Родная душа

– Нет-нет – покачал головой классный руководитель. – Та информация, которой я сейчас хочу поделиться с ребятами, не является секретной. В общем-то, я хотел подвести предварительные итоги этой четверти и напомнить тем, у кого с успеваемостью неважно, что пора бы взяться за ум, пока не стало слишком поздно что-либо исправлять.

У Ани Малышевой сердце ушло в пятки. Она была уверена, что входит в число тех несчастных, которых собирается пропесочить Кахобер Иванович. Ей не хотелось, чтобы ее стыдили перед всем классом. Но больше всего она боялась, что это услышит Ваня, ведь он даже не знает, насколько плохи у нее дела. Дело в том, что с ответами у доски Аня как-то справлялась, а вот письменны е работы оставляли желать лучшего. Однако как Аня ни просила судьбу пощадить ее, чуда не произошло.

– Вы позволите взять журнал, Людмила Сергеевна? – Кахобер Иванович принялся озабоченно листать его.

– Ага, вот, – наконец нашел он нужную страницу. – Сейчас я зачитаю фамилии тех, кому непременно нужно в ближайшие дни отчитаться по некоторым предметам. Итак: Ежов, Малышева, Серова, Шустов…

– Ань, а ты здесь при чем? – Ваня удивленно посмотрел на Малышеву.

– Я тебе потом все объясню, – прошептала Аня, опуская глаза.

Какое-то время Ваня задумчиво смотрел на поникшую Аню, а потом решил, что на перемене им предстоит очень важный разговор.

3

Однако им таки не удалось поговорить: Аня явно увиливала от разговора и старалась не попадаться Волкову на глаза. Зато после уроков Ваня все-таки поймал Аню в коридоре. Она шушукалась со своей неизменной подружкой Ирой Дмитриевой и делала вид, что не замечает его.

– Ань! – окликнул ее Ваня.

«Ну вот и попалась», – подумала девочка. Впервые в жизни ей хотелось провалиться на месте. Но делать было нечего, пришлось обернуться.

– Что? – спросила она, когда Ваня подошел ближе.

– Может, сходим в кафе, послушаем музыку, предложил Ваня, взяв Аню за руку, – а заодно и поговорим. Нам очень многое нужно выяснить.

Аня замялась. Ира, поняв, что она здесь лишняя, бросила: «Пока!» – и оставила Аню наедине с одноклассником. Наконец девочка подняла на Ваню грустные глаза и тихо, так, чтобы слышал только он, спросила:

– К нам что, комета прилетает, или землетрясение скоро будет?

– А при чем здесь комета и землетрясение? – не понял Ваня.

– Потому что ты меня пригласил в кафе. Это впервые за последние несколько месяцев, – с обидой ответила девочка и тут же спросила: – С тобой что-то произошло или ты неожиданно вспомнил о моем существовании?

– Ань, ну зачем ты так… – попытался загладить вину Ваня.

– А затем, что кроме «привет» и «пока» от тебя в последнее время я ничего не слышала. Главное, я не понимаю, что я такого страшного натворила, что ты даже объясниться со мной не хочешь. – Аня чувствовала, что ее понесло, но остановиться уже не могла. – Вот уже два месяца ты ходишь словно в воду опущенный и встречаемся мы только в школе.

– Аня, Аня, остановись! – Ваня схватил ее за плечи и мягко, но настойчиво встряхнул.

Только сейчас вдруг девочка поняла, что на них таращится чуть ли не половина школы. Мимо прошла Лиза Кукушкина, ехидно улыбнулась, бросила банальное: «Ссоритесь, голубки?» – и скрылась за углом.

– Ань, на нас же все смотрят, – негромко сказал Ваня.

– Ну и пусть, – упрямо тряхнула головой Аня. – По крайней мере, я имею право все тебе высказать. – На глазах у нее появились слезы. – Это ведь из-за тебя. Мне теперь позарез нужно исправлять тройки.

– Анют, неужели ты так переживала? – Глаза Вани блеснули тем особенным светом, который так нравился Ане. – Да если бы я только знал, я бы никогда не позволил себе поступать так с тобой. Прости меня, пожалуйста. И еще… я тебя очень люблю.

После этих слов Аня была готова простить Волкову даже ограбление банка. Она ведь тоже любила его и переживала из-за того, что отношения их стали более холодными.

Ваня подождал несколько минут, пока Аня успокоится, а потом спросил:

– Ну так что, мы сходим в кафе? Ты так и не ответила.

