Страница 8 из 13
Продавец перелистывал страницы, иногда быстро прочитывал фразу, потом цитировал тексты, которых здесь не было, — редкие, странного содержания книги, неизвестные Гвалимберто.
Библиотекарь внимательно слушал его и задавался вопросом: кто этот человек? Игнасио говорил с акцентом, но с каким, нельзя было определить — в основном кастильский, однако с легким мавританским оттенком.
— Вы хорошо подготовлены, — сказал он торговцу в какой-то момент. — Где вы учились?
— В Толедской школе, — ответил Игнасио, сдувая пыль с пальцев. — Я обучался у Герардо из Кремоны.
— У знаменитого Герардо, который в Испании изучал оккультные сочинения мавров! Он великий наставник! — с почти восторженной радостью воскликнул монах. — Значит, вы, несомненно, посвящены в тайны алхимии и герметических наук.
На губах Игнасио мелькнула мрачная усмешка.
— Прошу вас, отец, поговорим о чем-нибудь другом. Некоторых тем в беседе лучше избегать.
Гвалимберто, похоже, был разочарован этим ответом.
— Вы правы. Но все же я хотел бы вас предупредить. Люди вашего ума часто бывают неверно поняты в таких местах, как это, и становятся жертвами. Не доверяйте в этом монастыре никому, особенно Райнерио из Фиденцы.
— Вы уже второй раз называете его имя, — сказал Игнасио, повернулся к собеседнику и вонзил в него проницательный взгляд. — У вас есть доказательства его нечестности или только подозрения? Говорите без страха.
— Подозрения? Впрочем, как я полагаю, и у вас. — Сочные губы Гвалимберто сложились в лукавую улыбку. — Бьюсь об заклад, вы не поверили тому, что он рассказал о кончине Майнульфо из Сильвакандиды.
— Что вы хотите сказать?
— Что его рассказ — ложь. Майнульфо умер не от зимнего холода. Райнерио солгал вам и всем.
— Это тяжелое обвинение. Скажите мне, что же, по-вашему, случилось со стариком?
— Его труп не видел никто, кроме Райнерио. — Глаза монаха вдруг широко раскрылись и лихорадочно заблестели. — Ходят разговоры, что Майнульфо был убит, когда молился в своем скиту… и тело скрыли от глаз братии потому, что на нем были резаные раны.
Эти слова так потрясли Игнасио, что он схватил библиотекаря за руку и одним сильным рывком подтащил к себе. Монах подскочил на месте от изумления и стал сопротивляться, но не смог вырваться, у собеседника оказалась слишком крепкая хватка.
Потом он услышал вопрос торговца и понял, что Игнасио не угрожает ему, а хочет скрыть свои слова от чужих ушей.
— Виновник известен? — шепнул Игнасио.
— Нет, — поспешно ответил библиотекарь. Игнасио крепче сдавил его руку, заставляя говорить дальше. — Но… перед смертью Майнульфо Райнерио впустил в гостиницу странного человека — монаха с порезанным лицом. Мало кто видел этого монаха, а сразу после смерти старого настоятеля он исчез без следа.
Игнасио разжал пальцы.
— Его имя?
Гвалимберто отошел от него на шаг, опустил глаза и ответил:
— Я порылся в бумагах Райнерио… Знаю, я не должен был этого делать, но любопытство пересилило достоинство. — Он вздохнул. — Оказалось, аббат очень часто пишет этому человеку и получает письма от него. Это доминиканский монах, его имя — Сципион Лазарус. Очевидно, он имеет большое влияние в Риме и даже в лангедокском городе Тулузе.
— Сципион Лазарус, — почти не разжимая губ, повторил торговец. Он впервые слышал это имя.
— Судя по содержанию писем, Райнерио был назначен на должность настоятеля благодаря этому человеку и потому находится у него в долгу.
Игнасио задумчиво погладил ладонью бороду и подвел итоги:
— Несомненно, одно — этот Сципион Лазарус имеет какое-то отношение к смерти Майнульфо из Сильвакандиды и назначению Райнерио. Новый настоятель, должно быть, всего лишь марионетка в его руках.
— Это очевидно. Но из тех писем я узнал еще кое-что, и это касается вас.
