Страница 18 из 24
Сколько лет потеряно из-за упрямства и недоверия! Её недоверия...
- Слава богу! Никогда больше не пугай меня так, - Алек облегчённо вздохнул.
- Всё нормально.
- Как же, нормально. Да ты лица своего не видела. Это моя вина. Скажи, что ты меня простила.
- Я не осуждаю тебя.
- Мне лучше знать. Только по моей вине любимая девочка страдала на больничной койке, в одиночку переживая горе, которое мы должны были разделить на двоих. Я, как последний идиот, слушал посторонних людей и мучился неизвестностью в коридоре. Надо было плюнуть на запрет и войти в эту злосчастную комнату. На худой конец, влезть в неё через окно. Мне так хотелось быть рядом.
Слезы катились по ее щекам. Она чувствовала себя такой несчастной и счастливой одновременно. А ещё ужасно виноватой. Ну, как теперь ей рассказать Алеку о сыне? Ни одна причина её молчания не выглядела достаточно веской, чтобы оправдаться. Да он возненавидит её за это!
Но даже под угрозой такого наказания, надо собраться с силами и признаться. Только вот когда? Сейчас?
- Так-так. Зорин, ты здорово выглядишь на коленях перед прекрасной дамой.
Маши в ярко-красном топе со смайликами и короткой джинсовой юбке, прищурив глаза, рассматривала их сквозь пушистые ресницы. Зорин уселся рядом с Леной на диване и прижал её голову к своему плечу. Но тут девочка заметила заплаканное лицо Елены и строго отчитала отца:
- А ну становись обратно, папа. Меня не было всего-то четверть часа, а ты успел довести женщину до слёз.
- Машка, прекрати дурачиться. Видишь, у нас взрослый разговор.
- Подумаешь, - девочка уже развернулась, чтобы уйти.
- Хотя нет. Никуда не уходи. Я сейчас должен бежать на конференцию, а ты останешься с Леной. Занимайтесь, чем хотите, только из номера ни ногой. Я постараюсь поскорее вернуться, и мы вместе пообедаем.
Елена быстро вытерла ладонями слёзы.
- Мне тоже нужно идти.
- Нет. Ты останешься здесь. В гостинице безопасно. Посмотрите спутниковое телевидение, покопайтесь в Интернете. Короче, Маша, я тебя назначаю старшей по развлечениям.
С губ Елены просилось, рвалось наружу важное признание. Но она так и не решилась его произнести. Зорин, не стесняясь дочери, обнял и крепко поцеловал ее, а затем укоснулся губами Машиной макушки.
- Я надеюсь на тебя, дочь.
- Ты можешь доверять мне, папа.
Когда за Алеком закрылась дверь, Ковалевская совершенно растерялась. В отличие от Маши. Девочка подняла трубку внутреннего телефона и заказала завтрак прямо в номер.
- Ну что, Елена, будем зажигать.
Они вместе рыдали над слезливой мелодрамой, а потом хохотали вместе со зрителями юмористической передачи. При этом Маше приходилось переводить с английского, который Ковалевская не знала. И недостаток словарного запаса смышлёная девочка компенсировала молодёжным сленгом и уморительной мимикой. Им было уютно и весело вместе. Но тревожные мысли не покидали Лену. Ближе к обеду Лена всё чаще стала поглядывать на часы.
Около половины второго в дверь номера уверенно постучали.
"Папа!" - воскликнула Маша и побежала открывать. В проёме двери стоял смазливый парень в линялых джинсах, бейсболке и приторной белоснежной улыбке.
- Здесь остановилась Елена Ковалевская? У меня для неё записка.
Записка? Только Алек знал о её пребывании в "Авроре". Неужели что-то случилось?
Она стремительно подошла к мужчине, почти вырвала клочок бумаги из его рук. Маша нетерпеливо заглядывала Елене через плечо, вместе с ней читая послание: "Дорогая! Я не смог за тобой заехать, поэтому прислал машину. Встретимся в ресторане. Целую. Алек".
- Ждите в коридоре, - Маша бесцеремонно закрыла дверь перед носом ошарашенного молодого человека.
- Что ты обо всём этом думаешь? - Девочка прислонилась спиной к двери и в недоумении смотрела на записку. - Мне этот пижон не нравится.
- Мне тоже. А почерк папин?
- Вот именно, самый что ни на есть папин. Но ведь мы втроём собирались обедать?
