Источник миров

Вращение ячейки, в которой был заперт Клиффорд, приостановилось. Он больше не хотел быть жертвой. Собравшись с силами и подбадриваемый раскатами грома в голове, Сойер отчаянно боролся с магическими чарами Источника.

Он закрыл глаза.

Падение в бездну прекратилось.

Ядро казалось инспектору огромной пастью, широко раскрытой и замершей в ожидании пищи. Но «пища» сопротивлялась, и поверхность зеркала подёрнулась лёгкой дымкой, как от холодного дыхания.

Внизу продолжался поединок, однако изумрудные молнии поблекли, а разряды становились всё слабее.

Отступив на шаг, Богиня удивлённо посмотрела вверх.

Тяжело дыша и опустив одноглазую маску, Иете тоже подняла голову. Узнав землянина, она расхохоталась.

«Вот сейчас, — понял Сойер, — нужно достать Птицу!»

Он не знал, что за этим последует, но другого выхода не было. В любой момент он мог нырнуть в хищную пасть Источника.

Однако какая-то таинственная сила сковала Сойера. И хотя он отлично понимал, что происходит, тем не менее не мог двинуть ни единым мускулом.

Вращение ячейки инспектора возобновилось.

— Альпер! — прорычал он. — Давай ещё! Только не перестарайся!

Шум в голове усилился, создавая впечатление надвигающегося железнодорожного состава. Он стал невыносимым.

— Хорошо, — прохрипел Сойер. — Оставь так.

Где-то внизу раздался грохот. Грохот взрыва. Все изнеры, как по команде, повернули головы в направлении непонятного шума. Но следующий взрыв, а за ним страшный треск рассыпающейся стены и звон стекла рассеяли все сомнения. Кто-то пытался взять приступом замок.

Изумлённо озираясь, изнеры поднимались со своих тронов. Вероятно, раньше никто и ничто не могли прервать Церемонию Открытия. Сойера опять потрясла развернувшаяся над ним картина: сонм богов, стоящих в пустоте, и гигантская действующая модель атома у их ног. Не успело затихнуть эхо второго взрыва, как золотое небо расколола кривая, ветвистая трещина. На прозрачный помост обрушилась целая лавина битого стекла и осколков гранита. Стены Зала Миров разваливались, и в образовавшиеся проломы устремлялись целые полчища дикарей.

Несколько секунд изнеры пребывали в полном оцепенении, настолько их потрясла невероятность происшедшего. Веками укреплялась их уверенность в собственной исключительности и в рабской покорности остального мира, и теперь они не могли никак постигнуть того, что замок пал и в их святая святых ворвались визжащие змееподобные дикари, вооружённые всего лишь ножами.

Богиня первой пришла в себя и ледяным голосом бросила короткую, отрывистую команду. Перекликаясь звонкими, мелодичными голосами, изнеры повернулись к селлам. Жуткое отвращение появилось на лицах богов, когда они стали приближаться к вопящей массе человекообразных существ.

«А ведь это отвращение к себе подобным», — подумал Сойер, вспомнив кровь Богини и золотистую жидкость на кинжале, пронзившем грудь селла. Две неуязвимые расы сошлись, и началась новая битва.

Укреплённые на затылках изнеров маски с безразличием взирали на Источник, на Сойера и на всё, что осталось позади, так, будто это уже кануло в прошлое и больше не имело никакого значения.

Богиня выкрикнула ещё одну команду, по рядам изнеров прокатился гул, в котором явственно слышались торжествующие нотки, и тысячи рук взметнулись над головами. Из глазниц поднятых вверх масок вырывались зелёные молнии, освещая дикие, разъярённые лица селлов и холодные, жуткие улыбки изнеров.

Огромный дикарь, намного опередивший своих товарищей, уже собирался схватить первого из своих врагов, когда несколько лучей скрестились на его покрытой чешуёй груди. Сойер увидел, как у основания шеи селла появилась страшная рана и он, яростно взвыв, рухнул ничком. Из раны его ударила струя золотистой жидкости. Но это не остановило его, дикарь попытался одной рукой дотянуться до маски, глаза которой были устремлены в небо, а другой сжимал горло сразившего его изнера. Два смертельных врага в каком-то диком танце кружились на стеклянном полу, посреди всё расширяющейся лужи золотой крови, которая, достигнув края помоста, сверкающим водопадом срывалась в бездну.

