Жилищный вопрос

К бензозаправочной колонке, что внизу, у подножия холма, подъезжал автобус, и мистер Генчард пустился бегом.

Он сел-таки в автобус, но сначала основательно пропахал носом землю.

Я обнял Джеки.

— О господи, — сказала она. — Он уже стал невезучий.

— Не то что невезучий, — поправил я. — Просто обыкновенный. Кто сдаёт домик эльфам, у того удачи хоть отбавляй.

Мы сидели молча, смотрели друг на друга. Наконец, ни слова не говоря, пошли в освободившуюся комнату мистера Генчарда. Птичья клетка была на месте. Как и домик. Как и табличка «Сдаётся внаём».

— Пойдём к Терри, — предложил я.

Мы задержались там дольше, чем обычно. Можно было подумать, будто нам не хочется идти домой, потому что дом заколдован. На самом деле все было как раз наоборот. Наш дом перестал быть заколдованным. Он стоял покинутый, холодный, заброшенный. Ужасно!

Я молчал, пока мы пересекали шоссе, поднимались вверх по холму, отпирали входную дверь. Сам не знаю зачем, последний раз пошли взглянуть на опустевший домик. Клетка была покрыта (я сам накинул на неё скатерть), но… бах, шурш, шлёп! В домике снова появились жильцы!

Мы попятились и закрыли за собой дверь, а уж потом решились перевести дух.

— Нет, — сказала Джеки. — Не надо подсматривать. Никогда, никогда не будем заглядывать под чехол.

— Ни за что, — согласился я. — Как по-твоему, кто.

Мы различили едва слышное журчание — видно, кто-то залихватски распевал. Отлично. Чем им будет веселее, тем дольше они здесь проживут. Мы легли спать, и мне приснилось, будто я пью пиво с Рип Ван Винклем и карликами. Я их всех перепил, они свалились под стол, а я держался молодцом.

Наутро шёл дождь, но это было неважно. Мы не сомневались, что в окна льётся яркий солнечный свет. Под душем я мурлыкал песенку. Джеки что-то болтала — невнятно и радостно. Мы не стали открывать дверь в комнату мистера Генчарда.

— Может, они хотят выспаться, — сказал я

В механической мастерской всегда шумно, поэтому, когда проезжает тележка, гружённая необработанными обшивками для цилиндров, вряд ли грохот и лязг становятся намного сильнее. В тот день, часа в три пополудни, мальчишка— подручный катил эти обшивки в кладовую, а я ничего не слышал и не видел, отошёл от строгального станка и, сощурясь, проверял наладку.

Большие строгальные станки — всё равно что маленькие колесницы Джаггернаута. Их замуровывают в бетоне на массивных рамах высотой с ногу взрослого человека, и по этим рамам ходит взад и вперёд тяжёлое металлическое чудище — строгальный станок, как таковой.

Я отступил на шаг, увидел приближающуюся тележку и сделал грациозное па вальса, пытаясь уклониться. Подручный круто повернул, чтобы избежать столкновения; с тележки посыпались цилиндры, я сделал ещё одно па, но потерял равновесие, ударился бедром о кромку рамы и проделал хорошенькое самоубийственное сальто. Приземлился я на металлической раме — на меня неудержимо двигался строгальный станок. В жизни не видел, чтобы неодушевлённый предмет передвигался так стремительно.

Я ещё не успел осознать, в чём дело, как все кончилось. Я барахтался, надеясь соскочить, люди кричали, станок ревел торжествующе и кровожадно, вокруг валялись рассыпанные цилиндры. Затем раздался треск, мучительно заскрежетали шестерни передач, разваливаясь вдребезги. Станок остановился. Моё сердце забилось снова

Я переоделся и стал поджидать, когда кончит работу Джеки.

По пути домой, в автобусе, я ей обо всём рассказал.

— Чистейшая случайность… Или чудо. Один из цилиндров попал в станок, и как раз куда надо. Станок пострадал, но я-то нет. По-моему, надо написать записку, выразить благодарность…э-э… жильцам. Джеки убеждённо кивнула.

— Они платят за квартиру везением, Эдди. Как я рада, что они уплатили вперёд!

— Если не считать того, что я буду сидеть без денег, пока не починят станок, — сказал я.

По дороге домой началась гроза. Из комнаты мистера Генчарда слышался стук — таких громких звуков из птичьей клетки мы ещё не слышали. Мы бросились наверх и увидели, что там открылась форточка. Я её закрыл. Кретоновый чехол наполовину соскользнул с клетки, и я начал было водворять его на место. Джеки встала рядом со мной. Мы посмотрели на крохотный домик — моя рука не довершила начатого было дела.

