Страница 58 из 76
— Совсем сдурела? Полиция тебе не поможет.
— Тогда позову кого-нибудь еще.
— Это ты можешь. А потому идем прямо сейчас к боссу. — Он еще крепче впился ей в руку так, что Элене стало больно.
Начальник цеха повел ее по узкому темному переулку, тянущемуся вдоль стен фабрики. На тротуарах намерз лед от тающих во время оттепелей сосулек и помоев, выплескиваемых прямо на улицу. Элена то и дело оскальзывалась. Но вот в конце переулка показались два оранжевых огонька — габаритные огни припаркованного у обочины «рено».
Начальник цеха отворил дверцу, толкнул Элену на заднее сиденье, влез следом за ней и захлопнул дверцу. Мотор работал, на водительском месте сидел мужчина.
— Это она, — сказал начальник цеха.
— Здравствуй, Элена, — сказал водитель.
В салоне было темно, и она видела лишь очертания его головы.
— Здравствуйте.
— Слышал, с твоей подругой произошел несчастный случай. Я приехал сразу, как только узнал.
— Разве вам не все равно?
Глаза их встретились в зеркальце заднего вида. Элена почувствовала это.
— Ты что, считаешь, я радуюсь, когда на моей фабрике с кем-то случается несчастье?
Элена не ответила. Тот факт, что она говорит с хозяином фабрики, казался слишком невероятным.
— Послушай, — сказал он, — я знаю, что работать там опасно.
— Так почему не поменять станки?
— Потому что так было всегда.
— И вы просто не можете ничего сделать, да?
— Не могу. Зато ты можешь.
— Я? — удивилась Элена.
— По крайней мере сделать ситуацию менее опасной для себя.
— Что-то я вас не понимаю.
— Все очень просто. Фабрика большая. Рабочих мест полно. Некоторые виды работ опасны. Другие — крайне опасны. Но есть и совсем безопасные.
— А у меня сложилось впечатление, что женщинам достаются самые опасные места.
— Не всем. Кому-то опасные, кому-то нет. Все зависит…
— Зависит от чего?
— От того, какой частью своего тела готова пожертвовать.
— Не поняла…
— Станок под номером восемь через пару дней починят. И ты сможешь занять место Беатрис.
— Что?!
Он с самым невозмутимым видом пожал плечами.
— Или скажу начальнику цеха, чтобы он поставил к нему кого-то еще. Тебе решать.
— Так вот о каком выборе идет речь…
Он слегка повернул голову, точно хотел взглянуть на нее, но лицо загораживал подголовник. А потом заговорил тихим мрачным голосом, от которого у нее по спине побежали мурашки:
— Ничего просто так не бывает. Каждое решение имеет свой смысл. Каждого из нас ждет своя судьба.
— Такая же, как у Беатрис?
— Как у тебя. Как у сотен других девушек, которые умней твоей подруги.
Ее так и подмывало врезать ему по физиономии. Но она знала: тюрьмы стран Восточного блока — не самое подходящее место для молоденьких девушек с Кубы.
— Так что подумай хорошенько, — сказал он. — Мы ждем твоего ответа.
Начальник цеха отворил дверцу и вытолкал ее на улицу. Тут же налетел ледяной ветер, в глазах защипало. Она стояла в темноте, не сводя глаз с удаляющегося автомобиля.
Потом смахнула с ресниц заледеневшую слезинку. И почувствовала, как в ней закипает гнев.
«Ах ты, свинья паршивая, — думала она, глядя вслед оранжевым огонькам. — Да как ты смеешь скрывать таящееся в тебе зло под красивыми словами о человеческой судьбе!»
Замок щелкнул, дверца автомобиля отворилась, но верхний свет в салоне не зажегся — она позаботилась об этом заранее. Катрина заставила себя отвлечься от горестных воспоминаний.
Тео скользнул на водительское сиденье и тихо притворил за собой дверцу.
Катрина сидела совсем близко к нему. Чувствовала запах его одеколона и тепло, исходящее от его тела. Затем она осторожно приподнялась на одно колено и тут же почувствовала, как участился пульс. И вот рукой в перчатке она направила ствол пистолета 22-го калибра к подголовнику его кресла. Тео вставил ключ зажигания.