- Собирались. А вдруг что-то случилось? Хотя по письму этого не скажешь.
Лена смотрела на бумагу, пытаясь что-то прочитать между строк. Маша вытянула мобильный телефон и быстро набрала номер.
- Не отвечает. Наверное, виброрежим включил и не слышит. Может, не поедем никуда? Водитель Зорину передаст, что мы отказались ехать, и папа сюда сам примчится. Подумаешь, ресторан. В номере пообедаем.
- А если всё-таки что-то случилось? Мне как-то тревожно. Значит так. Ты будешь ждать здесь, а я поеду.
Лена вспомнила вчерашний неприятный эпизод с такси, но затолкала вязкий страх поглубже. Записку написал Зорин. Он хочет её видеть. Решение принято.
- Так не пойдёт, - Маша скрестила руки на груди, заслоняя собой выход. - Папа мне тебя доверил, значит поедем вдвоём.
- Ты остаёшься.
- Нет, еду. А если ты меня не возьмешь с собой, я возьму такси и буду за тобой следить, как настоящий детектив.
- Ладно, поехали, - тяжело вздохнула Ковалевская, сетуя в душе на современную молодёжь и одновременно восхищаясь ею.
Лена отбросила последние сомнения и собрала в дамскую сумочку самое необходимое, пожалев о том, что у не имеет никакого оружия. В эту минуту она бы предпочла автомат, но пришлось довольствоваться маникюрным набором.
Маша в это время быстро переодевалась в единственное подходящее для ресторана платье, то есть до коленок. Она в самый последний момент решила оставить странную записку на прикроватном столике. Так, на всякий случай.
Возле потрепанной Тойоты их ждал нетерпеливо расхаживающий водитель. Он успел надеть солнцезащитные очки, и Елена не могла видеть его глаз. Но ей показалось, что тот недовольно поджал губы, когда увидел, что она появилась не одна. Но мужчина промолчал, и Ковалевская решила, что ошиблась. Кажется, подозрительность стала её второй натурой.
Они вместе с Машей устроились на заднем сидении - девочка села за спиной водителя, а Лена рядышком, поскольку водитель вежливо извинился за неисправное переднее сидение.
Когда они тронулись с места, Маша попробовала ещё раз дозвониться до отца, бормоча что-то насчет ужасной машины, но тот по-прежнему не отвечал. На какой-то краткий миг мужчина вдруг покосился на мобильник, И Лену это встревожило.
Возможно, у неё мания преследования, но буквально всё выглядит ужасно подозрительно. А тут ещё рядом сидит эта симпатичная упрямая девочка, к которой Лена уже успела привязаться. Хотя с другой стороны, их теперь двое против одного. Должны справиться, если что...
- Что-то мы долго едем. Разве нас ждут не в "Nostalgy"?
- Нет. Вас ждет сюрприз. Не беспокойтесь, уже близко.
Но Лена беспокоилась. И это чувство росло с каждым километром. Она пыталась скрывать свои чувства, но Маша оказалась слишком наблюдательной.
- Может я ещё маленькая, но не глупая. Что это за тайны "Мадридского двора"? Почему Зорин привёл тебя к нам? Ты скрываешься, или за тобой "охотятся"?
- Маша, очень много вопросов. Я, пока не готова на них ответить. Говорила тебе, оставайся в гостинице.
- Нет уж. Раз папа тебя защищает, я не могу оставаться в стороне. Да и этот водила мне не нравится. Что-то он перестал демонстрировать свои зубы.
Неожиданно машина притормозила около автозаправки.
- Дамы, я на несколько минут покину вас. Куплю сигареты и мы продолжим путь. Извините за задержку.
Как оказалось, извинения были совсем не лишними. Не успел парень отойти на несколько метров, а Лена нажать на ручку дверцы, как та распахнулась сама. В машину, подвинув Елену, залез жилистый небритый мужчина с сальными волосами и в потрёпанном костюме. На переднее якобы поломанное сидение взгромоздился здоровяк в матроске. Он выглядел почище, наверное, потому, что был лысым.
- Кто тут у нас? Какие красотки, прямо конфетки! - на Ковалевскую повеяло перегаром вперемешку с дешёвым табаком.
Лена не могла пошевелиться. Маша же попыталась открыть дверцу со своей стороны, но она оказалась заклининой. Стекло тоже не опускалось. Девочка уже хотела перегнуться через спинку переднего сидения, чтобы позвать на помощь, но в машине уже появился смазливый водитель.