Страница 16 из 33
Тед подошел поближе к Долли:
— Но мне ведь нужно репетировать перед нашим дебютом на вечеринке.
— Порепетируй лучше перед зеркалом, когда будешь бриться, а сейчас иди домой.
— Я не люблю, когда мне указывают, что я должен делать, — сказал Тед и, взяв Долли за локоть, притянул к себе.
Она была повыше, чем Кэрол, и по всем параметрам была как будто создана для него. Грудь Долли мягко прикоснулась к его груди. Одной рукой он взял Долли за подбородок и, приподняв его, страстно поцеловал ее в губы. Она невольно обняла его и закрыла глаза. Затем Тед медленными движениями рук стал поглаживать ее спину и талию, а ее руки обвили его шею.
Тед сам не ожидал, что все произойдет именно так, хотя и был инициатором происходящего. Я сошел с ума, подумал он. Мне не следует этого делать.
Наконец усилием воли он переборол себя и, отодвинувшись от Долли, произнес вслух:
— Мне не следовало бы этого делать — это действительно не по соглашению.
— Это не было репетицией, — заметила Долли. — Это были реальные чувства.
— Нет, нет, нет, — излишне горячо запротестовал Тед. — Единственная женщина, которую я любил, была моя жена. Она умерла два года назад, и с тех пор я не встречался ни с одной женщиной.
— Что ты сказал, Тед? Этого не может быть, — искренне удивилась Долли.
— Я сказал то, что ты слышала. И ты права — мне нужно идти. Я подъеду к тебе в полвосьмого в субботу.
В субботу, за десять минут до того как Тед должен был забрать Долли, она была уже готова. В одиночестве Долли рассматривала себя в зеркале в своей спальне. Она убрала волосы так, чтобы они не закрывали красивые сережки, блестевшие в ушах. Ее белое платье было покрыто тиснеными перламутровыми цветами — оно открывало ее шею, руки и плечи, оголяло спину до самой талии, на ней также были бежевые колготки и туфли-лодочки. Придирчиво оглядев себя, она обрела уверенность, что все было как раз так, как требовалось, чтобы произвести впечатление на Теда. Долли хотела покорить этого мужчину, может быть, в отместку за его холодность, может быть, в пику другим женщинам, с которыми он был знаком. Услышав дверной звонок, она быстро застегнула молнию на платье и сбежала вниз по ступенькам, чтобы открыть дверь. Ее руки были холодными, она явно нервничала.
Тед — это был он — пришел раньше. Она хотела бы еще немного времени остаться одна, чтобы окончательно увериться в себе. Еще раз бегло бросив взгляд на зеркало и самокритично осмотрев себя, она сосредоточила все мысли на предстоящем вечере. Платье, конечно, было изумительным, и ей хотелось бы потанцевать в нем с самым интересным мужчиной во всем этом городе. Она открыла входную дверь и стала так, чтобы Тед смог пройти в дом. Через дверной проем лучи вечернего солнца упали на Долли, высветив всю ее на темном фоне прихожей. Ее платье и перламутровые цветы ослепительно заблестели, а волосы вспыхнули чистым золотом. Потрясенный этим неземным видением, Тед отступил нерешительно на шаг и промолвил:
— Бог мой! Это платье прямо-таки создано для помолвки.
Ее тактика принесла успех: он увидел-таки, наконец, в ней нечто большее, чем маму друга сына.
Костюм на Теде сидел безукоризненно и подчеркивал стройность его фигуры, рубашка сверкала белизной, а по его лицу было видно, что для него предстоящее событие имеет большое значение. Долли улыбнулась.
— Мне приятно, что ты оценил мои старания.
Тед посмотрел на часы и произнес:
— Ты уже готова?
— Мой шарф остался на кухне.
Долли прошла через холл, сопровождаемая Тедом. Когда они достигли кресла с белым газовым шарфиком на спинке, он протянул ей небольшую коробку со словами:
— Я хотел бы, чтобы это хоть немного добавило тебе радости.
Она робко взяла коробку и медленно открыла ее, предварительно развязав ленты. Внутри находился небольшой букет бледно-розовых орхидей. Она спросила:
— Зачем ты делаешь это? Это не входит в твои обязанности по договору, — и вздрогнула от неуместности собственных слов.
