Хроники Фрая

– Насколько мне известно, Кэрол, вы провели исследование этого явления, верно?

– Ну, Нед… – отвечала Кэрол и произносила несколько вводных слов о своем сюжете.

– Эмма, вы решились встретить рассвет на Бичи-Хед, чтобы увидеть все своими глазами, ведь так?

– Ну, Нед…

Эмма, Кэрол и Виктория, которых я окрестил «Ну-Недками», проработали в этой программе дольше всех остальных ее участников.

Моим вкладом в «Незакрепленные концы» стали монологи самых разных персонажей – примерно таких же, как в «Иллюстрированном приложении». Однажды я прочитал в газете статью об ученом муже, которому пришлось часами и часами смотреть телевизор, чтобы затем составить отчет о том, наносят или не наносят телепрограммы ущерб британской публике и в особенности молодежи. В те дни много говорили о зле, которое рождают присутствующие в полицейских сериалах сцены насилия, об их вредоносном воздействии на впечатлительную юность. По причинам, которые теперь вообразить затруднительно, главным злодеем и олицетворением всего дурного был назначен сериал «Старски и Хатч». [158]«Милейший мистер Гардхаус», как прозвал Иэна Нед, предложил мне написать что-нибудь об ученом, вынужденном смотреть телевизор, и я в ту же пятницу отстучал на машинке, а в субботу прочитал в эфире монолог профессора Дональда Трефузиса, экстраординарного члена колледжа Святого Матфея, Кембридж, филолога и заведующего королевской кафедрой сравнительной лингвистики, которого и вправду ужаснуло царившее на британском телевидении насилие. Его повергло в дрожь и судороги насилие, которое совершали над его чувствами и чувствами легко уязвимого молодого поколения телезрителей Ноэл Эдмондс, Терри Воган и прочие. «Поблагодарим же благие небеса, – говорил он в заключение, – за веселые сцены драк и столкновений автомобилей, сцены, в которых переодетые полицейскими актеры делают вид, будто палят друг в друга, – без невинных увеселений подобного рода телевидение наносило бы нашей молодежи один только вред, и совершенно нестерпимый».

Ирония, достойная, как мне представляется, парового катка, но, поскольку она исходила из сварливых уст жевавшего слова неопрятного дона, слишком старого, чтобы заботиться о том, кого он может обидеть, монолог слушатели приняли хорошо, – во всяком случае, достаточно хорошо для того, чтобы я счел возможным сохранить этого персонажа и попробовать сочинить для него что-нибудь в том же духе и на следующей неделе. И скоро Трефузис стал почти единственной моей еженедельной личиной. Его выступления предварялись коротким вступительным словом, уверявшим слушателей, будто я, Стивен Фрай, съездил в колледж Святого Матфея, дабы записать речи Трефузиса прямо у него на квартире. Понемногу на имя профессора ручейком потекли письма поклонников. Один же монолог, в коем он яростно обрушивался на поразившее наше образование увлечение под названием «родительская власть», обратил этот ручеек в поток из сотен писем, большая часть которых содержала просьбу прислать текст этого выступления, или «беспроводного эссе», как предпочитал называть их профессор. Возраст Трефузиса, его умудренность и авторитет позволяли мне быть более неучтивым и свирепо сатиричным, чем если бы я говорил от своего имени. Британцам, и особенно принадлежащим к среднему классу слушателям «Радио-4» такое нравится: человек молодой, остроумный и сердитый их раздражает, они орут на приемники, требуя, чтобы он вел себя поуважительнее, и осыпая его рекомендациями, которые являются духовными и интеллектуальными эквивалентами призыва пойти, наконец, и постричься по-человечески. Однако дайте выразить те же самые чувства, да еще и слово в слово, благородному представителю ученого мира, этакой комбинации Дж. Э. Мура, Бертрана Рассела и Энтони Квинтона, и слушатели будут смеяться до колик и удовлетворенно урчать.