Как только заурчал мотор, Катрина приставила ствол пистолета с глушителем к основанию черепа.
Мотор урчал. Она почувствовала, как Тео напрягся.
— Катрина?..
— Молчи. Не осложняй ситуацию. И без того хреновая.
53
Джек приехал на работу и зашел в свой офис как ни в чем не бывало. Он придерживался совета, который сам давал своим многочисленным клиентам, разбирательством дел которых занималось большое жюри. Если хочешь сохранить рассудок, занимайся обычными рутинными делами.
И он неплохо справлялся, до тех пор пока ему не доставили письмо, при виде которого его затошнило от волнения.
Он ждал этого письма и боялся его. В должности прокурора ему самому неоднократно доводилось рассылать такие письма, и язык послания был хорошо знаком.
«Данным письмом доводим до вашего сведения, что вы стали объектом расследования большого жюри. Слово „объект“ в данном случае означает, что у прокуратуры есть достаточно оснований, чтобы подозревать вас в совершении преступления».
Ну и так далее, в том же духе.
«Искренне ваш Бенно Янковиц III».
Единственное, что удивило Джека в этом письме, — так это то, что Бенно Янковиц оказался «третьим».
Какой идиот решил, что это имя надо сохранять на протяжении трех поколений?
Зазвонил один телефон, через секунду второй. Джек потянулся к трубке, но затем передумал. Подобное письмо лишь дает основание средствам массовой информации перейти к новой атаке. Пусть секретарша ответит. Тем более что любой мог позавидовать умению Марии отвечать на подобные звонки. Что наряду с прочими достоинствами делало ее просто незаменимой.
Он надавил на кнопку селекторной связи.
— Ну что там? Плохи дела?
— По первой линии сказала, что вас нет. По второй звонит адвокат Тео Найта.
— Спасибо. Сейчас отвечу.
Он снял трубку и услышал голос Рика Томпсона. Они обменялись приветствиями, затем Джек спросил:
— Полагаю, вас интересует письмо «объекту»?
— Не совсем.
— Разве Тео не получал?
— Не знаю, получал или нет. Нигде не могу его найти.
— Что?
— Мы должны были встретиться у меня в конторе три часа тому назад. Он так и не появился. Может, вы что-то знаете? О том, где он может быть? — Слова Рика были вполне невинны, а вот голос звучал укоризненно.
— Нет, я об этом ничего не знаю, — ответил Джек.
— Я звонил ему домой, звонил на работу, попытался дозвониться на мобильный, но он не отвечает.
— Странно.
— Вот и мне кажется странно. Поэтому вам и звоню. Вчера, у Розы, я говорил вполне серьезно. Я очень ценю, что Роза доверила мне это дело. Но тот факт, что мы с ней дружим, еще не означает, что я должен относится к вам иначе, чем к очередному клиенту. Я являюсь адвокатом Тео, и меня прежде всего заботят его интересы.
— Не сомневаюсь в этом ни на секунду. Только хочу сказать: тот факт, что вы не можете связаться со своим клиентом, не означает априори то, что я имею к его исчезновению какое-то отношение.
— Да, да, конечно. Я вас ни в чем не обвиняю. Я просто обеспокоен тем, что он вдруг как сквозь землю провалился.
— Я тоже обеспокоен.
— Если вдруг он свяжется с вами, передайте — пусть позвонит своему адвокату.
— Непременно.
Джек попрощался и повесил трубку, его взгляд упал на письмо, лежавшее на столе. Даже его оно сильно огорчило, и можно было представить, какое впечатление оно произведет на человека, просидевшего целых четыре года в камере смертников по обвинению в преступлении, которого не совершал.
Джек отвернулся и посмотрел в окно на верхушки деревьев. Интересно, подумал он, какое значение вкладывал Томпсон в это «если вдруг он свяжется с вами»?
Снова повернулся к столу и набрал номер Розы. Секретарша сразу же соединила его. Через секунду он уже пересказывал Розе разговор с адвокатом Тео.
— Ты ведь не думаешь, что он раскололся? — спросила она.