ее и уверила, что она самая красивая, а Джо только произнес:

— Иди, ма!

Одобрение? Хвала Небесам! Итак, где ее эскорт?..

Собралось блестящее общество, состоявшее из богатых женщин с темным загаром и в бриллиантах в сопровождении полных, лоснящихся от жары мужчин, у которых талии были затянуты широкими поясами, скрывшими тот факт, что после обеда брюки стали им тесноваты. Тем не менее все эти богачи собирались потратить свои деньги на хорошее дело.

Джорджия радовалась, что теперь отдалилась от них, потому что всегда терпеть не могла развлекать клиентов Брайена, возмущалась непрестанным давлением с его стороны, принуждавшим ее отвечать на фальшивые улыбки и предательское дружелюбие.

Но Мэтью, казалось, прекрасно вписался в это общество, даже выгодно выделялся среди всех костюмом, превосходно облегавшим широкие плечи и элегантно подчеркивавшим узкую талию и стройные бедра. Ослепительно белая рубашка оттеняла его кожу, и она могла поспорить, что галстук на нем настоящий, а не дешевка на куске резинки.

Он совсем не вспотел, чувствовал себя комфортно, спокойно беседуя со своими многочисленными знакомыми. Они сидели рядом за обедом, но ее вниманием завладел сосед по другую руку, так что у нее почти не было возможности поговорить с Мэтью.

Жаль. А может быть, хорошо. Этот мужчина мог разрушить ее спокойствие. Каждый раз, когда он склонял голову к какому-нибудь личику, чтобы послушать бессвязную, без сомнения, болтовню, Джорджию одолевало острое желание треснуть его по голове ближайшим стулом.

Ревность? Боже мой! Несколько лет она вообще ничего не чувствовала, что уж говорить о ревности! Да еще, собственно говоря, к незнакомцу! Может, она порочна?

Ей стало неуютно.

— Джорджия, дорогая, ты прекрасно выглядишь!

— Спасибо, Адриан. Ты очень добр. — Она заглянула в тусклые глаза Адриана Купера и выдавила улыбку.

Он был организатором этого собрания, влиятельной силой местной торговли, и она испытывала к нему невольное уважение. К сожалению, она ему нравилась. Пришлось быстро сменить тему:

— Сегодня народу много. Надеюсь, кошельки у всех набиты деньгами?

Адриан рассмеялся.

— Лишь на это и надеюсь, дорогая. — Он придвинулся ближе с заговорщическим блеском в глазах. — Кстати, ты, кажется, пришла с Мэтью Фрейзером?

Вопрос ее заинтриговал.

— Ты знаешь его?

Он откинул голову и засмеялся.

— Конечно, я знаю его. Господи, дорогая моя, все его знают! Он...

— Адриан, старик, ты завладеваешь всеми украшениями вечера. Не представишь меня?

У Джорджии упало сердце. С Адрианом она умела справляться, а этот мужчина раздевал ее взглядом, и ей было откровенно неприятно. Кроме того, хотелось услышать что-нибудь о Мэтью...

— Тим Годболд, — произнес мужчина, протягивая руку. Джорджии пришлось пожать ее. — А вы знаменитая Джорджия Бекетт. Дорогая, я счастлив познакомиться с вами. Такой талант, как у вас, действительно редко встречается.

— Вы очень добры, — ответила она, стараясь улыбаться лучезарно и нетерпеливо ожидая, когда он выпустит ее руку из своих влажных и прозрачных пальцев. Потом потихоньку высвободила ее и, опершись о стол позади нее, незаметно вытерла ладонь о тяжелую дамастовую скатерть. Фу. — Что привело вас сегодня сюда, мистер Годболд?

— Просто Тим, — возразил он со смехом, который она могла бы назвать интимным. О господи, ей сейчас станет дурно.

— Тим, — проговорила она со слабой улыбкой. — За что будете сражаться?

Огромная ошибка с ее стороны.

— За вас, конечно, — ответил он снова с хриплым смехом собственника и огляделся, — ну, и за членство в Гольф-клубе. Я не играю, но слышал, это хороший клуб. А может быть, за шофера или за уикенд вдвоем на яхте... конечно, если кого-нибудь уговорю...

Прижимая бокал к губам, Джорджия случайно глотнула вина и закашлялась.

Еще одна ошибка.

Влажная рука Тима Годболда опустилась ей на спину между лопатками и стала собственнически и интимно похлопывать, совершенно без всякой пользы и нужды. Она молча, не находя слов, отвела его руку и огляделась в поисках спасения.

Адриан отошел, чтобы заняться денежными подсчетами. Мэтью нигде не было видно. Проклятие! Однако помощь нашлась. Миссис Брукс, председатель благотворительного общества, встала и призвала всех сосредоточить внимание на аукционе, который сейчас начнется.

Испытывая огромное облегчение и обретя дар речи, Джорджия извинилась и поднялась на подиум, на случай если ее попросят объяснить, что она предлагает.

Но ей не пришлось ничего объяснять. Аукционист был хорошо подготовлен. Стукнув своим молотком, чтобы привлечь внимание присутствующих, он приступил к торгу и добился потрясающих сумм за пустячные вещички.

Наконец его пафос достиг наивысшей точки:

— Леди и джентльмены, теперь мы подошли к самому главному лоту вечера. Представляю признанного во всей стране садового дизайнера. Королевское садоводческое общество пригласило ее продемонстрировать в будущем году на выставке цветов в Челси образцовый сад, и сегодня она любезно выставляет на аукцион целый день из своего очень дорогого времени, чтобы дать вам шанс превратить ваши заросли в истинный шедевр. Перед вами не просто дизайнер, создающий сады на крыше или садики около автосервиса. Ее конек — реставрация исторических садов...

Краешком глаза Джорджия увидела, как напряженно выпрямился Мэтт Фрейзер. Она поймала его пристальный взгляд и отвернулась... чтобы встретить еще более цепкий взгляд Тима Годболда, обещавшего торговаться за нее. О господи. Ее слегка затошнило.