Страница 7 из 10
– Как же, дождешься от них! Нет, он узнал обо мне от наших общих знакомых и пришел просить помочь ему в его деле…
– А-а! Я-то думала!.. Хотя, подожди. Ты выяснила: он женат? Может, дело делом, а параллельно у вас и того?…
– Что того?
– Закрутится?
– Алина! Что закрутится? У нас чисто деловые отношения, и выяснять его семейное положение я не собираюсь.
– А зря! Полин, ну ты что, в самом деле?! Время идет, а ты у нас все холодные блюда готовишь… Это я про месть. А надо и о личном счастье подумать. Значит, так: при следующей встрече обязательно выясни его семейное положение. Это во-первых. Во-вторых, если он все-таки женат, узнай, не собирается ли разводиться. Может, он в конфронтации со своей половиной. А в-третьих, если собирается…
– Алина! Мне совершенно нет дела до его семейного положения. Тем более я не собираюсь ничего выяснять о нем. Он просил помочь разобраться с его дальними родственниками, обманувшими и обобравшими своего деда, и…
– Ну и напрасно! Так и будешь без бойфренда сидеть… Слушай, а зачем я тебе позвонила?…
Я напряглась. Нечаева была из тех деятельных людей, которые просто не способны находиться в статическом состоянии. Она являла собой пример очень деятельной натуры: постоянно записывалась во всякие движения и общественные организации, стояла в пикетах и вообще была полной противоположностью мне с моей любовью к покою. Мало того, она пыталась и меня записать во все эти движения и организации, поставить в пикет и тому подобное, так что мне время от времени приходилось от всего этого аккуратно открещиваться.
– …Так, зачем же я тебе позвонила?… Зачем?… А! Вспомнила! Я на днях уезжаю в Италию. На месяц. Я уже все оформила… Мама звонила. Она говорит, что у них там, в Италии…
Мама Алины несколько лет назад вышла замуж за итальянца и уехала к мужу. Время от времени она присылала дочери денежные переводы, благодаря чему моя подруга могла жить, не работая. Но теперь Нечаевой предстояло самой поехать погостить к маме. Я ей завидовала: у меня не было родителей с четырнадцати лет, и мне не светило никуда ехать.
– …Как доберусь, я тебе позвоню. А ты здесь не скучай и давай не теряйся: столько мужчин проходит рядом с тобой, а ты все чего-то выбираешь, выбираешь…
В этом подруга была права: несмотря на то что мой возраст потихоньку подбирался к тридцати, замуж я еще ни разу не сходила. Как это ни печально, но ни один представитель сильной половины человечества пока не покорил моего сердца. То ли в нашем Горовске собрались не лучшие ее представители, то ли я была чересчур разборчивой. Мой дед Ариша частенько вздыхал по этому поводу. Я его прекрасно понимала: ему хотелось нянчить правнуков, но помочь ничем не могла: рожать для себя да еще от нелюбимого человека мне вовсе не улыбалось.
Алина еще какое-то время рассказывала мне о своих планах в Италии, потом, к счастью, вспомнила, что ей надо срочно бежать к маникюрше, быстро попрощалась со мной и положила трубку. Я вздохнула с облегчением. В этот раз как будто пронесло: меня не пытались записать на курсы одного из полинезийских языков и поставить в пикет в протест вырубки леса под Нижним Тагилом.
Я пошла в гостиную в стиле рококо, уселась там в уютное кресло и принялась думать. В общем-то, план действий я уже как будто наметила: для начала познакомлюсь со старшим из внуков – Артемом, посмотрю, что он за человек, с какой стороны можно к нему подобраться. Другими словами, сделаю разведку. А потом… война план покажет. Знакомиться со всеми внуками мне придется по очереди. Предстоит выяснить, на чем их можно подцепить. У каждого человека есть свои грешки, свои слабинки. Вот за эти слабинки мы их и возьмем, причем железной хваткой.
А что касается академика, то его надо перезахоронить, это бесспорно. Найти его мне помогут Люся с Васей, кто же еще? Надо только их разыскать. Если поколесить по городу и посмотреть возле мусорных баков, то наверняка я их найду. Значит, нечего время даром терять.
