Игра с огнем

– «Не учите меня жить, лучше помогите материально». Так, кажется, говорят классики? - веселилась сначала Шурка, затягиваясь тонкой сигаретой «Вог».

– Знаешь, я ведь жалела тебя, думала, что ты сильная, только немножко устала. Вот отдохнешь и возьмешь себя в руки. А теперь вижу, ты – сопли в сиропе. Не нужен тебе ни английский, ни Строгановское училище с его дизайнерским отделением. Катишься по наклонной плоскости, и тебя это устраивает.

– Иди ты! – разозлилась Шурка, и они поссорились.

И Вера не заставила себя долго упрашивать.

Она повернулась и ушла, громко хлопнув дверью. Потом, правда, сто раз пожалела. У Веры было так мало друзей в школе, что она цеплялась за любую протянутую руку. Так появилась Лиза. Внимательная, чуткая, готовая в любую минуту прийти на помощь. Но Лиза, которая была на два года младше Веры, всегда была чуть в стороне. Ей не нужна была Вера, потому что у нее была близкая подруга Туся, которая ревниво опекала их многолетнюю дружбу. А Шурка… Она заводная, неглупая, с ней легко, и у нее тоже нет близких подруг. Подумаешь, повздорили. Так ведь это когда было! И потом, Вера тоже наговорила ей много обидного в тот вечер. И если уж Шурка не помнит зла, то и Вере незачем изображать из себя буку.

– Ты куда-нибудь поступаешь? – спросила она, чтобы завязать разговор.

– Не-а, – беззаботно ответила Шурка, откидываясь на спинку пластмассового стула ядовито-голубого цвета. – Я решила годик отдохнуть. Может, на курсы похожу. Сама знаешь, без них шансов на поступление у меня маловато. Благо дело, я не парень, чтобы волноваться: призовут не призовут.

– Это точно, – согласилась Вера. – Слушай, а что у бабы Зины новенького? Я давно у нее не была.

– У нее все «вэри вэл», – сообщила Шурка, проводив взглядом симпатичного парня. – Она устроилась нянечкой в семейство новых русских. Сейчас они где-то под Москвой на даче.

– А как же ее мохнатые питомцы? – заволновалась Вера.

– С ней, – гордо сообщила Шурка. – Она так и сказала: или берете меня со всем моим выводком, или ищите другую няню вашему карапузу.

Они дружно расхохотались.

Через час Вера и думать забыла о том, что грустила. У нее словно открылось второе дыхание. Подруги разговаривали, смеялись и перебивали друг друга: столько накопилось всего, что нужно было обсудить, чем поделиться. Нет, дружбой с Шуркой надо дорожить, думала Вера. А дорожить – это значит прощать слабости. Ведь у каждого человека есть свои слабости. У Шурки – это тяга к выпивке. А если Вера проявит чуть больше терпения, то она сможет помочь Шурке одолеть зеленого змия. Ведь говорят же, что один в поле не воин. Теперь их будет двое.

Так возобновилась их дружба.

3

Спустя несколько дней Шурка зашла к Вере в гости.

– Ску-ко-ти-ща! – произнесла Шурка нараспев. – Эх, пойти бы куда-нибудь прошвырнуться, да денег нет. Отец на днях лишил меня финансовой поддержки. Забил холодильник продуктами, чтобы я с голоду не померла, и на этом его благотворительность иссякла.

– У меня есть пятьдесят рублей, – сказала Вера.

– Ну и куда мы с этим богатством? В палатку за газировкой?

– Да, – согласилась Вера. – Даже на два билета в кино не хватит, не то чтобы куда-нибудь сходить.

Шурка достала лак из сумочки и принялась красить ногти в яркий красный цвет. Вера не скрывала, что чуть-чуть завидовала подруге. Да на се месте любая бы завидовала. Шурка выглядела как кинозвезда – красивая, ухоженная, яркая. Косметика дорогая, духи французские, одежда с лейблами известных фирм. Когда они шли вместе, все парни оглядывались, – конечно же не на нее, а на Шурку. Вера каждое утро смотрелась в зеркало и знала свои возможности. Платиновая блондинка, стриженная под мальчика. Вьющиеся от природы волосы, стройная фигура от мамы, серьезные, чуть обиженные глаза ярко-синего цвета, как две капли воды похожие на папины. А в общем, ничего особенного. Семнадцатилетняя девушка, каких вокруг много. Впрочем, не совсем. Она с детства страдала астмой. Летом и зимой все было ничего, а вот весной, когда все цвело в изобилии, и осенью, когда мучила сырость, приходилось таскать с собой ингалятор. Но к этому Вера привыкла, как привыкла к тому, что в школе за глаза мальчишки называют ее белой вороной.

