Полный улет

— Я веду дела по-своему. Как надо.

— Сделано. — Марти выпрямилась. — Доволен?

Терри убедился, что Чес и Ноэль не смогут сдвинуться с места.

— Хорошо, — ответил он, и Марти аккуратно отрезала проволоку кусачками. Потом она обернулась к Пайку.

— Знаешь, что, — сказала она, — вся моя жизнь была отвратительной. Я не могу вспомнить ни одного приятного момента. Ни с тобой, ни с кем-нибудь другим. Даже в хорошие времена было плохо.

— Ты, женщина, — сказал Терри, показывая на кладовку. — Иди туда.

— Иди туда сам, — ответила Марти. — Я сделала, что ты мне сказал. Теперь они твои.

— Нет. Я хочу, чтобы ты пошла туда.

— Мечтай. Я собираюсь ехать домой. Ты можешь остаться здесь и изображать из себя мачо с другими маленькими мальчиками. Это не имеет ко мне никакого отношения. — Она сделала шаг к двери.

— Не надо, — сказал Терри.

— На него ори. — Она открыла дверь.

— Марти, — вмешался Пайк, — не надо.

— Я могу делать все, что хочу, Пайк, — закричала Марти. — Я всегда была связана с каким-нибудь козлом в штанах, и куда меня это привело? С этой минуты я сама по себе. Я делаю, что хочу. — Она ударила себя по груди кулаком. — Что я хочу — я, Марти Стоддарт. Посмотри вокруг.

Марти обвела комнату рукой.

— Куда ты скатился? — Она покачала головой, отвернулась с отвращением на лице и вышла во Двор.

Терри выстрелил ей в спину. Марти упала в грязь и попыталась рукой дотянуться до спины, словно желая избавиться от зуда. Ее белый свитер окрасила кровь. После нескольких судорожных движений ее рука безвольно упала.

— Зачем ты это сделал? — спросил Пайк. — Господи, зачем.

— Я не люблю женщин, — ответил Терри. — Они непонятливые.

Он поднял ружье. Два ствола — два патрона.

— Теперь твоя очередь, — сказал он Пайку и, замахнувшись ружьем, сильно ударил его по голове, прежде чем тот успел защититься.

— Это за мои колени, — сказал Терри.

От удара Пайк свалился на пол. Он стал подниматься, голова нещадно трещала. Тут Терри ударил его снова.

— Это за голову.

Пайк отшатнулся к кухонной стене, «Хорошо, — подумал он, — продолжай в том же духе. Просто бей меня, сморчок вонючий».

Удар. Капля крови слетела с головы Пайка и упала на пол.

— Это за память, которая у меня пропала.

— Давай, давай, ударь еще, чтобы я перешел грань, разбуди во мне зверя.

Удар.

— Это за Бэзила.

Пайк отлетел на стену, срывая по пути утварь с крючков.

Хорошо. Вот оно, пришло. Полный улет. Полное «дидли».

Удар.

— Это за то, что мне пришлось вести машину.

Пайк свалился на пол и растянулся среди упавших вещей.

Терри стоял над ним. Он нацелил ружье в лицо Пайку:

— А это за меня.

Пайк смотрел на него, на его коренастое, приземистое тело, его голову, напоминающую булыжник и переходящую в тело без шеи, на его мертвый глаз — от него так и струилось безумие.

Пайк таким не был. Он не был чокнутым всю свою жизнь.

— Ты ведь крутой мужик, Терри, верно? — спросил Пайк.

— Круче, чем ты, Пайк.

— Почему ж ты не хочешь это доказать? Выстрелив в меня, ты ничего не докажешь. Даже девчонка могла бы выстрелить в меня. Почему бы не сразиться по-честному?

— Как ты в последний раз со мной?

— В том-то и дело. Это было нечестно. У меня было оружие. Сейчас тоже нечестно. Никакого оружия. Только мы вдвоем, а? Ты и я, голыми руками. Проверим, кто из нас на самом деле круче?

Терри какое-то время размышлял.

— Ну?

— Что ж, давай, — ответил Терри и отбросил ружье в сторону. — Давай, вставай.

Пайк вытянул руку в сторону и посмотрел на Терри.

— Ты крутой мужик, Терри Наджент, — сказал он. — Но ты глуп.

Пайк схватил упавший самострел и выстрелил болтом прямо Терри в искусственный глаз.

Терри стоял неподвижно, его руки и ноги были разведены в стороны, словно у мертвой лягушки. Он сделал два шага назад на цыпочках, потом упал на пол, а торчал болт прямехонько из глаза.