Я встала с кресла, правда, все мое существо восставало против этого, и пошла в свою комнату одеваться. За окном было пасмурно и ветрено, осень уже давно вступила в свои права в этом городе. Я надела джинсы, теплый свитер и куртку и вышла из дому. Мой преданный боевой друг – «Мини-Купер» стоял во дворе и терпеливо ждал меня.
Вася и Люся добросовестно изучали содержимое мусорного бака, сосредоточенно отсортировывая все нужное им. Как ни хотелось прерывать их увлекательное занятие, но деваться было некуда. Я окликнула ребят, они оставили свои баки и подошли ко мне. Мы поздоровались.
– При нашей последней встрече вы, помнится, говорили мне, что недавно похоронили одного из своих по прозвищу Академик?
– А мне помнится, что покойниками ты до сих пор не интересовалась, – подозрительно осмотрел меня Вася.
– Не интересовалась она, – шмыгнув носом, с готовностью подтвердила Люся.
– Особливо из нашей среды…
– А теперь интересуюсь, – вздохнула я.
– Что так? – спросил Вася.
– Жизнь не стоит на месте, она меняется, меняются мои интересы… Так что там насчет вашего Академика?
– А что? Ничего. Помер он, мы его и похоронили.
– Это я уже знаю. Можете указать место? – спросила я.
– А чего ж не показать хорошему-то человеку? Покажем. Через час подъезжай к опушке леса, что возле городской свалки. Там еще дорога поворачивает к деревне Озерки. Вот на этом повороте мы тебя и будем ждать.
Пообещав Васе и Люсе непременно встретиться с ними через час на опушке леса, я набрала номер Каретникова:
– Федор, это Полина.
– Вечер добрый, Полина.
– Хочешь знать, где именно похоронен твой знаменитый родственник?
– Ты еще спрашиваешь? Конечно, хочу.
– Тогда собирайтся, скоро я заеду за тобой. Продиктуй мне свой адрес.
Он ждал меня возле дома на крыльце – курил и посматривал по сторонам. Я затормозила возле него, он выбросил недокуренную сигарету и шустро запрыгнул в мою машину:
– Куда едем?
– В лес. Точнее, на городскую свалку.
Мы добрались туда раньше Васи и Люси. Впрочем, ребят долго ждать не пришлось: мы посидели в машине и поговорили на общие темы минут десять, когда показались они. Бомжи шли по мокрой от дождя дороге унылые, в резиновых сапогах и куртках с чужого плеча. На Люсе была «новая» шапка, похоже, она разжилась ею из тех баков, возле которых мы встретились час назад. Бомжи подошли к нам, опять поздоровались на всякий случай и вопросительно уставились на меня.
– Это – родственник академика Полянова, – сказала я, кивнув на Федора.
– Что? Покойный и вправду был академиком? – удивился Вася. – Надо же! А наши-то над ним потешались! Даже спорили: врет старикашка или не врет, что академик… Ой, извините, гражданин родственник, я не со зла…
– Извиняю. Так где похоронен дедушка?
– А вот туточки. Мы вам сейчас покажем, идите за мной. – Вася зашел в лес и побрел, оглядываясь на нас, по тропинке, заваленной мусором и желтой мокрой листвой.
Люся двинулась за ним, а мы с Федором – за Люсей. Через несколько минут Вася остановился на небольшой полянке. Здесь среди берез и было кладбище бомжей – десятка три холмиков, поросших травой. Над холмиками высились деревянные кресты из обыкновенных березовых сучков, связанные между собой лыком. На некоторых имелись таблички из фанеры или картона, где карандашом были написаны имена. Последний холм был еще без травы со свежей землей. На картонном клочке надпись – «Академик». Федор грустно усмехнулся:
– Ну вот, дедушка, мы с тобой и встретились.
– Федор, ты запомнил это место? – спросила я.
– Разумеется.
– Теперь, думаю, тебе надо написать заявление в милицию, чтобы у тебя было официальное разрешение на перезахоронение.
– Знаю.
– Это что же, вы нашего Академика отсюда выкопаете? – ахнула Люся.
– Да. Он будет похоронен на городском кладбище, – кивнул Федор.
– Смотри, как повезло человеку! – с завистью в голосе восхитился Вася.