Город воров

— Бог мой, Крис. Ты спрашивала, почему я к вам не захожу больше?

— Ну и какой у тебя теперь кайф? Только банки? Только то, что ты принц воров?

Дуг устало нахмурился. С ней он об этом никогда не говорил. И она знала: ему не нравится, когда она заводит этот разговор.

— Еще чем-нибудь подколешь, или уже можно идти?

Криста вытерла крошки с губ дочери и повернулась к нему.

— Да. Что нужно сделать, чтобы ты очнулся от своего сна?

Дуг не ответил. Криста встала и, сложив руки, ушла в кухню. Оставив его одного под пристальным взглядом Шайн.

Они ехали на юг через Род-Айленд в Коннектикут на машине Глоунси — навороченном «Шевроле Монте-Карло» 1984 года, черном с оранжевой отделкой. Все понимали, что Глоунси не сможет вести свой «хеллоуиновский» автомобиль с тремя уголовниками и кучей денег на борту, не превышая скорости. Поэтому за руль сел Дез. Дуг рядом с ним, на переднем сиденье, играл с радио, время от времени лениво смотрел в боковое зеркало, проверяя, нет ли хвоста, а Джем и Глоунси на заднем сиденье разделывались с упаковкой пива из шести бутылок.

До «Фоксвудса» [25]два часа — от двери до двери. Они всегда вели себя очень осторожно на деле, но даже купюра, бывшая в обращении, может оказаться меченой. Отмывка денег была обязательным ритуалом для Дуга. Он всегда на ней настаивал. Помимо прочего она позволяла замедлить траты Джема и Глоунси.

Джем испытывал слабость к рулетке, и обычно вечер кончался тем, что он оставлял у нее половину привезенной для отмывки суммы, пил коктейль «Семь и семь» [26]за счет заведения и бросался огромными чаевыми, как старшеклассник на первом свидании.

Глоунси купил сигару за двенадцать долларов и уселся проигрывать в покер с высокими ставками.

Дез фланировал между помещениями, опасаясь пит-боссов [27]и распорядителей залов с их проницательными полицейскими взглядами.

Дуг методично работал у столов блэкджека. У стола с минимальной ставкой пятьдесят долларов он начал с того, что выложил на сукно шестьдесят двадцаток. Крупье забрал его грязные купюры и взамен отдал сорок восемь фишек по двадцать пять долларов. Он пил колу без льда и играл не так, чтобы выиграть, а так, чтобы не проиграть. Это вовсе не одно и то же. Не проигрываешь — значит, на каждом кону остаешься в игре как можно дольше. Сидишь со своими пятнадцатью или шестнадцатью очками, пока дилер сражается за выигрыш. Через полчаса Дуг обменял фишки на деньги, и оказалось, что проиграл он всего шесть фишек. Чистые 1050 долларов он сложил вдвое и убрал в карман на молнии, а затем перешел к столу с минимальной ставкой сто долларов. Там отмыл еще 1300, забрал деньги и переместился к следующему столу.

Чтобы отмыть все восемь штук, ему потребовалось почти три часа. В итоге на проигрыш и чаевые у его ушло триста двадцать долларов. Мизерная комиссия в четыре процента, отданная казино, которое газеты называют самым доходным в стране.

Он повстречал Деза у вращающегося подиума с красным «Ниссаном Инфинити». Они сделали два круга по залу и услышали индейский клич Джема. Тот исполнял ритуальную пляску у стола с рулеткой, наконец выиграв на двойном зеро. Ему выдали деньги и вежливо спровадили.

Джем хотел заглянуть на пятнадцать минут в какой-нибудь «массажный салон» рядом с казино. Но Глоунси отказался.

— Меня только что индеец отымел почти за два штукаря. Чтоб я еще какой-то скользкой гейше за то же самое полсотни отвалил, нет уж.

Дуг остановился через несколько домов у мясного ресторана. Они заняли столик у окна, чтобы видеть свой «Монте-Карло» с торчащим на капоте плавником. Вскоре стол ломился от стейков, «Миллера» и «Маунтин Дью» без льда для Дуга.

— И что теперь, Дугги? — поинтересовался Глоунси.

— Стрип-клуб, — с набитым ртом встрял Джем.

— Я про нас. Про нашу команду.

— Не знаю, — ответил Дуг. — Думаю, нам надо немного отвлечься. Я пока раздумываю над новыми делами.

— Ты же говорил про нападение на «жестянку».

— Может быть. Но для начала не помешало бы что-нибудь помягче.

