Подарок судьбы

Она прошла по залам, где демонстрировались совершенные английские вещи для охоты, от которых пахло старинным богатством, как и от самой фирмы, и от стен, и даже от служащих. Что ж, Соколова надо благодарить за то, что он заставил ее зайти сюда. Иначе она никогда бы не ощутила такого мощного излучения силы и уверенности. Она не сомневалась, что энергетическое поле вещей влияет на человека, если он даже сам того не замечает.

Направившись к парадной двери, Вика вдруг почувствовала неясную тревогу. Словно внутри что-то тонко завибрировало, как скрипичная струна, которой коснулись ногтем мизинца, а не смычком.

Вика оглянулась. Возле витрины с оружием стоял он.

Девушка едва не споткнулась, дыхание перехватило, а сердце повело себя просто неприлично. Что оно делает, ее сердце? Оно... радуется. Но чему? Соотечественнику за рубежом? — ехидно одернула себя Вика. Но сейчас это не такая уж новость. Не далее как вчера в том же магазине «Макс и Спенсер» она услышала русскую речь. И на Оксфорд-стрит мимо нее прошла женщина, которая говорила по мобильнику на чистом русском.

Он медленно оглянулся, как будто уже знал, что это она. Ну конечно, он увидел ее в стеклянном отражении шкафа, догадалась Вика, и эта догадка помогла ей вернуться в нормальное состояние. Значит, пока еще соображает.

— Здравствуйте, уважаемый психолог. Его рыжие глаза смотрели прямо на нее, а губы растянулись в улыбке, и как Вике показалось, в довольной. Тоже обрадовался соотечественнице за рубежом? — У вас деловой интерес к этой фирме? А я думал, вам больше нравится другая фирма.

— Это какая же? — спросила Вика и почувствовала, как горло перехватило, и ей пришлось откашляться.

— «Джеймс Перде», я полагал. У вас отличное ружьецо.

— Откуда вы знаете? — Вика изобразила искреннее удивление.

— Но разве девушка с ружьем целилась в меня не из него? Вспомните, там, на неведомой дорожке... — с особенным пафосом он произнес последнюю фразу.

— Так... разве...

— Конечно.

— И вы...

— Не подал вида.

— Чтобы не...

— Нет, просто у меня такая привычка — разделять удовольствие и дело. Поэтому я подумал, что и у вас такая. Вы были при деле на той субботе у Светы.

Вика никак не могла прийти в себя от неожиданности встречи.

— Расслабьтесь. Сейчас я вас не боюсь. У вас нет при себе оружия.

Она улыбнулась.

— А у вас камеры.

— Кстати, снимки получились отличные. Хотите посмотреть?

— А вы что, с собой их возите?

— Вы слишком много о себе воображаете, леди.

— То есть? — Удивленно поднятая бровь скрылась под густой каштановой челкой.

— Вы подумали, что я вожу их с собой через все границы мира, нежно прижимая к сердцу, и, следуя вашему учению, думаю, что с помощью мыслей о вас я заставлю вас материализоваться?

Теперь Вика снова стала собой и вступила в игру.

— Но разве моя наука подвела вас? Вот я стою перед вами, совершенно реальная. Не есть ли это материализация? Да в очень неожиданном месте, в дорогой и престижной лондонской оружейной фирме.

— А вы думаете, я на самом деле хотел вас увидеть? — В его глазах заплясали золотые искорки. — А вы самоуверенны, мадам.

Вика ничуть не смутилась.

— А почему бы и нет? — Она пожала плечами. — Почему мне не быть уверенной в себе?

Он хмыкнул.

— Не стану спорить. Может статься, вы правы.

— Скажите, а почему вы-то оказались здесь? По-моему, вашего оружия здесь не продают. — Она намеренно пристально огляделась по сторонам. — Нет никаких фотокамер и никаких прибамбасов к ним.

— Ну... Вот продам ваши портреты — Диана на охоте — и на вырученные фунты закуплю оружие в дорогой английской фирме. Опять-таки, чтобы подобраться к вам поближе. Разве вы не объясняли у камина, что, если хочется привлечь к себе желанного партнера, надо проникнуться его интересами и постараться стать компетентным в той сфере, где лежат его пристрастия...

