Захоронение

– Это не лишено смысла. Что еще?

Грин покачал головой.

– Улик против него действительно практически не было. Но у него не было алиби на все случаи исчезновений, плюс его не раз видели в тех же барах, из которых пропали парни… но никто не связал одно с другим.

– Понятно.

Грин пожал плечами.

– Учитывая обстоятельства, задержать его мы не могли, – не хватало информации. А поскольку я был в команде новичком, то все, что я мог, – это продолжать со всевозможным усердием копать в этом направлении.

Бусс немного помолчал, задумавшись.

– Ты этого не рассказал вчера, хотя мог бы. Почему?

– По двум причинам. Первая: я так яростно охотился за Биллом Джордженсеном, что он подал на меня жалобу… Не смотри на меня так, Бусс, я был молодым, полным энтузиазма, и я думал, что напал на след серийного убийцы.

– Ладно, это я могу понять.

– Так что поставь себя на мое место – я получил выговор с записью в личном деле, меня тогда чуть не уволили. Видишь ли, я привлек прессу, а Джордженсен подал на меня в суд за оскорбление чести и достоинства…

– Ты говорил о двух причинах.

– Правильно. Вторая причина в том, что Джордженсен выехал из того района и я потерял его след. Черт, ему ведь сейчас уже как минимум семьдесят, – и я не знаю, жив ли этот тип до сих пор.

– Ты мог бы это проверить, – сказал Бусс. Грин покачал головой.

– Я мог бы это сделать, но я использую только те источники информации, которым доверяю. И лучше, если на первых порах информация будет добываться вне нашей системы. Даже после стольких лет найдется немало людей, которым совсем не понравится, если я снова начну крутиться вокруг Джордженсена. Мне не нужны лишние проблемы.

– Ты так боишься проблем, что обращаешься к федералам?

Грин примиряюще поднял руки:

– Мой босс и его начальство прекрасно знают, что мы работаем вместе, Бусс, и не нужно быть Диком Трейси, чтобы понять, что в этом деле мы будем цепляться за малейшую возможность. Даже недалекие детективы, профукавшие дело двадцать лет назад, и те поймут положение вещей.

Бусс допил кофе, размышляя над всем этим. Затем он сказал:

– С этим действительно могут возникнуть проблемы. Грин издал смешок:

– Ладно, тогда давай займемся твоимподозреваемым. Бусс моргнул.

– Каким подозреваемым?

– Вот именно, – сказал Грин с усмешкой. – Выдай мне идею получше, приятель, и я с тобой соглашусь.

Бусс еще немного подумал.

– Ну что ж… От нас не убудет, если мы присмотримся получше к этому Джордженсену.

– Как я уже сказал, у меня есть знакомый, с которым я сегодня об этом говорил. – Полицейский глубоко вдохнул, потом медленно выдохнул. – Думаешь, у нас есть шанс поймать этого проклятого фигуранта? Если это все-таки Джордженсен, он точно не попадал в поле зрения полиции с того дня… И честно говоря, он единственный, кто сейчас подходит на роль подозреваемого. Хотя проблемы все-таки будут…

Бусс внимательно посмотрел на полицейского.

– Сейчас уже не восьмидесятые годы… И ты уже старый Профи… дай я еще совсем неплох.

– Плюс еще эта твоя «девушка», – ехидно добавил Грин. Настолько ехидно, насколько это вообще возможно для чикагского полицейского.

– Эта «девушка» – в своем роде гений, – ответил Бусс. – Да, в этом деле задействованы лучшие люди, лучшее оборудование, лучшее сопровождение… и сейчас самое подходящее время для того, чтобы начать действовать.

С минуту они просидели в молчании, погрузившись каждый в свои мысли.

Затем Грин сказал:

– Совсем недавно этот урод подбросил свою жертву прямо на твой порог.

Бусс кивнул и произнес:

– А вторую жертву он принес уже гораздо ближе к твоему порогу, так что и ты в деле.

Детектив скривил губы:

– Если это все-таки Джордженсен, то он ржет над нами обоими во всю глотку.

– Что ж, значит, стоит дать ему понять, как глупо нас недооценивать.

