Родная душа

Мама уткнулась в плечо своему сыну и беззвучно зарыдала.

– Что происходит с отцом, может быть, ты мне все-таки расскажешь? – попросил Ваня, надеясь, что хоть сейчас мама не станет скрывать от него всю правду.

– Ничего страшного, сынок, папа много работает, он очень устает, – пробормотала она. – Ой, я тебе рубашку слезами намочила.

Ваня, глядя матери в глаза, сказал:

– Разве отец начал пить оттого, что много работает? Но ведь раньше такого никогда не было. Мама, я ведь не слепой, я вижу, что в нашей семье происходит что-то непонятное.

– Ох, сынок, сынок… – Мама ласково погладила его по голове. – Я сама мало что понимаю. Но, поверь мне, скоро все будет хорошо, все будет как прежде.

– Конечно будет, – успокоил он плачущую мать и подумал: «Надо положить этому конец».

7

Последние листья опадали с деревьев и тонули в темном омуте луж. Правда некоторые так и не долетали до земли: их уносили порывы ветра, со свистом проносившегося между высотками домов и чуть успокаивавшегося в тихих сквериках.

Ваня поднял воротник куртки и попробовал идти чуть боком, чтобы не так задувало. Было уже около семи часов вечера. Мелкий дождик противно осыпал своими каплями лицо, холодил кожу и все время норовил попасть за воротник. В такую погоду, как говорится, хороший хозяин собаку из дому не выгонит. Тем более, что было воскресенье.

Однако у Вани в этот вечер имелись особые причины выйти на улицу. Буквально полчаса назад ему позвонила Аня и сказала, чтобы он немедленно ехал к ней, захватив несколько своих фотографий, где он снят в разном возрасте. Ему не нужно было объяснять, для чего нужны фотографии. Наверняка Туся Крылова выполнила свое обещание и навела какие-то справки на телевидении, и теперь Ване необходимо предоставить на передачу сведения о себе.

На остановке никого не было. Ваня дождался троллейбуса и покатил к Аниному дому.

Дверь Ване открыла Марина Сергеевна.

– Здравствуй, Ваня, – приветливо улыбнулась она. – Иди, иди в комнату, там девочки тебя уже ждут. Уж не знаю, что они там задумали, но вид у них очень таинственный. Ни меня, ни отца Аня даже на порог не пускает. Скажи им только, что скоро я всех позову ужинать.

– Хорошо, скажу, – пообещал Ваня, раздеваясь на ходу, и направился в Анину комнату.

Ему не терпелось поскорее узнать причину столь поспешного вызова и такой таинственности.

Не успел он открыть дверь в комнату, как Аня прямо с порога бросилась ему на шею:

– Ванечка, здравствуй! Представляешь, кажется, у нас начинает получаться, – лепетала она, одновременно и обнимая парня, и стараясь увлечь его в глубь комнаты.

– Привет, солнышко. – Он поцеловал ее в щеку.

– Эй, эй, я что сюда пришла, на ваши нежности любоваться? – раздался насмешливый, но вместе с тем добродушный голос.

Ваня снял Анины руки со своей шеи и, повернувшись, увидел Тусю, которая сидела в кресле и с большим интересом разглядывала коллекцию Аниных бонсай.

– Ой, Туся, извини, – смутился Ваня.

– Да ладно, чего уж там! – отмахнул ась девушка, ставя декоративный горшочек обратно на стол. – Ты фотографии принес? – сразу перешла она к делу.

Ваня еще больше смутился, но, заметив, что Туся, в отличие от него, не испытывает совершенно никакой неловкости, протянул ей пакет с фотографиями, который все это время держал в руках.

Туся взяла пакет, пересмотрела фотографии, кивнула и начала говорить:

– В общем, мне Аня рассказала, какая у тебя проблема, и думаю, что тебе можно помочь. Хочу сразу признаться: мне все пришлось рассказать о тебе КС.

– Твоему отчиму? – в один голос спросили Аня и Ваня.

Тусин отчим, Константин Сергеевич Коробов, или, как Туся сокращенно называла его, КС, был известным режиссером, и телевидение было его вторым домом.

– Да, а как вы хотели? – возмутил ась Крылова, глядя на их сердитые лица. – У него ведь гораздо больше связей на телевидении, чем у меня. К тому же можете не волноваться: он о чужих проблемах на каждом перекрестке не рассказывает.

