Тот, кто снится

Он не спал почти всю ночь. Ходил по комнате из угла в угол, припоминая детали прошедшего вечера. «Не может быть, – он ерошил свои светлые волосы обеими руками, – не может быть, чтобы все было так хорошо».

Ему хотелось кому-нибудь рассказать о своем счастье, потому что счастье, как и горе, трудно переживать в одиночку. Но звонить Рите было поздно, а родители уже спали. Да и разве будешь рассказывать такое родителям?

Тогда он сел за стол, достал первую попавшуюся тетрадь и написал:

Лиля.

Полюбовался на это имя, погрыз кончик карандаша и продолжил:

Люблю. Хочу, чтобы ты мне приснилась.

Потом он закрыл тетрадь, бросился на кровать и заснул как убитый.

Этой ночью ему снились какие-то катакомбы, Рита, которая была капитаном небольшого корабля, превратившегося в плот, и еще как будто он опять сдает вступительные экзамены.

«Какая чепуха, – подумал он, вспоминая свои сны. – Жалко, что Лиля мне так и не приснилась».

– Лиля, – сказал он вслух, как будто пробуя на вкус это имя. Оно показалось ему сладким, с привкусом тмина. – Лиля, – повторил он, улыбаясь.

Он ждал ее около входа в институт с самого утра, но она так и не пришла. Не пришла ни к первой паре и ни ко второй. Миша не находил себе места и донимал Риту расспросами.

– Может, заболела? – волновался он. – Вчера возвращались поздно, было уже прохладно…

– Что же ты ее не согрел? – пошутила Рита. У них было принято подкалывать друг друга.

Но неожиданно для самого себя Миша покраснел так, что даже веснушки перестали быть видны на его лице.

– О-о, – улыбнулась Рита, – я вижу, тут дело серьезное. – Если непобедимый и неустрашимый Михаил смущается, значит, эта девушка чего-нибудь да стоит.

– Слушай, – он взял Риту за руку, – могу я тебя попросить об одолжении?

– Попросить можешь, – кивнула Рита. – Только вот стану ли я…

Но Миша ее не слушал.

– Пожалуйста, узнай про нее все, что сможешь. Ну, у вас, девчонок, свои разговоры, понимаешь?

– Ты что же, хочешь, чтобы я собрала на нее компромат? – удивилась Рита. – Вот уж не ожидала…

– Да нет же! – нетерпеливо воскликнул Миша. – Просто я хочу знать о ней как можно больше. Хочу знать о ней все. Сделаешь это для меня?

Рита пожала плечами.

– Постараюсь, если ты настаиваешь. Но учти ничего не обещаю.

– Спасибо. – И Миша залепил ей в щеку смачный поцелуй. – Ты настоящий друг.

– А вот это лишнее, – сказала Рита, вытирая щеку. – Совсем лишнее.

Он пошел прочь, а она задумчиво смотрела ему вслед.

«Какой он хороший, – с нежностью подумала она. – Хороший и легкомысленный. Это правильно, что я в него не влюбилась еще в школе. Теперь бы страдала».

…Сколько времени нужно быть знакомым с человеком, чтобы сказать определенно: «Я его знаю»? Иногда на это уходят годы, а иногда достаточно одного случая.

Миша стал встречаться с Лилей, даже был у нее дома. Ее папа – профессор из их университета, смотрел на него недоверчиво, словно не понимал, как это его дочь смогла полюбить такого заурядного юношу.

– Я ему не понравился, – сказал Миша, когда она вышла провожать его к лифту.

– Глупости, – махнула рукой Лиля. – У него все время лицо недовольное. Главное – чтобы ты нравился мне.

Однажды, когда они• прогуливались по Арбату, Лиля вдруг потянула Мишу за руку.

– Смотри, «Ювелирный». – Ее глаза загорелись от возбуждения. – Я давно подыскиваю себе браслет… Зайдем?

Миша не очень-то понимал, зачем им заходить в этот магазин, но ему не хотелось спорить. Вместе с ней он готов был идти куда угодно, потому что ее присутствие делало все интересным и важным.

Они зашли в маленький магазин, где почти не было покупателей; Прилавки блестели под светом ламп, продавщицы ловили их взгляды, и Мише вдруг ужасно захотелось уйти от этого сияния. Но Лиля решительно подошла к прилавку и вступила в непринужденную беседу с продавщицей.

