Страшила

И снова в трубке установилось тягостное молчание.

— Прендо?

— Знаешь что, Джек? — произнес он неожиданно спокойно. — Мы оба в курсе, что здесь происходит. И ни мне, ни тебе не дано это изменить.

— О чем это ты толкуешь?

— О твоем увольнении, конечно. И если ты думаешь, что, явившись в газету с сенсационной историей, сможешь сохранить свое место, то сильно ошибаешься.

Теперь уже замолчал я, поскольку у меня от злости перехватило горло.

— Джек, ты меня слушаешь, ты меня слушаешь?

— Слушаю, Прендо. И единственное, что я могу сделать, выслушав до конца, — послать тебя подальше! Я ничего не придумал, и все, о чем говорю, правда. Я действительно нахожусь сейчас посреди пустыни, а кто-то пытается вредить мне, вывести из игры.

— Ладно, ладно. Не горячись, Джек. О'кей? Я вовсе не считаю, что ты…

— Черта с два не считаешь! Считаешь, да еще как! Ты сам, твою мать, только что об этом сказал!

— Джек! Я не стану разговаривать с тобой, если ты и впредь будешь общаться со мной в подобной манере. Ты что — забыл, что на свете существует нормальная человеческая речь?

— Извини, Прендо, мне надо кое-куда позвонить. Если не хочешь печатать мой репортаж — так и скажи. Я найду другого, кто ухватится за эту историю. Но если честно, я не ожидал, что мой собственный редактор будет вставлять мне палки в колеса, в то время как я нахожусь на задании в дикой глуши, где никто не защищает мою задницу.

— Послушай, Джек, ты все не так понял…

— Я отлично тебя понял, Прендо. Так что пошел на хрен. Я с тобой позже поговорю.

Я отключил телефон, после чего едва не выбросил его от злости из окна машины, но вовремя остановился, поскольку вспомнил, что у меня нет денег для покупки нового. Затем, стараясь привести нервы в порядок, некоторое время ехал словно в ступоре, целиком сосредоточившись на дороге и процессе вождения. Мне предстояло сделать еще один звонок, и я хотел, чтобы мой голос звучал спокойно и уверенно.

Выглянув из окна, я бросил взгляд на голубевшие на горизонте горы. Что и говорить, они были красивы, хотя в них и ощущалось что-то первобытно-дикое. Я где-то читал, что десять миллионов лет назад их атаковали ледники, но они уцелели, хотя и лишились многих своих вершин, и теперь вечно тянутся к солнцу.

Через некоторое время я вынул из кармана свой неработающий сотовый, наведался в телефонную книгу и, найдя там номер ФБР в Лос-Анджелесе, набрал его на своем новом аппарате. Когда оператор отозвался, я сказал, что хочу поговорить с агентом Рейчел Уоллинг. Меня переключили на другую линию, что потребовало какого-то времени. Зато, когда у меня в микрофоне снова послышались гудки, трубку на том конце провода сняли почти сразу.

— Служба разведки, — отозвался мужской голос.

— Могу я поговорить с Рейчел?

Я произнес это по возможности спокойно. Специально не просил позвать агента Рейчел Уоллинг, чтобы не возникло вопросов, кто звонит, зачем и так далее. Она могла насторожиться и изобрести предлог, чтобы отказаться от разговора. Я надеялся на то, что меня примут за коллегу-агента и без лишних слов соединят с ней.

— Агент Уоллинг.

Это была она. Я не слышал ее голос по телефону уже много лет, но узнал почти мгновенно.

— Алло? Говорит агент Уоллинг. Чем могу помочь?

— Рейчел? Это я, Джек.

Теперь настала ее очередь играть в молчанку.

— Как поживаешь?

— Какого черта ты звонишь мне, Джек? Кажется, мы договорились, что будет лучше, если мы прекратим общаться.

— Помню… Просто мне нужна твоя помощь. Я попал в беду, Рейчел.

— Полагаешь, я приду тебе на выручку? А что, собственно, случилось?

Меня обогнала машина, мчавшаяся на скорости более ста миль в час, по причине чего мне на мгновение показалось, что моя собственная словно приклеилась к автостраде.

— Это длинная история. В настоящее время я в Неваде. В пустыне. Веду журналистское расследование. Понимаешь, на свободе разгуливает убийца, и никто об этом не знает. Нужен человек, который поверил бы мне и оказал необходимое содействие.