Аня поспешила ее успокоить:

– Тусь, да все в порядке. Ты все правильно сделала. Правда, Вань?

– Правда, – нехотя кивнул Ваня. – Он что-нибудь узнал?

– Узнал. По моей просьбе он поговорил с создателями передачи и замолвил слово за тебя. В общем, фотографии мы отошлем сразу, потом тебе их вернут, не волнуйся. Съемки передачи через неделю.

– Так скоро? – растерялся Ваня.

– Да не волнуйся ты. Просто придешь, расскажешь, что ищешь свою родную маму, покажешь фотографии. Вот только, по словам Ани, я поняла, что ты совершенно не знаешь, из какого родильного дома или Дома ребенка тебя забрали? – спросила Туся.

– Да я как-то и не интересовался особенно. Просто мне неудобно было задавать родителям такие вопросы, – немного помолчав, пробормотал Волков.

– Понятненько. – Туся задумчиво перебирала фотографии.

– А это что, очень важно? – робко поинтересовалась Аня.

– Вообще-то так было бы легче найти его маму, потому что если есть сведения, где именно усыновили ребенка, то по документам можно установить, кто его мать, а потом уже и искать ее по крайней мере, так нам объяснили на студии, сказала Туся.

– Тогда я попробую узнать, – без особого энтузиазма пообещал Волков.

– Вот и хорошо, – кивнула Туся. Тут в комнату заглянула Анина мама.

– Ребята, давайте-ка быстренько ужинать, иначе все остынет.

– Ой, нет, спасибо, я пойду, – спохватилась Крылова. – Меня ведь Толик ждет.

– Где ждет? – удивилась Аня.

– У «Кашалота», там сегодня тусовка намечается. Он со сборов приехал всего на три дня. – объяснила Туся. – Хотите, пойдемте снами, – с явной неохотой пригласила она, только ради приличия.

Она знала, что Ваня с Аней наверняка откажутся. И не ошиблась.

– Да нет, мы, пожалуй, не пойдем, – покачал головой Ваня.

– Ну ладно, беги к своему рыцарю, иначе Толик, пока тебя будет ждать, совсем обледенеет, – добавила Аня.

– Тогда пока, до встречи в школе, – попрощалась Туся и выскочила за дверь.

– Ну-ка оба, марш за стол! – снова скомандовала Анина мама.

Ужин прошел более чем приятно. Марина Сергеевна была очень вежлива с Ваней, особенно с тех пор, как дочь стала приносить домой только хорошие отметки. Потом Аня вышла проводить Волкова на лестничную площадку.

– Вань, как ты думаешь, она быстро найдется? – спросила Аня, прижимаясь к нему.

– Не знаю, но чем скорее, тем лучше, – ответил он.

– А как же ты разузнаешь, откуда тебя забрали твои родители? – продолжала допытываться девушка.

Ей не хотелось отпускать от себя Ваню, и она старалась как можно больше отдалить момент расставания.

– Попробую осторожно спросить у мамы, – немного подумав, сказал Ваня.

– А если она что-то заподозрит? Ты же ведь не хочешь, чтобы родители что-нибудь узнали? – спросила Аня.

– Будем надеяться, что не заподозрит, – несколько легкомысленно парировал Ваня.

Они еще долго стояли на площадке, прижавшись друг к другу. Ане было интересно, какая она на самом деле, родная мать Вани. А Ваня думал совсем о другом.

После Тусиных слов о том, что нужно узнать, из какого роддома родители забрали Ваню, ему вспомнился тот памятный разговор двухмесячной давности между его родителями. Папа тогда сказал маме: «Ты только вспомни, при каких обстоятельствах мы его усыновили». Тогда Ваня не придал особого значения этой фразе, но теперь она неотступно преследовала его. Выходит, что родители усыновили Ваню при каких-то странных обстоятельствах, а не так, как это обычно делают другие семейные пары. И Ваня хотел во что бы то ни стало узнать, что же это за обстоятельства.

…С родителями ему удалось поговорить только следующим вечером, потому что от Ани он вернулся поздно, когда папа с мамой уже спали. Ему не хотелось их беспокоить.

Ваня предусмотрительно дождался, когда отец пойдет смотреть вечерние новости, и скользнул к маме на кухню. Он решил, что от мамы все-таки узнает больше и подробнее, чем от отца, который наверняка сразу заподозрит что-то неладное. Мама же всегда рассказывала охотно, если Ваня спрашивал ее.