В тени пророчества

— Да он доктор, как я балерина! — еще сильнее заржал Санек. Даже погруженный в дорогу Семен улыбнулся.

— Он не врач? — пришла пора снова удивиться мне. — А кто?

— Вампир он. Самый настоящий! Да не боись, не укусит. Хотел бы, уже давно бы тебя ВЫСУШИЛ!!!

Последнее слово он произнес с интонацией, претендующей как минимум на «Оскар» в номинации фильма ужасов. Но мне чего-то страшно не было. Орлиноносый усмехнулся. Клыков вроде нет.

— А откуда ты так хорошо лечишь? Профессионально?

— Первый медицинский. Имени академика Павлова… — стеснительно пробормотал Колян.

— Ага! Два курса!

Снова ржание.

— А потом? Не смог?

— Лентяй он, куда ему! Разгильдяй на букву «П»! — Опять заржал Санек.

— А потом отчислили. Затем армия. Чечня. Самое пекло. Ранение. Инвалидность.

— А потом?

— Потом? Скитания. Никому не нужен. Новые способности. Бандюки. Снова ранение. Николаич. Исцеление. Наконец, сообщество. Тут-то меня и на ноги поставили, и научили как что лечить ИНЫМИ средствами. Но и старые не забылись, куда ж без них!

Я кивнул, переваривая. Да, боец. Все здесь сидящие побывали на войне. Если это не так, готов свои кроссовки съесть.

— А кто такой Николаич?

— Потом узнаешь.

Ну, потом, так потом. Эти хоть говорят, а от моих сверхсущественных дам даже слова не вытянешь.

— Ясно. А почему вампир? Погоняло?

— Не! — Колян засмущался. — Вампир и есть. Энергетический. Могу у тебя все силы жизненные забрать, а ты и не заметишь.

Круто! И такое бывает?

— А так вообще я обычный человек, стрелок, танкист. Только контра, а не берсерк.

— Ну, а берсерк это все-таки как?

— Командир это значит. Безбашенный. — Подал голос Семен. Наверное, мы его достали.

— Семен, а ты кто?

— А я бог! Еще вопросы?

Да, Семена лучше не трогать. Он занят. Водитель все это время тихо переговаривался по рации с передней машиной, «четверкой». Мы были «восьмеркой».

— Ладно орлы, и тут заперто. Пока только менты стоят, да ОМОН, но четвертый говорит, там через сто метров две группы стоят на подхвате. Разворачиваемся.

Берсерк Санек повернулся ко мне.

— Знач так, Миха, вводный инструктаж. Сейчас мы попрем по дворам, попробуем вырваться так. Выезд на Тверскую они перекрыли. На Арбат нам дорога заказана. Несколько их тяжелых машин рассредоточены вокруг по Садовому. Как только пойдем на прорыв, они всей сворой накинутся.

Как все начнется, во-первых, пригнись. Во-вторых, держись и держи девчонку, ускорение будет в несколько «жэ». Сколько это — в душе не знаю, но тряхнет круто!

— А как они перекрыли район?

Санек помялся.

— Это к Семену. Везде по разному. Машины поперек поставили. Видишь, гражданских не пускают, движения нет. Там и ГАИ, и ОМОН, и антитеррор, всех на ноги подняли. Оперативные, сволочи!

— А что не атакуют?

Санек усмехнулся.

— Так я ж говорю, гражданские оперативно сработали. А им сюда, к нам, нельзя. Мы и колдовством вдарить можем. Разглашение секретности, во! Вот и стоят, ждут решения сверху.

— А протаранить их машины нельзя? У нас машина тяжелая…

Санек и Семен усмехнулись.

— Это ж тебе не танк! Всего лишь броневик. А у них джипы мощнее и тяжелее. Тоже броневики. В свое время, когда мы эти мерины заказали, они решили не мелочиться и сразу целый парк бронированных джипов забацали. Так что протаранить можно, но кто выживет?

Семен, о чем-то в пол голоса совещавшийся по рации, развернулся к нам.

— Пробуем прорваться на Никитскую. Полная боевая готовность. — И вернулся к дороге.

— Так, Миха. Если скажу «Шубись!», сразу валишь из тачки, и чем быстрее, тем лучше. Прячешься за корпусом, под пули не лезешь. Скажу «Грузись!» — заскакиваешь внутрь, и рвем когти. Вопросы есть?

— А Настя как?

— Как-как… — он смутился. Но винить его не стану. Он свою задачу выполняет. А Настя?… Потери — они на любой войне есть. Кому, как не ветеранам это знать. — Бронником ее накрой! Какая-никакая, а защита. Колян?