— Да на хер помягче, — отмахнулся Джем.

— Налет на «жестянку» — значит, придется работать средь бела дня. Вооруженные инкассаторы, народ толпами, машины. Столько сложностей. Не знаю даже. Нам нужен беспроигрышный вариант.

Джем поднял нож, которым резал мясо.

— Теряешь хватку, Диг-Дуг. Беспокоишь ты меня. А ведь когда-то первый перчатки побросаешь — и в бой.

— Когда-то у меня вообще каждое утро стоял. А теперь на дворе девяносто шестой год. Мне тридцать два. И приходится всю эту фигню организовывать.

— Я готов на любое дело, — вставил Глоунси. — Когда скажешь, Дугги.

— Нет, когда я скажу, педрила. — Джем наколол на вилку розовенький кусочек мяса с тарелки Глоунси и отправил его в рот.

Тот проводил взглядом кусок своего стейка и полил остальное кетчупом.

— Это я и имел в виду — не сомневайся.

Они ели, пили и шумно придуривались, как обычно. Дугу хотелось поторопить их, словно он был преподавателем, вывезшим детей из Города на дурацкую экскурсию.

— Вот если бы мне пришлось стать стопроцентно законопослушным, что бы я сделал? — начал Глоунси. — Открыл бы зальчик для бейсбольных тренировок и поле на улице. Закуски и все такое. Городу нужно что-то в этом роде. А ты, Джем?

— Торговал бы бухлом, чел. Плюс курево, лотерейные билеты и порнушка. Все удовольствия в одном магазине.

— Когда-то Дугги выдумал такой магазин, — напомнил Глоунси.

— Дугги больше не пьет. И эта прибыльная идея перешла ко мне.

— Может, еще маленькую фотолабораторию там поставишь? — предложил Дез.

Джем уставился на приятеля. Дез несколько секунд не сводил с него глаз, потом раскололся. Они с Дугом покатились со смеху.

— Что за дела? — обиделся Джем. — Что это хрень такая, фотолаборатория? Не смешно. Чего ржете? Бред какой-то.

Его злость еще больше рассмешила их. Люди за соседними столиками стали недовольно оборачиваться. Дуг сходил в туалет и на обратном пути увидел своих товарищей так, как их видели окружающие: Глоунси и Дез играли в хоккей с шайбой в виде маленькой упаковки масла, Джем высасывал очередную бутылку и пялился в окно, покачивая головой в такт какой-то песне, звучавшей у него в мозгах. Роскошная жизнь преступников. А ему, Дугу, выпала честь быть принцем воров.

Когда он вернулся, официантка принесла счет.

— Каждый за себя, — предложил Дуг.

— На обратном пути у нас привал, — ухмыльнулся Глоунси. — В Провиденсе (Провиденс — столица штата Род-Айленд. Славится своими проститутками.).

Дуг устал, ему хотелось поскорее оказаться возле Додж-Холла, рядом с домом.

— Придурки.

— Нет, — поправил его Глоунси. — Сексуально озабоченные придурки.

Дуг услышал чавканье. Это сидевший рядом Джем дожевывал счет.

Дугу достался прекрасный эротический танец на коленях, исполненный длинноволосой португалкой с высокой грудью. Его загипнотизировала ложбинка между ее грудями, женственное покачивание, когда она водила руками по его плечам и дразнила его, наклоняясь к самому лицу. Потом девушка развернулась и опустилась ему на колени, волнообразно двигая бедрами. Приподнявшаяся ширинка напомнила Дугу о том, что уже четыре месяца в этом году прошли со счетом ноль не в пользу секса.

Потом, когда стриптизерша одевалась на кресле рядом с ним, Дуг чувствовал себя паршиво и одиноко. Даже мужик, у которого нет девушки, вынужден был признать, что постоянно таскаться в стрип-клуб — то же самое, что изменять всему женскому полу вообще. Вместе с этим смутным чувством вины пришло желание, свойственное гуляющим на стороне мужьям, — все поправить и восстановить. Она забрала у него стопку двадцаток, подмигнув и улыбнувшись, а затем остановилась и обеспокоенно взглянула на клиента. Девушка осторожно провела пальцем по рассеченной брови Дуга, поцеловала побледневший шрам и ушла искать следующего охотника до ее танцев.

25

«Фоксвудс» — огромное казино в городе Ледьярд на юго-востоке штата Коннектикут.

26

«Семь и семь» — коктейль из виски «Сиграмс 7 Краун» и «7 ап».

27

Пит-босс — работник казино, ведущий наблюдение за столами.