— То есть?
— Сципион Лазарус проявляет к вам нездоровый интерес. По его словам, Райнерио сообщает ему все, что удается узнать о вас.
Игнасио показалось, что он попал в паутину и даже не видит, где у нее края. Монастырь Святой Марии у Моря перестал быть надежным убежищем для него и подходящим укрытием для его тайны.
Надо уходить отсюда как можно скорее.
Глава 10
Следующие несколько дней Игнасио спокойно отдыхал в своей комнате и ждал, пока вернется Гийом. Иногда он поднимался в библиотеку и обменивался парой слов с Гвалимберто, но редко искал общества аббата.
Во время прогулок по двору ему часто случалось встречаться с мальчиком Уберто. Сначала они только здоровались друг с другом, потом стали беседовать. В конце концов, между мальчиком и торговцем возникла обычная дружба, напоминавшая отношения ученика и учителя.
Уберто вырос в этом монастыре, но чувствовал, что сильно отличается от братьев монахов. Несмотря на запрет далеко уходить от обители, он не был ни монахом, ни крепостным. Ему не раз предлагали принять монашеский обет, но мальчик отказывался. Его рассудочный ум не находил очарования в монашеском служении Богу. Кроме того, хотя Уберто любил всех монахов монастыря вместе, как свою семью, у него не было среди них близкого человека, с которым можно поделиться своими мыслями. Монахи жили в своем собственном мире молчания и уединения и обращали мало внимания на жизнь за стенами монастыря, а иногда и на обычные чувства.
Торговец из Толедо был другим. У него тяжелый характер, в нем таится что-то коварное, но с ним мальчику легко.
Игнасио в чем-то похож на него. Рассудительный и любознательный, всегда посередине двух миров — мирского и церковного. К тому же он много путешествовал, это очень привлекало к нему мальчика.
Во время разговоров между ними возникло странное взаимопонимание. Игнасио научил мальчика играть в шахматы. Странная игра, Игнасио ассоциировал шахматную доску с жизнью, и, объясняя своему ученику передвижения по ней фигур, он сравнивал эти ходы с поведением людей и с тем, что может произойти с человеком, если он не умеет правильно толковать события.
Уберто эти объяснения очень увлекли и привели в восторг. С тех пор он понял, что Игнасио — не обычный человек. Торговец смотрел на жизнь под своим собственным углом зрения. Он всегда отгораживался от мира, как щитом, мелькавшей на лице улыбкой и взглядом, внимательно изучавшим все вокруг, не позволяя другим изучать себя. И Уберто скоро обнаружил, что у каждого поступка Игнасио вторая, скрытая цель.
Через неделю возле монастыря Святой Марии у Моря к берегу причалила лодка.
Гийом вернулся.
Глава 11
Был уже полдень, когда Уберто позвали в кабинет настоятеля. Услышав об этом, мальчик сразу же помчался на верхний этаж «крепости аббата», пытаясь угадать, что его ждет. Когда он пришел к настоятелю, то застал у него Игнасио. Аббат и торговец сидели за столом один напротив другого. Оба жестами велели мальчику тоже сесть.
Первым заговорил аббат. Он кашлянул, чтобы прочистить себе горло, и сказал:
— Сынок, ты, должно быть, пытаешься понять причину, по которой тебя позвали сюда. Я не заставлю тебя ждать. Мастера Игнасио срочно вызывают по делам, и он уезжает от нас сначала в Венецию, а куда потом, пока неизвестно. — Настоятель помолчал, может быть подбирая подходящие слова.
Уберто не терпелось узнать, в чем дело. Он наклонился вперед со своего стула и то и дело с недоумением бросал взгляд на аббата.
Райнерио заговорил снова:
— Игнасио спросил, не знаю ли кого-нибудь, кто согласился бы последовать за ним в качестве помощника или, вернее, секретаря. Его спутник Гийом из Безье — верный и надежный друг, но не знает грамоты. — Настоятель подождал, пока Игнасио подтвердит его слова, и, когда тот кивнул в знак согласия, договорил: — Так вот, он предпочел бы, чтобы секретарем стал ты. Он считает тебя умным и достаточно образованным для этого. Ты подошел бы ему.