Право на поражение

Его остановило шевеление, возникшее на поленнице. Он присмотрелся и увидел, что в какой-то момент с нее встал новый воин, вооруженный мечом и щитом, хотя и в легких доспехах, и двинулся в сторону Даниэля. От ужаса Фантом замер на месте, но покойник лишь подошел к цепи и занял в ней место, уплотнив кольцо. Это было чуть в стороне от той дыры, в которую пытался пробраться Даниэль, поэтому, переждав какое-то время, рейнджер вновь пополз вперед.

На этот раз, не прополз он еще и пары шагов, с поленниц встало сразу трое. Разношерстно вооруженные, они молча подошли к цепи охранения и заняли в ней места, закупорив при этом и проход, в который целился рейнджер.

Это было какое-то дополнительное охранное заклинание. Теперь Фантом был уверен, что подойди он к стеллажу вплотную, с него встанет половина, если не все из лежащих в ожидании призыва.

Магия смерти для него была непостижима, да он и не пытался ее постичь, оставляя подобные забавы Вику, поэтому Даниэль начал медленно сдавать назад, пытаясь не потревожить ни латников в цепи, ни новых добровольцев со стеллажей.

— Что у нас получается, — высказался Виктор, — получается, что есть только один способ пробраться в замок. Записаться в добровольцы. Возжелать стать некро-рыцарями, умертвленными лично королем. Печать некроманта на вас не подействует, это я обеспечил. Но как разобраться со всем остальным, понятно не очень.

— А как ты? — задал первый вопрос Рем.

— Вот, это первая загвоздка, — кивнул маг. — Мне на арену соваться бесполезно. Может, с мечом я как-нибудь и управлюсь, но в центре внимания от некромантов скрыть силу не смогу. Поэтому я не иду. Мне придется искать другой путь в замок. Или же ждать, когда этот путь откроете мне вы.

— Так нельзя. Совсем одному. — Возразил Рем.

— Думаю, — поддержал Фантом, — что тебе понадобиться помощь, в любом случае. Я останусь с тобой.

— Тогда на арену идут пятеро, — не стал спорить Виктор. — Насколько я понял, вокруг города есть шестнадцать арен. И отборочные бои в самом разгаре. К тем, кто приходит на арену, вопросов не возникает — все равно они сразу получают печать, а это высшая степень доверия. Здесь все считают, что печать некроманта обмануть нельзя. Что любой, даже самый слабый ученик может ей воспользоваться. Ну, пусть так и считают пока. Нет в этой печати ничего особенного, ее легко нарушить, просто никто до сих пор не пробовал. Потому что было некому пробовать. Он прежде всего уничтожил всех магов, обманом и подлогом, ядом и кинжалами убийц. И лишь потом пришел к власти.

— Сейчас самый конец отбора, судя по всему, — продолжил маг, — но мы успеваем. И через месяц-другой выберут победителей. Их набирают до двух дюжин, так что есть хороший шанс, что вы не встретитесь на арене, особенно, если мы тщательно подберем начальные арены для каждого. Но если вы все-таки встретитесь, делайте так…

Ким совершенно не походил на тех бойцов, что стояли в очереди к некроманту. Он был ниже. У него не было щита. Доспехи — самые легкие из всех, что можно было увидеть. Хотя он сильно сомневался, что хоть у кого-то из ожидающих печати они были прочнее, чем творение мастеров из долины.

Очередь не была длинной, всего лишь десяток воинов, очень разношерстных. Тут принимали всех — «печать вечности», как ее называл жрец, стоящий на небольшом возвышении, уравнивала каждого.

Кима слегка растерялся поначалу, увидев жреца. Полностью в черном одеянии, тот вещал непрерывно со своего постамента, обещая вечную жизнь храбрым воинам. Вернее, не жизнь, а, как выразился жрец — бессмертие.