С двери сняли табличку «Сдаётся внаём». Из трубы валил жирный дым.

Жалюзи, как водится, были наглухо закрыты, но появились кое-какие перемены.

Слабо тянуло запахом стряпни — подгорелое мясо и тухлая капуста, очумело подумал я. Запах, несомненно, исходил из домика эльфов. На когда-то безупречном крыльце красовалось битком набитое помойное ведро, малюсенький ящик из-под апельсинов, переполненный немытыми консервными банками, совсем уж микроскопическими, и пустыми бутылками, явно из-под горячительных напитков. Возле двери стояла и молочная бутылка — жидкость в ней была цвета желчи с лавандой. Молоко ещё не вносили внутрь, так же как не вынимали ещё утренней газеты.

Газета была, безусловно, другая. Устрашающая величина заголовков доказывала, что это бульварный листок.

От колонны крыльца к углу дома протянулась верёвка; правда, бельё на ней пока не висело.

Я нахлобучил на клетку чехол и устремился вслед за Джеки на кухню.

— Боже правый! — сказал я.

— Надо было потребовать у них рекомендации, — простонала Джеки. — Это вовсе не наши жильцы.

— Не те, кто жили у нас прежде, — согласился я. — То есть не те, кто жили у мистера Генчарда. Видала мусорное ведро на крыльце?

— И верёвку для белья, — подхватила Джеки. — Какое… какая неряшливость!

— Джуки, Калликэки и Джитеры Лестеры. Тут им не «Табачная дорога»[3].

Джеки нервно глотнула.

— Знаешь, ведь мистер Генчард предупреждал, что они не вернутся.

— Да, но сама посуди…

Она медленно кивнула, словно начиная понимать. Я сказал:

— Выкладывай.

— Не знаю. Но вот мистер Генчард говорил, что Маленькому Народцу нужен тихий, респектабельный квартал. А мы их выжили. Пари держу, мы создали птичьей клетке — району — дурную репутацию. Перворазрядные эльфы не станут тут жить. Это… о господи… это теперь, наверное, притон.

— Ты с ума сошла, — сказала я.

— Нет. Так оно и есть. Мистер Генчард говорил то же самое. Говорил ведь он, что теперь придётся строить новый домик. Хорошие жильцы не поедут в плохой квартал. У нас живут сомнительные эльфы, вот и всё.

Я разинул рот и уставился на жену.

— Угу. Те, что привыкли ютиться в трущобах. Пари держу, у них в кухне живёт эльфовская коза, — выпалила Джеки.

— Что ж, — сказал я, — мы этого не потерпим. Я их выселю. Я… я им в трубу воды налью. Где чайник?

Джеки вцепилась в меня.

— Не смей! Не надо их выселять, Эдди. Нельзя. Они вносят плату, — сказала она. И тут я вспомнил.

— Станок…

— Вот именно. — Для пущей убедительности Джеки даже впилась ногтями в мою руку. — Сегодня ты бы погиб, не спаси тебя счастливый случай. Наши эльфы, может быть, и неряхи, но все же платят за квартиру.

До меня дошло.

— А ведь мистеру Генчарду везло совсем по-другому. Помнишь, как он подкинул ногой камень на лестнице у берега и ступенька провалилась? Мне-то тяжко достаётся. Правда, когда я попадаю в станок, за мной туда же летит цилиндр и останавливает всю махину, это так, но я остался без работы, пока не починят станок. С мистером Генчардом ни разу не случалось ничего подобного.

— У него жильцы были не того разряда, — объяснила Джеки с лихорадочным блеском в глазах. — Если бы в станок угодил мистер Генчард, там бы пробка перегорела. А у нас живут сомнительные эльфы, вот и удача у нас сомнительная.

— Ну и пусть живут, — сказал я. — Мы с тобой — содержатели притона. Пошли отсюда, выпьем у Терри.

Мы застегнули дождевики и вышли; воздух был свежий и влажный. Буря ничуть не утихла, завывал порывистый ветер. Я забыл взять с собой фонарик, но возвращаться не хотелось. Мы стали спускаться по холлу туда, где слабо мерцали огни Терри.

3

«Табачная дорога» — роман американского писателя Эрскина Колдуэлла; книга была экранизирована, и Одноимённый фильм прославленного режиссёра Джона Форда получил мировое признание. Герои рассказа Каттнера имеет в виду оборванцев — персонажей книги и фильма.