– Дайте, пожалуйста; вот этот посмотреть, – говорила она, указывая на золотой браслет, плетенный змейкой. – Как вы думаете, он будет смотреться под это кольцо? – И она с гордостью показала кольцо на безымянном пальце левой руки.

– Конечно, будет, – убеждала ее продавщица, вытягивая прилавок и выкладывая браслет на бархатную подушку. – Золото – всегда золото.

Лиля надела браслет, повертела перед собой и поднесла руку почти к самым Мишиным глазам. – Тебе нравится? – спрашивала она, и ее лицо розовело от близости украшения. – Правда, здорово?

Миша растерянно кивал и не отрываясь смотрел на Лилю. Он как будто увидел ее впервые – горящие от восторга глаза, пересохшие губы…

«Должно быть, так же выглядели золотоискатели, напавшие на золотую жилу», – С грустью подумал он и усмехнулся. Он покосился на прилавок, чтобы разглядеть цену этого браслета, и у него зарябило в глазах от множества нулей. Даже если бы он бросил институт и работал не покладая рук, и за десять лет не смог бы скопить на этот браслет.

– Отец обещал мне подарок за то, что я в институт поступила, – щебетала Лиля. – А я вот все никак не выберу… Но на этом, наверное, можно остановиться. Никогда не видела такого интересного плетения…

Она не обращала ни малейшего внимания на то, что Мише не по себе и он хочет поскорее уйти из «Ювелирного», потому что ей уходить совсем не хотелось:

Миша с ужасом подумал, что здесь, посреди украшении, она чувствует себя гораздо лучше и естественнее чем в институте. Она улыбалась. Казалось, она была по-настоящему счастлива.

– Может, пойдем?– Миша чувствовал себя лишним.

– Сейчас, сейчас, – говорила Лиля, не глядя на него. – Ты только посмотри, какая красота.

Но Миша был уже не в силах оценить эту красоту. Он вышел на улицу и стал ждать Лилю у дверей. Ему вдруг показалось, что он задохнется, если не уйдет из этого магазина. Он чувствовал себя разочарованным и униженным. Ему было жаль, что он никогда не сможет подарить Лиле ничего подобного. Но еще больше ему было жаль, что ей это так нужно.

– Ты что? – Она вышла на улицу и с тревогой посмотрела на него. – Что-нибудь не так?

Ему хотелось сказать, что да, все не так, но иногда объяснить свои чувства так трудно, что лучше промолчать.

– Да нет. – Он пожал плечами, стараясь казаться равнодушным. – Все в порядке.

Всю дорогу до дома они молчали. Мише казалось, что этот браслет, который он никогда не сможет ей подарить, сделал их чужими людьми. А Лиля не понимала его странного поведения и тоже обиженно молчала.

– Пока, – сказал он около подъезда, но не сделал к ней ни шага, не поцеловал и не обнял.

– Пока, – сказала она, не скрывая своего разочарования. – Увидимся завтра?

– Конечно, – сказал Миша. – Мы же учимся вместе.

Он не знал, как теперь быть. Тот образ Лили, который он рисовал в своем воображении с первого дня знакомства вдруг стал крошиться, как старинная, мозаика. Откалывался, кусочек за кусочком, и образ принимал совсем иные – несуразные очертания. После их небольшой размолвки Лиля перестала с ним разговаривать, но он был даже этому рад потому что теперь мог спокойно обо всем поразмыслить.

– Миша, – и Рита тронула его за рукав, – помнишь, ты просил меня что-нибудь узнать про Лилю?

– Ну? – Теперь Миша и сам не знал, чего он хочет – узнать о Лиле побольше или забыть даже ее имя.

– Так вот, – Рита мялась и отводила глаза – я долго думала – говорить, не говорить, но потом решила, что, если бы я оказалась на твоем месте, я бы предпочла все знать…

– Ты это о чем? – Миша насторожился. – У тебя получилось слишком долгое вступление, значит, и информация значительная. Что ты узнала?

– Понимаешь… – Рита пригладила волосы на висках, она всегда делала так, когда волновалась. – Понимаешь, Я случайно узнала, что она, оказывается, встречается с Кудрявцевым.

– Как это? – не понял Миша. – Как с Кудрявцевым?

– А так, девчонки говорят. Видели их вместе. И в городе, и в общежитии, и вообще…