– Может, займем у кого-нибудь сотню? - предложила она, потому что тоже скучала и тоже не хотела сидеть дома.

– А чем отдавать? – резонно спросила Шурка, плавно размахивая накрашенными пальцами, чтобы лак быстрее высох.

– Мне родители обещали подкинуть к выходным.

Вера подумала: а не покрасить ли и ей свои короткие ноготки в вызывающе яркий цвет? И тут же отмела эту абсурдную мысль. Она вообще не любила краситься, да и не умела толком наводить на себя красоту.

– Может, и так. Они у тебя хоть и занудные, но щедрые, – высказалась Шурка насчет ее родителей. – А у кого занять? – перешла она к делу.

– У Алекса, например, – предложила Вера. Алекс был сводным братом Шурки. Он учился в институте, жил в общежитии и иногда выручал Шурку, когда она сидела на мели.

– Алекса нет в Москве. Он уехал на раскопки в Узбекистан, – лениво объяснила Шурка.

И тут раздался звонок в дверь.

– Предки, что ли, вернулись? – спросила Шурка, недоуменно вскинув брови.

– Не думаю, – ответила Вера. Она не скрывала от Шурки, что их возобновившаяся дружба вызывает горячие споры в этом доме. – У мамы какой-то иностранец на переговорах, потом они все ужинают в ресторане, а папа сегодня на презентации до глубокой ночи.

– Не жизнь, а райские кущи, – услышала Вера, уже открывая дверь.

На пороге топтался сосед Нил. Он жил на третьем этаже, Вера – на седьмом. Нил учился в ветеринарной академии на третьем курсе и вечно занимал у Веры деньги. Иногда, глядя на него, Вера думала, что в прошлой жизни Нил был верблюдом. Во-первых, он походил на верблюда: долговязый, жилистый, с большим носом, который, впрочем, гармонично сочетался с крупными чертами лица. А во-вторых, не зря же родители назвали его Нилом: так и представляешь себе Египет, барханы и медленно бредущие по ним караваны.

– Я… это, – топтался Нил. – Я деньги тебе принес. Долг.

– Долг! – обрадовалась Вера, втягивая Нила в квартиру.

– Ага. Сто восемьдесят рублей набралось.

Я помню.

– О, привет, Нил, – поздоровалась с ним Шурка, выглянув посмотреть, что происходит. – Нил деньги принес. Он наш спаситель! – радостно заявила Вера.

Глаза у Шурки зажглись.

– Так чего же мы стоим?

– А куда пойдем?

– Положитесь на меня, и у вас будет самое лучшее. – Шурка бросила быстрый взгляд на Нила. Хочешь с нами?

– А это удобно?

– Неудобно только одно. А все остальное – удобно. Правда, Вер?

– Правда! – поддакнула Вера подруге, которая хоть и была ее ровесницей, но о Жизни знала намного больше.

Через полчаса они оказались перед дверью: ведущей в полуподвальное помещение. Над ней висела вывеска: «Белые паруса».

– Красивое название, – сказала Вера.

– Это что, бар? – спросил Нил.

– Бар, и название самое что ни на есть подходящее, – усмехнулась Шурка. – Прошу! – Она распахнула дверь.

Вера поежилась, вступая в прохладное помещение, где царил полумрак. Народу было немного, видимо, потому, что время еще было детским восемь часов вечера. Ее подруга чувствовала себя в таких местах прекрасно, а вот Вера не знала, чем себя занять. Она редко посещала дискотеки, кино даже школьные вечера. Ее страстью был компьютер. Но в последнее время в ней что-то надломилось. Ей надоело общаться с железом и невидимками, отсылая сообщения в неизвестность. Ей захотелось жить, как все нормальные девчонки, – ходить в кино, влюбляться, танцевать. Может, она просто повзрослела? Ведь не случайно она избавилась от подростковых модерновых сережек. Мочки заросли быстро. Если бы так же быстро можно было избавиться от одиночества.

– Ты здесь свой человек, как я погляжу, – заявил Нил, заметив, как бармен кивнул Шурке.

– В таких местах у меня много знакомых, подтвердила Шурка. – Привет, Счастливчик! - крикнула она парню, сидевшему у стойки на высоком табурете.