— Джек, ты обратился не к тому человеку, и знаешь об этом. Я не могу помочь тебе. Кроме того, у меня самой полно дел. Так что ты меня извини, но я пойду заниматься ими.

— Рейчел, не вешай трубку! Ну пожалуйста…

Она промолчала, но трубку не повесила, и я стал ждать, когда она заговорит снова.

— Джек, у тебя какой-то бесконечно усталый голос… Что с тобой происходит?

— Не знаю. Кто-то вредит мне. Перехватывает мои электронные послания, отключил мой телефон, аннулировал мои кредитные карточки и даже банковский счет. Представляешь? Я мчусь сейчас посреди пустыни, а у меня нет ни одной кредитной карты, которая бы исправно функционировала.

— А куда ты едешь?

— В тюрьму Элай, чтобы поговорить с одним парнем.

— С заключенным?

— Совершенно верно.

— Тебе что — кто-то позвонил, назвался безвинной жертвой, и ты все бросил и помчался к нему в надежде доказать, что копы опять дали маху?

— Ничего подобного. Парень, о котором я говорю, душит женщин пакетом, а потом прячет трупы в багажник. Он творит со своими жертвами ужасные вещи, и это сходит ему с рук уже по крайней мере пару лет.

— Джек, я читала твою статью о девушке в багажнике. Убийца — член уличной банды, признавшийся в своем преступлении.

Я ощутил неожиданный подъем духа, узнав, что она читает мои опусы. Впрочем, этот факт вряд ли помог бы мне убедить ее в своей правоте.

— Не надо верить всему, что пишут в газетах, Рейчел. Я почти добрался до истины, и мне нужен человек — желательно авторитетный специалист, имеющий властные полномочия, — который занялся бы этим делом и…

— Ты отлично знаешь, что я уже не в поведенческой секции Бюро. Почему ты позвонил именно мне?

— Потому что могу тебе доверять.

Эти слова вызвали продолжительное молчание на линии. Похоже, пора было вешать трубку, но я не хотел делать это первым.

— Откуда ты знаешь? — наконец произнесла она. — Мы ведь так долго не виделись…

— Не важно. После того, что нам довелось пережить вместе, я всегда буду доверять тебе, Рейчел. И я знаю, что ты сумеешь мне помочь. А заодно, возможно, и записать кое-что на свой счет.

Мои последние слова, похоже, оскорбили ее.

— Ты о чем это, Джек? Погоди — не отвечай. Ибо это не имеет никакого значения. Прошу мне больше не звонить. Основание: я не могу помочь тебе. Так что позволь пожелать тебе удачи и с тем распрощаться. Береги себя, Джек.

И она повесила трубку.

Я прижимал телефон к уху почти минуту после того, как она закончила разговор. Возможно, я надеялся, что она изменит свое мнение и перезвонит мне. Но поскольку этого не случилось, я в конце концов опустил руку и сунул телефон в карманчик с правой стороны сиденья. Больше мне звонить было некому.

Обогнавшая меня машина давно исчезла за подъемом дороги на горизонте. У меня появилось чувство, что я остался в полном одиночестве на поверхности Луны.

Как и у большинства людей, въезжавших в ворота государственной тюрьмы Элай, моя судьба не изменилась к лучшему, когда я добрался до места назначения. Меня пропустили сквозь дверь, предназначавшуюся для следователей и адвокатов. Достав из кармана письмо, написанное Шифино, я продемонстрировал его капитану охраны. Последний вышел, оставив меня в комнате для лиц, ожидающих свидания, где я просидел минут двадцать в надежде, что сейчас распахнутся двери и передо мной предстанет Брайан Оглеви. Но когда двери распахнулись, я увидел все того же капитана охраны. Одного. Без Брайана Оглеви.

— Мистер Макэвой, — сказал капитан, коверкая мою фамилию, — боюсь, вам не удастся сегодня встретиться с заключенным, упомянутым в документе.

Тут мне пришло на ум, что я разоблачен. Администрация в курсе моего журналистского задания и знает, что я никакой не следователь и не помощник адвоката.

— Что вы хотите этим сказать? У меня все бумаги в порядке. И при мне письмо адвоката, на которого я работаю. Вы только что его видели. Это не говоря уже о том, что он лично отправил вам факс с уведомлением о моем прибытии.