— Послушайте, вы... — Вика, что было ей несвойственно, начинала заводиться. Она обычно не позволяла себе такой роскоши. Но что такое? Что происходит? Какой-то тип... Да где? Господи, она приехала на симпозиум психологов, за собственные деньги, выкроила день, чтобы выполнить просьбу Соколова и снова вернуться к своим делам, а тратит драгоценное время на какого-то незнакомого типа? Будто у нее этого времени целая жизнь? А на самом-то деле, который час?.. Черт, часы в сумке. Хорошо, надо в нее залезть и посмотреть на часы.

Вика дернула молнию кожаной сумки и засунула руку.

— Ага, а сюда вы явились с газовым баллончиком. Ну конечно, сюда с оружием нельзя. Чтобы провезти огнестрельное оружие на острова, вам надо было получить специальное разрешение. Но, если бы вы знали, что встретите меня здесь, я думаю, вы непременно бы его получили. Правда? — Рыжие глаза искрились от смеха в полутьме зала.

Клерки посматривали в их сторону, но деликатно не подходили. Русские для них стали привычными клиентами, которые непривычно расплачиваются — наличными, и фирма понемногу приспосабливалась к некоторой экстравагантности их поведения.

— Да нет у меня никакого баллончика! — Вика тряхнула сумку и забыла, зачем в нее полезла. — И вообще...

— Мы выйдем отсюда вместе.

— Кто это вам сказал?

— Я. Сию секунду. Постойте здесь. Я сейчас. Если убежите, я вас все равно поймаю.

Она уставилась на него, а он отошел к клерку и о чем-то поговорил с ним. Она уловила только одно слово: «Коллекция».

— Ну что, пойдем?

Они вышли на улицу, и как только спустились по ступенькам крыльца, он остановился и сказал:

— А мы ведь с вами до сих пор не знакомы.

— Нет, нас никто не представил.

— Неужели вы не спросили у хозяйки дома, кто я такой?

— Н...нет.

— Неправда.

— Правда. — Вика посмотрела ему в лицо, ей показалось, что она уловила тень огорчения. Он что, на самом деле считает себя совершенно неотразимым? И все женщины, единожды его увидевшие, должны бежать и выяснять, что он за птица?

— А я вот знаю, как вас зовут.

— Естественно. Все, кто там был, знают. — Потом Вика вдруг ни с того ни с сего добавила: — И даже ваша девушка. — Она готова была откусить себе язык — так выдать себя, совершенно неожиданно и глупо. Одна надежда, что он не заметит ее оговорки. И поспешила добавить, чтобы отвлечь его от вылетевшей не к месту фразы: — Кстати, должна вам сделать комплимент — судя по всему, вы знаете толк в психологии. Ваша девушка...

Он быстро посмотрел на нее.

— Ах да, конечно, я хорошо потрудился над своей девушкой. Правда, она замечательно выглядит?

Вика снова почувствовала тяжесть в сердце. Да черт побери, зачем она связалась с этим типом? Зачем она тратит на него время?

— Вы знаете...

— Меня зовут Петр. Петр Суворов.

Она кивнула.

— Да, Петр Суворов. Очень приятно, но мне пора.

— Вам правда приятно? Или это проходная фраза дрессированной вежливости?

— Не могу сказать ничего другого. У меня нет на это причин и...

— Даже повода? Отлично. Тогда мы вместе идем на ленч. Как насчет китайской кухни? Она здесь не такая, как в Москве.

Вика остановилась и посмотрела на него.

— Послушайте, почему, с какой стати я должна идти с вами на ленч? У меня свои дела, у вас свои.

— Но почему нам вместе не поесть? А потом разбежаться? Отнеситесь ко мне просто как к сотрапезнику. Все равно в любом зале ресторана или кафе есть люди, и вот я один из них за вашим столиком. — Он улыбался и не отрывал глаз от ее губ. Таких пухлых, несмотря на то что она сейчас злилась и им полагалось быть тонкими. Значит, она не слишком злилась, а просто досадовала. На что-то. — Я хочу пригласить вас на ленч, чтобы загладить свою вину.

— Вину? — Вика заморгала.

— Я вас тогда напугал. Выскочил из леса, а там вы... Артемида. Диана, как хотите, что вам ближе — греческая мифология или римская?

Вика не улыбнулась. Она не знала, как ей поступить. Если она сейчас даже отделается от Петра Суворова, все равно весь день пройдет под его знаком. Она будет вспоминать о нем, прокручивать в голове его слова, удивляться... то есть испытывать все эмоции, от которых невозможно отделаться одним махом. Значит, и без своего личного присутствия он все равно будет с ней. Так может, лучше и впрямь пойти с ним на ленч?