Бусс и Грин провели еще около четырех часов, попивая кофе и обсуждая футбол. Каждый из них периодически связывался с коллегами по мобильному, чтобы выяснить, как продвигается расследование.

Наконец, Бреннан подозвала мужчин к столу, на котором они с доктором By разложили кости из мусорного пакета.

– Двести шесть костей, – сказала Бреннан. – Еще один полный скелет.

– На этот раз это один человек? – спросил Бусс.

– Не думаю, – ответила она. – Наш любитель головоломок снова в своем репертуаре. Берцовая кость…

– Две самые большие из этих штук, – сказал Бусс, бросив взгляд на Грина.

– Не замечаешь в них ничего странного? – спросила у агента ФБР Бреннан.

Бусс тут же поискал глазами эпифизальные линии, которых ни на одной из костей не оказалось.

– Нет, – ответил он.

Грин заметил:

– Одна длиннее другой.

Обратив на это внимание только сейчас, Бусс почувствовал, как у него засосало под ложечкой.

Он был далек от того, чтобы переживать по поводу своей невнимательности, проявленной перед новыми коллегами… Особенно перед двумя привлекательными женщинами, если быть честным. Нет, эта глупость, присущая только новичкам, не имела к нему ни малейшего отношения, и, как бы то ни было, они с Грином в любом случае начинали казаться двумя перекачанными тестостероном дураками в компании этих женщин, каждая из которых была более образована, чем Бусс и Грин, вместе взятые…

Сконцентрируйся на деле,приказал себе агент ФБР.

Подняв глаза на Бреннан, Бусс заметил, что она смотрит на него, и ощутил беспокойство… Взгляд был таким, словно она только что с легкостью прочитала его мысли.

– Обе кости принадлежат взрослым людям, но одна на десять сантиметров короче другой, – сказала Бреннан.

– Десять сантиметров, – задумчиво повторил Бусс.

Грин ехидно подсказал ему:

– Четыре дюйма.

Не отреагировав на насмешку, Бусс спросил:

– Что это может значить?

Бреннан развела руками.

– Если принять во внимание разницу длины костей, значить это может либо то, что этот человек в свое время серьезно пострадал, либо то, что мы снова имеем дело с разными телами.

– Когда вы говорите «человек», вы имеете в виду мужчину? – поинтересовался Грин.

– Надбровные дуги черепа указывают на то, что это был мужчина, – ответила доктор By. – Они более выступающие, чем это характерно для женщин.

– Тазовые кости тоже принадлежат мужчине, – добавила Бреннан.

Кивнув, Бусс спросил:

– Еще что-нибудь?

– Пальцы, – ответила Бреннан.

Бусс опустил взгляд на руки скелета.

Пальцы были разной длины, что, естественно, было абсолютно нормальным, но ненормальным было то, что левый указательный палец был длиннее обоих средних и безымянных, один большой палец был длинным, другой коротким, да и другие пальцы выглядели как-то ненормально, с точки зрения Бусса.

– Вы уверены, что правильно разложили кости? – спросил он.

И тут же очень пожалел, что произнес это, но слово – не воробей, и поймать ему удалось только испепеляющую ярость Бреннан.

– Эй, я просто так спросил… – пробормотал он.

– Безусловно, мы разложили кости в единственно правильномпорядке, – сказала Бреннан.

– Уж простите непрофессионалов, но не просветите ли вы нас? – спросил Грин.

– С удовольствием, – ответила Бреннан. – Пальцы состоят из нескольких костей.

Она показывала, о чем ведет речь, словно читала лекцию для студентов.

– Вот это называется пястные кости, – продолжала она, – далее – проксимальная фаланга, срединная фаланга и дистальная фаланга.

Бреннан подняла свою руку.

– Вот так это должно выглядеть на самом деле. Насколько вы видите, эти две руки не только не подходят друг другу, но и пальцы на каждой из них располагаются неправильно.

Бусс и Грин кивнули, давая знать, что объяснение принято и понято.

Бреннан продолжила:

– Наш подозреваемый использовал как минимум два трупа, чтобы сложить этот скелет… а возможно, гораздо больше, чем два.