«Доктор» расстегнул лямки бронежилета и умело стащил с себя. Потом мы накрыли им бесчувственную ведьму.

— Да, ее бы силушку сюда… — вновь заметил берсерк.

— Я ей специально успокоительного вколол, чтоб на прорыве не проснулась. Мало ли…

Семен ударил по газам. Ребята передернули затворы автоматов.

— Пригнись!

Я упал на пол салона, между передними и задними сидениями, пытаясь еще и удерживать Настю. Потому как эти несколько «жэ» явно ощутились: машину стало дергать, бросать в разные стороны. Над головой раздалась автоматная трель, моментально меня оглушившая. По корпусу машины забарабанило нечто злое и опасное, стекло дверцы разлетелось вдребезги, хотя тоже было бронированным. Колян упал на Настю. Пули засвистели над его головой. Что-то матом орал Санек. Машину мотало и кидало в разные стороны. Вдруг позади нашей машины раздался взрыв, и моментально воцарилась тишина.

Колян поднялся и стал внимательно всматриваться назад через прицел своего «Калашникова».

— Что это было?

Я не торопясь поднялся из прохода, стряхивая куски бронепластика с сидения и сел. Уши, после оглушающей трели и взрыва, болели неимоверно. Звуки возвращались медленно и неохотно, под протестующий вой барабанных перепонок. Настя лежала все также, не шелохнувшись.

— Омон, мля! гражданских подставили! А сами сзади сидят, уроды!

— А вы в гражданских не стреляете?

— Так это ж люди, обычные люди! Как и мы сами! До недавнего времени. — повернулся к нам Санек. За его спиной я увидел едущую впереди машину. Заднего стекла у той не было, корпус был испещрен следами от пуль. Наверное, моя дверь не лучше.

— А броня, она автоматные очереди выдержит?

Санек посмотрел на машину четвертого.

— Не боись! Там не простая броня! Знаешь, какой заговор мощный? А вот стекла жалко. Самое уязвимое место. Максимум что смогли — чтоб разлетались, никого не убив. И то бывают нехорошие инциденты.

Я еще раз осмотрел стекла, подобрал пару и выкинул в окно. На улице уже стемнело, мы снова ехали по дворам.

— А громыхнуло что?

— А, из «четверки» гранату бросили. Осколочную. Чтоб уйти, время выиграть.

— Настоящую?

— Нет, пластмассовую, блин! С новогодней хлопушкой!

Я замолчал. Ну не объяснять же им что я лох, что автомат сегодня впервые держал. И это первое огнестрельное оружие, к которому я вообще прикасался. И что в армии не служил, отсрочка у меня, пока учусь. И что я вообще пацан тихий и мирный, и кулачные разборки между районами (простые, без поножовщины) — это самые сильные приключения в моей жизни. До той самой розетки…

— Орлы, знач так! — вновь заговорил Семен. — Диспозиция такая. Уходим по Тверской.

— Тверской? — Санек очень естественно выкатил глаза.

— Да, Саша. Там нас ждут меньше всего. Потому и прорваться будет легче. Затем мы делаем вообще невозможное. Рвем не на Ленинградку, а через Манежку по Арбату на Третье кольцо.

— Ни… себе! — лаконично охарактеризовал план берсерк. — Ты чё, там их база! Их там фигова туча!

— По боку база. Это Арбат. Ночь. Вся Москва гуляет. Какой дурак будет по нам стрелять ТАМ?

Колян рядом со мной присвистнул.

— А дальше?

— Посмотрим. — Ответил Семен. — Дай на Тверскую выехать.

С полминуты все обдумывали план Семена, затем, не придумав ничего умнее, смирились. Я машинально поправил на своей подопечной бронник.

— Держи, Миха. — Санек протянул мне пистолет. Черный, блестящий, как в фильмах про киллеров показывают. И про войну.

— Это «ТТ». Живая легенда. Автомат не для тебя, а эта игрушка в самый раз будет. — Он довольно оскалился.

— А как им пользоваться?

— Смотри! — Колян взял в руки ствол и начал показывать. — Это предохранитель. Снимается вот так. Не забывай после стрельбы ставить на него, а то яйца себе отстрелишь!

В машине вновь воцарилось дружное ржание.

— Вообще это не предохранитель. Поэтому все же поаккуратнее с ним. — Обернулся Санек. — Но пока эту штуку не взведешь, он не выстрелит. Понял?