Последующие четыре-пять лет я держал «Незакрепленные концы» на диете, почти исключительно состоявшей из Трефузиса, лишь время от времени появляясь в обличии другого героя. У Неда любимой альтернативой профессора была леди Сбрендинг, сумасшедшая старушка а-ля Диана Купер. [159]В ее голосе интонации Эдит Эванс [160]сочетались с интонациями учительницы приготовительной школы:

Надеюсь, вы не против того, что мы устроились именно здесь, в моем возрасте начинаешь проникаться привязанностью к сквознякам. Я знаю, люди молодые ужасно чувствительны к холоду, а мне он, скорее, по душе. Вот и прекрасно. Да, она очень мила, не правда ли? Хотя подушкой я бы ее называть не стала, у нее и ей подобных есть название более распространенное – пекинесы. Нет-нет, ничего, она была уже совсем старенькая, вы просто бросьте ее в огонь, хорошо?

Полковник и миссис Чичестер [161]

В апреле 1984 года я поехал в Суссекс, чтобы провести там лето, играя в «Сорока годах службы». Вот вам состав исполнителей.

Пол Эддингтон поднялся до роли, в которой он почти шестнадцать лет назад видел Джона Гилгуда, – роли директора школы. Эддингтон был, разумеется, крупной звездой телевизионной комедии положений, актером, широко известным и всеми любимым в качестве замотанного мужа Пенелопы Кит из сериала «Хорошая жизнь», а в последнее время – и бестолкового и бесталанного министра административных дел в безмерно популярном «Да, министр». Во время лондонских репетиций он вел себя очень дружелюбно, и все же я его побаивался. Мне еще не приходилось день за днем работать в непосредственной близости с человеком столь прославленным.

Джон Форчен получил роль Франклина, которого в первой постановке пьесы играл Пол. В конце пятидесятых Джон был – наряду с Джоном Бердом, Элеанор Брон и Тимоти Берсдэллом – одним из светил кембриджской комедии. В сотрудничестве с Элеанор Брон он создал легендарный (не сохранившийся) сериал «Куда подевалась весна?». А в конце девяностых и позже он и его партнер Джон Берд вновь прославились высоко интеллектуальным, едва ли не пророческим вкладом в сатирическую программу «Бремнер, Берд и Форчен».

Аннетт Кросби играла заведующую школьным хозяйством. Сейчас она более всего известна по роли жены Виктора Мелдрю в сериале «Одной ногой в могиле», тогда же я знал ее как безумно очаровательную королеву Викторию в «Эдуарде VII» и до невозможности шуструю и прелестную Крестную фею в фильме «Туфелька и роза». Бабушку играла Дорис Хэр. В свои семьдесят девять она обладала непререкаемым авторитетом актрисы старой школы, очень полюбившейся публике в роли матери Реджа Варни из сериала «На автобусах». Старшего старосту играл превосходный молодой актер Стивен Рэшбрук, а остальных школьников – мальчики Западного Суссекса.

Чичестерский фестиваль, учрежденный в шестидесятых Лесли Эвершед-Мартином и Лоуренсом Оливье, длился все лето и состоял из спектаклей и мюзиклов, для которых был специально построен большой театр с выдвинутой в зрительный зал сценой. Сезон 1984 года предлагал публике «Венецианского купца», «Так поступают все» и «Ах, Кэй!», равно как и «Сорок лет службы», ради которых я туда и приехал. Для показа менее масштабных экспериментальных постановок предназначался шатер, позже замененный вторым полноценным театром. Актеры старой школы очень ценили работу в Чичестере, им нравилась спокойная атмосфера процветающего южного приморского города, длинный сезон, проводимый в постоянной труппе, не требовавший большой траты сил и гарантировавший аншлаги. Местная публика носила коллективное прозвание «Полковник и миссис Чичестер», полученное за ее строгие, ограниченные вкусы: Реттиген был едва ли не единственным драматургом послевоенной поры, которого она переваривала. Полковник и миссис Чичестер не боялись делиться со всеми сенсационной новостью, состоявшей в том, что в театр они ходят затем, чтобы развлекаться.

158

Чрезвычайно популярный американский сериал середины 1970-х годов про полицейских в штатском.

159

Леди Диана Купер, виконтесса Нориджская (1892–1986) – английская актриса и светская львица.

160

Эдит Эванс (1888–1976) – одна из ведущих комедийных актрис Британии своего поколения.

161

Colonel and Mrs Chichester.