— Ты не любишь орхидеи?
— Они прекрасны, — искренне призналась Долли.
— Тогда в чем же дело?
Она опустила голову.
— Майкл никогда не дарил мне цветов. А каждый мужчина, которого я встречала за последние три месяца, обязательно делал мне какой-то подарок. Подарок, который заставлял меня чувствовать себя обязанной по отношению к этому человеку, мне всегда казалось, что я как-то должна отплатить ему…
— Ты имеешь в виду секс?
— Разумеется нет, но… Одним словом, впервые мне дарят что-то, что мне нравится, но ни к чему не обязывает.
Его брови вдруг нахмурились.
— Я же говорил, что тебе не следует опасаться меня, так что бери эти цветы смело.
Она почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза.
— Так почему ты даришь мне эти орхидеи, Тед?
— Не спрашивай меня, но поверь, это от чистого сердца. Я просто принес тебе цветы, и если ты не примешь их, то я выброшу их в окно!
Она осторожно сказала:
— Я не могу понять… что ты чувствуешь, когда даришь их мне?
Его гнев исчез так же быстро, как и появился.
— Это много значит для тебя?
— Да, очень много.
— Если я скажу, что я купил их потому, что они напомнили мне о тебе? Впрочем, это была лишь одна из причин…
— Что, были и другие?
— Другая причина состоит в том, что я восхищаюсь твоей искренностью и храбростью.
Бледные лепестки орхидей очаровывали Долли.
— Если я заплачу сейчас, — сказала она улыбаясь, — то потечет тушь, и мы точно опоздаем.
— Твой муж любил тебя? — не мог удержаться Тед от того, чтобы не задать давно мучивший его вопрос.
Она отрицательно покачала головой.
— Он любил только самого себя. Я служила лишь в качестве добротной оправы к бриллианту. К тому же он, мне кажется, никогда не любил Роберта.
— Он просто самовлюбленный фанфарон, — гневно заключил Тед, вспоминая безлико-красивое лицо ведущего передачу телевидения.
Она беспомощно пожала плечами.
— Нам пора идти.
Очень бережно Тед коснулся руками ее оголенных плеч.
— Эти орхидеи будут отлично сочетаться с твоим платьем.
Долли почувствовала прикосновение сильных мужских рук на плечах, вздрогнула, затем посмотрела на него и ответила:
— Мне будет приятно носить их. И я думаю, что ты сделаешь мне одолжение, приколов их к моим волосам.
Тед задумчиво произнес:
— Иногда я оказываюсь сбитым с толку твоей реакцией на мои поступки. Ты поблагодарила меня за цветы как-то по-особенному, не так, как принимают подарки большинство женщин. Женщины, которых я встречал, воспринимали мои подарки как должные знаки внимания со стороны мужчины.
Она вскинула голову.
— Ты дарил им такие же цветы или что-то другое, что их обязывало?
— Я не понимаю, почему ты опять нападаешь на меня, — он раздраженно посмотрел на нее.
— Извини, я сама этого не понимаю.
Она поправила расческой волосы и обратилась к Теду:
— Прикалывать надо сюда, чтобы венчики смотрели немного вперед.
Долли с нескрываемым удовольствием наблюдала, как он довольно неумело и, кажется, нежно прикалывал орхидеи.
— Ты выглядишь сейчас столь экзотично, что кажется, будто сошла с картины Поля Гогена.
— Тед, пожалуйста, что за намеки? Ты имеешь в виду «Королеву» или «А ты ревнуешь»? — засмеялась Долли.
— Это мой секрет, — ответил Тед, невольно обрадованный ее эрудицией. — Впрочем, если мы не поспешим, то опоздаем к началу, а это для нашего замысла очень важно.
Чувствуя, что начинает нервничать, Долли остановила его:
— Подожди здесь минутку.
Затем она прошла в комнату, взяла ножницы из шкафа и поспешила во дворик. В течение двух минут она срезала понравившиеся ей розы в саду, которые удивительно пахли, и составила из них изящный букет. Потом она взяла ленточку, перевязала цветы и крикнула Теду, чтобы он еще немного подождал. Посмотрев в зеркало, она решила, что пора идти.