Жрец, не прерываясь, говорил о службе священному королю, о том, что Сунара, наконец-то, полностью победила смерть, что никто не уходит больше за Хагон — потому что все продолжают существовать в королевстве. И о том, насколько это хорошо, и что скоро для всех наступит процветание. И для тех, кто уже нашел просветление, и для остальных, кто живет в его ожидании. Что остается совсем немного, и доблестная армия священного короля завоюет весь мир, принесет соседним королевствам вечный мир и покой. Что каждый должен внести свой вклад в эту сложную работу. И о том, что воины, которых он видит перед собой, как никогда близки к тому, чтобы слиться воедино со своим королем.

Некромант-подмастерье поставил на Кима печать. Ритуал выглядел как выжигание клейма каленым железом, хотя железо было холодным, и лишь слегка пощекотало Киму шею. Тем не менее, он сделал так же, как и все до него — изобразил, что его шея моментально задеревенела и вздрогнул. Особых актерских качеств при этом не требовалось, — никто и подумать не мог, что печать поставлена напрасно.

— Еще один встал на путь просветления! — воскликнул жрец, почему-то решивший обратить на Кима особое внимание. — И пусть невелик он ростом, и не силен в битве, но священный король примет и его. Сделает его сильнее, выше и прочнее. Сделает его непобедимым воином!

Оратор явно импровизировал. Ким был уверен, что он мог убить всех, кто стоял перед ним и за ним, причем в бою один против остальных. Заодно убить и жреца, что ему хотелось сделать очень сильно. Так что импровизация может и удалась, но суть слов была очень далеко от действительности. Жрец просто решил еще раз подчеркнуть, что Затворник позволяет умирать на арене всем, кому вздумается.

Стражник, принимающий бойцов со свежей печатью, недовольно поманил замешкавшегося Кима.

— Десять золотых, — передал он Киму кошель с деньгами. — Последний день гуляешь, завтра с утра явишься на арену. Неявка приравнивается к измене, печать сработает. Все ясно?

Ким кивнул, размышляя о том, сколько простофиль попали в эту ловушку, надеясь сбежать с деньгами. Наверное, решил он, отходя в сторону, не так уж и много, и то только поначалу. Теперь печать должна была держать каждого из них, не позволяя ни сбежать, ни укрыться. Кто-то приходил сюда, чтобы просто отдать деньги семье за свою собственную жизнь. И таких Киму было жалко, особенно, когда он осознавал, что завтра, возможно, кого-то из них придется убить лично ему. Кто-то приходил сюда, чтобы получить деньги, которые он не видел никогда в жизни, потратить их за одну ночь на удовольствия, которые в ином случае ему никогда бы было не попробовать, и умереть. Таких Киму тоже было жалко.

Но здесь были и те, кто играл по крупному. Кто действительно хотел бессмертия, хотел быть приближенным к королю, хотел помогать ему править этим миром. И с такими Ким надеялся встретиться на арене, и не раз.

Два первых поединка — отборочных — проходили без зрителей. Но, в остальном, правила были те же — убить противника или умереть, вступив в армию короля максимально коротким путем. Никакой пощады, никаких остановок и передышек, никакой возможности сдаться или объявить противников равными. Наказание за нарушение одно — ворота Некроманта. Здесь их называли Воротами Очищения.

Брентон видел, что его противник слаб. Более того, противник Гнома тоже чувствовал, что ему никогда не одолеть столь серьезного соперника. Но правила оставались неизменными, и Брентон, успокаивая себя тем, что его враг сам выбрал свой путь, начал наступать.

Отбив пару вялых атак, в какой-то момент Гном зацепил меч соперника, немного помог бедолаге развернуться, и нанес единственный смертельный удар. Голова сунарца покатилась по арене. Неподалеку взревел некромант, являющийся и судьей, и наблюдателем на турнире одновременно:

— Так нельзя!!!

Брентон смущенно пожал плечами:

— Тогда почему не сказали?

— Ты закрыл ему путь к возрождению, тупица!

— А-аа, — понятливо протянул Гном, не озвучивая, что чего-то такого он и добивался.

— Персонально для тебя — новое правило: не отрубать головы. И я прослежу, чтобы наказание за его нарушение было немедленным.

Виктор упокоил патруль. Они следили за мертвецами долго, и не начали действовать, пока окончательно не убедились, что место достаточно глухое, чтобы никто не вмешался в планы мага.