– Ну что ж, пойдем. Но пообещай, что ты мне все-таки расскажешь, что с тобой такое случилось?

– Хорошо.

…Они сидели в своем любимом кафе около окна. Свет падал прямо на Ваню, отчего глаза его были почти изумрудными и такими добрыми. Аня искренне любовалась им.

– Ванечка, объясни, что значит твое постоянное хмурое настроение, твой хмурый вид?

Ваня как можно дольше оттягивал этот разговор. Поделиться с Аней он пока не решался. А вся проблема была в Ваниных родителях, то есть в его отце. Несколько раз он приходил домой пьяным. Мама нервничала, да и сам Ваня тоже. Отец никогда не позволял себе подобного. Конечно же он выпивал по праздникам, в компании друзей или на дни рождений, но чтобы так… Мама плакала, укоряла его, но отец и слышать ничего не хотел.

Однажды, вернувшись домой, Ваня совершенно случайно услышал разговор родителей.

– Как ты можешь так поступать с нами? – спрашивала мама. – Какой пример ты подаешь нашему сыну?

– А ты не понимаешь? – с сарказмом отвечал ей отец. – Это сейчас он наш, но когда-нибудь он захочет найти своих настоящих родителей. Так всегда бывает.

– А может, и не захочет, – робко возразила мама, помолчала и добавила: – Даже если и найдет, то вдруг они ему не понравятся… Ванечка очень благодарный мальчик, он никогда нас не бросит.

– Ты сама не понимаешь, что говоришь, пробасил отец; – Ты только вспомни, при каких обстоятельствах мы его усыновили. Я боюсь, я очень боюсь, что мы рано или поздно потеряем нашего сына.

– Перестань, перестань говорить подобные вещи! – с отчаянием воскликнула мама и вдруг заплакала.

Ваня осторожно заглянул в щелку приоткрывшейся двери. Мама сидела на диване, утирая слезы кухонным полотенцем, а папа, размахивая руками, ходил кругами по комнате.

– Знаешь, уж лучше бы его мать нашлась! – неожиданно выпалил отец.

– О чем ты говоришь?! – всплеснула руками мама.

– Да, я хочу, чтобы она нашлась, – непреклонным тоном повторил он. – Тогда бы, по крайней мере, все стало ясно. Или Ваня ушел бы с ней, или остался с нами. А в такой неопределенности, в какой мы до сих пор живем, я больше существовать не хочу. Слышишь? Мне это надоело.

Ваня опрометью кинулся в свою комнату, и как раз вовремя, потому что через секунду папа быстро вышел из комнаты и пошел на кухню. Еще через несколько минут он услышал шаги мамы. Ваня подождал, когда родители закрыли за собой кухонную дверь, выскочил в прихожую и громко хлопнул входной дверью, создавая впечатление того, что он только что вернулся.

В тот вечер Ваня изо всех сил старался показать, что ему ничего не известно о разговоре родителей, и ему это удалось. Однако слова отца о том, что поскорее бы нашлась его настоящая мать, глубоко запали в душу Ване. Все это время он ходил сам не свой. Его угнетало постоянное раздражение отца, слезы матери. А хуже всего было то, что на все его вопросы родители отвечали, что все в порядке и ничего не произошло. Следовательно, они лгали своему сыну, как делали это много лет подряд.

Волков не мог так просто взять и все рассказать Ане. Он сам еще не свыкся с мыслью, что папа и мама у него не родные, что где-то живут его настоящие родители, которые от него отказались.

– Ну так что, мы так и будем в молчанку играть? – отвлек Ваню от грустных мыслей голос Ани.

– Анют, неужели это на самом деле из-за меня у тебя возникли проблемы в школе? – Чтобы отвести от себя огонь, Ваня поспешил перевести разговор на другую тему.

– А ты как думал! – обиделась Аня. – Что я тебе, врать буду?

Ваня укоризненно покачал головой, сделал еще глоток кофе и только после этого сказал:

– Ань, ты же знаешь, я тебя очень люблю, дорожу нашими отношениями, но не хочу, чтобы из-за меня у тебя были неприятности.

– А ты в этом и не виноват… то есть виноват, но частично, – поспешила исправиться Аня. Я вообще не понимаю, почему ты в любых моих неприятностях винишь прежде всего себя, и только себя. Между прочим, на свете есть обстоятельства, над которыми мы не властны. Выше себя не прыгнешь.