— Это за Марти, — сказал Пайк.

— Хороший выстрел, — заметил Ноэль.

— Удачный выстрел, — ответил Пайк.

— Отвяжи нас.

Пайк взял кусачки и освободил братьев.

— Спасибо, Пайк, — сказал Ноэль, глядя на Терри. — Жуткий был типчик.

— Ребята, я так рад, что все закончилось. — Чес тяжело плюхнулся за стол. — Что за денек.

Пайк посмотрел на Марти, лежащую во дворе. Начался дождь, и пятно на ее спине из красного стало розовым. Он вышел и нежно поднял ее на руки. Она была тяжелой. Пайк поцеловал ее в лоб и внес в дом, чтобы не мокла под дождем.

Он положил ее на стол прямо перед Чесом. Марти выглядела так, словно спала.

— Теперь она никогда не встанет рано утром, — сказал Пайк.

— Что за дерьмовый день, — повторил Чес.

— Теперь я уезжаю, — сказал Пайк. — Разгребай этот мусор вместе со своими хиппи.

Пайк посмотрел на Доктора, привязанного спиной к Нодди.

— Похоже, вам, ребята, снова пригодится компостная дробилка. — Он повернулся к Чесу. — Теперь, Чес, скажи, где мои деньги?

— Нет, Пайк, только не это.

— Послушай, Чес, все кончено. Ты какое-то время помечтал. Ты был занят, заполнил пустые минуты в своей жизни, увидел лучик света в темноте, а четыре человека умерли. Тебе этого мало? Ты еще не насытился? Сколько еще бед ты думаешь натворить, пока не устанешь?

— Я хочу, чтобы все пошло правильно…

— Где деньги? — Пайк стал наступать на Чеса.

— Ладно, ладно… Они в джипе, сзади. Там есть маленькое отверстие под полом в багажнике.

— Спасибо, Чес.

— Ты ублюдок, Пайк. И всегда был таким. Ты мне никогда не нравился.

— Меня это не волнует, давай ключи.

Чес пошарил в кармане и вытащил ключи.

— Я поеду, — сказал Ноэль. Он забрал у Чеса ключи и вышел под дождь.

— Мне жаль, — сказал Пайк. — Но придурок — это диагноз навсегда. Пока, Чес. Я еду домой.

Пайк вынул ключи от «мерседеса» из кармана и вышел из дома. Он поднял воротник, чтобы защититься от дождя с ветром, но ему все равно было мокро и холодно. Пайк пошел к машине, шлепая по лужам во дворе.

Он не сделал и десяти шагов, как услышал за спиной окрик.

— Пайк!

Он обернулся и увидел Чеса с ружьем. Его сердце замерло.

— Я не могу тебя отпустить, Пайк. Я не могу позволить тебе уйти. — Чес плакал как ребенок, у которого украли велосипед. — Это мой единственный шанс. Мой путь к богатству. Я не позволю тебе все похерить.

— Черт побери, Чес. Неужели ты не можешь просто смириться? — закричал он в ответ. — Так сложилось.

— Нет. Я не собираюсь всегда остаться Чесом Бишопом. Я хочу стать королем дня.

— Так не получится, Чес.

— Да пошел ты! — Чес поднял ружье.

Они услышали, как завелась машина, и оглянулись: Ноэль ехал на них через поле на «чероки». Как только машина стала набирать скорость, ее начало трясти и подбрасывать на ухабах. Грязь, вода и земля шлейфом тянулись за ней.

Поначалу, так как Чес и Пайк стояли близко друг к другу, было трудно сказать, на кого едет Ноэль. Потом машина вильнула влево и понеслась на Пайка. Пайк остался стоять на месте. Джип попал в глубокую колею и, повернувшись кругом, поехал на Чеса.

— Ноэль! — закричал Чес, и машина снова повернула на Пайка.

Сорок, пятьдесят, скорость все росла.

Пайк не мог отвести глаз от несущейся на него черной глыбы.

А, пофигу. Может, так расположились звезды.

В последний момент джип пошел юзом, попав в огромную лужу, и шибанул бортом Чеса, расплющив его о стену дома. Раздался звук выстрела.

Ноэль выпрыгнул из машины, поскользнулся, вскочил на ноги и вскарабкался на капот, по дороге зацепившись курткой и порвав карман.

— Чес!

Чес был придавлен к стене джипом, дождь лил на его светло-серые волосы. Он слегка приподнял голову и посмотрел на Ноэля. Нижняя часть его лица была ободрана и кровоточила.

— Ноэль… — сказал он, его глаза были красными от слез. — Ноэль, это я, Чес.