Страница 22 из 36
Надо признать, что до контрнаступления под Москвой продовольственное снабжение войск (и населения неоккупированных территорий) было в целом удовлетворительным – во многом потому, что к ноябрю 1941 года немцы захватили лишь Украину, вторая основная житница страны, Кубань, осталась за нами, и сбор зерновых в этом году составил тридцать пять с половиной миллионов тонн (прошу сравнить – в 1940 году мы получили почти семьдесят пять миллионов тонн зерна). Учитывая, что к этому времени кормить пришлось уже намного меньше граждан, чем до 22 июня 1941 года, этого урожая было достаточно, чтобы прокормить (хоть и впроголодь) армию и обеспечить население. Но все равно – наши потери в этой отрасли экономики были огромны!
«По отношению к довоенному уровню посевные площади зерновых к концу 1941 г. составляли 46,4 %, сахарной свеклы – 13 %, поголовье крупного рогатого скота упало до 57,3 %, свиней – до 32,6 %, лошадей – до 39 %. Валовой сбор зерна в 1941 г. по сравнению с 1940 г. во всех категориях хозяйств снизился более чем на 40 млн т» [14] .
В этих условиях страна быстро перешла на карточную систему снабжения продовольствием. Продажа продовольственных, а затем и промышленных товаров по карточкам была введена в июле 1941 года в Москве, Ленинграде и ряде других городов и пригородных районов. С сентября нормированное снабжение хлебом, сахаром, кондитерскими изделиями распространилось на 197 городов и рабочих поселков, а спустя два месяца – на все остальные города и поселки. С ноября в крупных городах и промышленных центрах были введены карточки на мясо, рыбу, жиры, крупу, макароны.
Нормы снабжения основными продовольственными товарами разделялись по четырем группам населения: для рабочих и приравненных к ним лиц, служащих, иждивенцев и детей. В свою очередь, нормы для рабочих предусматривали две категории: по первой категории обеспечивались работники оборонной, угольной, нефтяной, химической, резиновой, металлургической, машиностроительной, цементной промышленности, станкостроения, транспорта, оборонного строительства и ряда других предприятий, выполнявших военные заказы. Рабочие этой категории получали в день по 800 г хлеба, по карточкам иждивенцев и детей выдавалось по 400 г хлеба. В месячный паек рабочих входили: мясо и рыба – 1,8 кг, жиры – 0,4 кг, крупа и макаронные изделия – 1,2 кг [15] .
К сожалению, уже к январю 1942 года даже такие, весьма скудные, продовольственные пайки становилось все трудней и трудней выдавать населению. Из-за нехватки продуктов люди не везде могли полностью получить установленную норму продуктов зимой. Даже в Москве продовольственные карточки зимой 1941/42 года отоваривались всего на 30–40 %. Привычной картиной стали многотысячные очереди возле продовольственных магазинов. В провинциальных городах положение было гораздо хуже – в Архангельске за первую военную зиму от голода и болезней погибли 20 тыс. человек – каждый десятый житель!
При этом жители деревень НИКАКИХ карточек НИ НА ЧТО вообще не получали – официально считалось, что они прекрасным образом проживут и без оных. Лишь для сельских учителей, медицинских работников и других категорий служащих в сельской местности, а также инвалидов войны и труда было установлено снабжение хлебом и другими продуктами питания по спискам и талонам в пределах наличных ресурсов.
Всего на централизованном продовольственном снабжении в 1941 году состояло около 62 млн человек. Купить же продукты на рынках, которые, как это ни странно звучит, продолжали действовать, – можно было только за очень большие деньги. Советский рубль обесценился просто катастрофически… К февралю 1942 года рост рыночных цен на продовольствие превзошел все разумные пределы – килограмм зерна стоил в среднем 53 руб. 80 коп. (вместо 1 руб. 88 коп. до войны), литр молока – 38 руб. (вместо 2 руб. 28 коп.), 1 кг капусты или свеклы – 28 руб., килограмм сала – более 100 рублей. Над страной реально замаячил призрак голода…
Но это еще были цветочки. Первые ягодки созрели к сентябрю 1942 года…
*
Катастрофа лета 1942 года под Харьковом, в Крыму и на Среднем Дону была не только военной, в первую очередь она была продовольственной. Колоссальные площади, засеянные зерновыми, к концу июля были захвачены немцами, вместе с урожаем на них. В результате летнего поражения Красной Армии в 1942 году общая посевная площадь (с которой мы могли собрать урожай) сократилась по сравнению с 1940 годом на 52 %. Если в 1941 году мы смогли собрать тридцать пять с половиной миллионов тонн, то урожай сорок второго года составил всего ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ МИЛЛИОНОВ ТОНН зерна! Для сравнения – десятимиллионная Беларусь сегодня собирает восемь с половиной миллионов тонн зерна, а в 1942 году советским властям прокормить надо было сто тридцать миллионов человек! Валовой сбор сахарной свеклы сократился по сравнению с 1940 годом с 18 млн до 2,2 млн тонн, картофеля – с 76,1 млн до 23,6 млн тонн, подсолнечника – с 2,2 млн до 0,2 млн тонн, В РАЗЫ, а по некоторым продуктам – НА ПОРЯДОК! Не менее катастрофические потери были и в животноводстве – численность крупного рогатого скота за 1942 год уменьшилась на 3 млн. голов, свиней – на 2,2 млн, овец и коз – на 8,8 млн.