Смертельно раненный селл, собрав все оставшиеся силы, бросился вниз, увлекая за собой и изнера. Они пролетели вдоль поддерживающих помост хрустальных колонн, так и не разжав объятий.

Поединок, произошедший на глазах Сойера, заставил его вспомнить о себе. Изнеры тратили слишком много энергии, и Источник каждую секунду мог потребовать новых жертв.

Сосредоточив всё внимание на грохоте, сотрясавшем его мозг, Клиффорд попытался напрячь мышцы правой руки. Это ему удалось. Теперь он мог действовать. Сосредоточившись, он представил себе, как его шар отодвигается от Источника, переходит на дальнюю орбиту. И шар подчинился… Инспектор смог на какое-то время расслабиться.

Новый рывок потряс тело инспектора. Времени оставалось очень мало. Истощившееся ядро заглатывало жертвы одну за другой, исторгая каждый раз яркие языки пламени.

Скоро оно поглотит всех хомов, и тогда… наступит его очередь…

Стиснув зубы, Клиффорд попросил:

— Ещё, Альпер.

Это была боль во имя спасения, и её необходимо было вытерпеть. Сойер думал о том, что заключённые в своих ячейках хомы шли на смерть добровольно. Ядро в атоме притягивает электроны, да и электроны стремятся к ядру. Если достаточно сильно сопротивляться этому притяжению, то, возможно, удастся спастись… Однако магическая пляска теней и красок оказалась столь завораживающей, что долгой борьбы Сойер мог и не выдержать.

Инспектор вновь попытался дотянуться до Огненной Птицы. Рука двигалась чертовски медленно, но это сейчас было единственным, что он в состоянии был сделать для своего спасения.

Битва к тому времени уже разгорелась в полную силу. Селлы, подобно колосьям под серпом, падали под ударами изумрудных молний. Многие из них бросались в пропасть, увлекая за собой одного, а то и двоих изнеров. Весь помост был залит светящейся, нечеловеческой кровью.

Неожиданно Сойер догадался, почему это место называлось Залом Миров. Окружающее Источник кольцо тронов символизировало границу между двумя мирами, отделяя Хоманд от Нижнего Мира.

Мысли об этом не мешали Клиффорду выполнять основную задачу. Рука медленно продвигалась к цели, и пальцы уже погрузились в заветный карман. Спасёт его Птица или нет — об этом Сойер не думал. Он просто делал то, что должен был делать, каждую секунду и каждым нервом ощущая, как огромная, непонятная сила пытается стянуть его вниз, в самый центр пылающего ядра. Взгляд Клиффорда, брошенный вниз, выхватил из общей картины сражения Иете. Не обращая на селлов ни малейшего внимания, она подбиралась к Богине, которая настолько увлеклась битвой, что ничего не замечала позади себя. Подкравшись достаточно близко, Иете нанесла точный, хорошо рассчитанный удар, поразив соперницу в единственную ещё способную держать оружие руку. Маска Богини упала, и по ней дробно застучали золотистые капли. Богиня медленно обернулась.

Что произошло дальше, Сойер рассмотреть не успел, так как его снова тряхнуло, и ячейка ещё ближе придвинулась к Источнику.

В голове юноши творилось что-то невообразимое. Сознание, подхлёстываемое громовыми раскатами, пыталось управлять обессиленным телом, одновременно сопротивляясь притяжению огненного ядра. Его нервы, мышцы, кости — всё стремилось к Источнику, и только стальная воля не позволяла ему совершить это самоубийство.

В сознании Клиффорда странным образом уживались два желания: одно звало вниз, к смерти, другое же толкало к жизни, заставляя двигаться руку, вцепившуюся в Огненную Птицу.

Уже находясь на грани обморока, Клиффорд увидел, как открываются сияющие золотые крылья.

14

Энергия хлынула в тело Сойера живительным, приносящим облегчение потоком. Огненная Птица, казалось, рванулась из рук, стремясь вернуться в Источник. Однако если она попадёт туда, то единственная для Сойера возможность вернуться на Землю будет потеряна, причём навсегда. Но долго ли он сможет балансировать на краю смерти, борясь с чудовищным притяжением?