Это был уже не призрак голода – это был ГОЛОД…
*
Единственное, что в этой ситуации мог сделать Сталин, – это обратиться за помощью к союзникам, вернее, к союзнику – к президенту США Рузвельту. А что ему еще оставалось делать? Только для обеспечения хлебом рабочих промышленности (при действовавшей в годы войны дневной норме 800 граммов) требовалось 5,84 миллиона тонн хлеба в год, а ведь хлеба требовала еще и семимиллионная армия, и не только хлеба…
Поставки продовольствия осуществлялись из США в СССР и до официального подписания Советским Союзом соглашения о поставках по ленд-лизу, которое произошло 11 июля 1942 года. Тем более что в соответствии с законом о ленд-лизе, принятым конгрессом США в марте 1941 года, президент Рузвельт в октябре 1941 года принял решение о выделении СССР беспроцентного займа для приобретения вооружения, боеприпасов, сырья и продовольственных товаров. 1 октября 1941 года в Москве был подписан представителем президента США А. Гарриманом первый протокол о поставках сроком на 9 месяцев – до 30 июня 1942 года. Стоимость импортируемых товаров составляла 1 млрд долларов.
Как свидетельствовал бывший государственный секретарь США Стеттиниус, «с весны 1942 года начались обильные поставки продовольствия – сначала зерно, мука и сахар, а потом свиная тушенка, яичный и молочный порошок, бульонные кубики, жиры» [16] . Но это были все же довольно ограниченные поставки – Сталин надеялся на урожай Кубани и Среднего Дона, Поволжья и Северного Кавказа. Подсчеты специалистов были довольно радужными, предполагалось, что урожай 1942 года будет ну как минимум не меньше урожая сорок первого (а особо рьяные оптимисты полагали, что валовый сбор зерновых превысит цифру в сорок миллионов тонн – именно такое количество зерна позволяло надеяться на самообеспечение хотя бы хлебом).
Увы, этим надеждам не суждено было сбыться – немцы своим наступлением на Сталинград и Баку разрушили их напрочь! Мы потеряли урожай Среднего Дона и частично Кубани – последнюю нашу надежду… И уже осенью сорок второго года Советскому Союзу потребовались срочные поставки продовольствия – в масштабах, доселе немыслимых.
В послании Рузвельту от 7 октября 1942 года Сталин пишет: «… мы крайне нуждаемся в увеличении поставок самолетов-истребителей… Кроме того, важно обеспечить поставку в течение 12 месяцев 2 миллионов тонн зерна (пшеницы), а также возможное количество жиров, концентратов, мясных консервов. Мы смогли бы значительную часть продовольствия завезти через Владивосток советским флотом, если бы США согласились уступить СССР для пополнения нашего флота хотя бы 2–3 десятка судов». В переводе на обычный язык это означало – ХЛЕБА! Иначе не выстоим!
16 октября 1942 года Рузвельт пишет Сталину: «В ответ на Вашу просьбу я рад сообщить Вам, что предметы, о которых идет речь, могут быть выделены для поставок, как указано ниже. Пшеница – 2 миллиона коротких тонн в течение оставшегося периода протокольного года приблизительно равными частями ежемесячно… Мясо – 15 000 тонн в месяц. Консервированное мясо – 10 000 тонн в месяц. Свиное сало – 12 000 тонн в месяц. Растительное масло – 10 000 тонн в месяц».