Лететь выше всех

Банжи умчалась, а Фрина улеглась в постель в расстроенных чувствах.

Глава третья

Qu’ils mangent de la brioche.

Пусть едят пирожные.

Дот пила чай с господином и госпожой Батлер. На столе были густой овощной суп, пирог с яйцами и ветчиной, яблочный пирог и крепкий домашний чай в неограниченных количествах.

– Что ж, Элси, кажется, это милый домик, и хозяйка тоже милая, – расплывшись в улыбке, заметил господин Батлер. Он-таки вышел победителем в поединке со слесарем. И теперь все, чему мисс Фишер повелела течь, с энтузиазмом текло, и даже электрические камины наверху, к которым поначалу господин Батлер отнесся с недоверием, прекрасно работали.

Дот нахмурилась. Позволительно ли в таком тоне говорить о ее госпоже?

– Она леди, – поправила мужа госпожа Батлер. – Не забывай этого, Тед. У нее родня в Англии, а отец в родстве с самим королем.

– И все же она милая девушка. Знает, чего хочет, и умеет этого добиваться. И платит за это. Например, нам.

– Видите ли, дорогуша, – обратилась госпожа Батлер к Дот, – после смерти нашего старого хозяина мы не собирались поступать на новое место. Такой был замечательный джентльмен. И тоже из хорошего рода. Он оставил нам достаточно денег, чтобы мы могли больше не работать и купить маленький домик с садиком в Ричмонде – как раз такой, о каком мы всегда мечтали. Но мы с Тедом еще не старые развалины, и нам не хотелось бросать работу. Особенно если нашлось бы хорошее место. Небольшой дом без детей, и чтобы стиркой и всякой тяжелой работой занимались другие. Мы дали свои сведения в самое престижное агентство и запросили вдвое. Мисс Фишер прислала своего поверенного, он поговорил с нами, и мы сказали ему о наших условиях. А мисс Фишер потребовала только, чтобы мы не болтали о ее личных делах, но мы и так никогда себе этого не позволяли. Прощаясь, поверенный спросил, готовы ли мы переехать, чтобы следить за ремонтом. Ну, мы и согласились для начала поработать шесть месяцев, посмотреть, подойдем ли мы друг другу. Пока все идет как по маслу. А какова ваша история, дорогуша?

– Я работаю у нее уже три месяца, – ответила Дот. – Я попала в переплет, и она помогла мне выбраться. Мне отказали от места, потому что сын хозяйки преследовал меня, а мисс Фишер взяла меня к себе. С тех пор как мы занялись частным сыском, у нас не было времени скучать. Единственное, что может прийтись вам не по вкусу, это необходимость подавать чай в любое время дня и ночи, если госпожа что-нибудь расследует. В остальном она очень мила, – заключила Дот, откусывая яблочный пирог. – Очень вкусно, – похвалила она.

Госпожа Батлер расплылась в улыбке. Как все отличные повара, она обожала кормить людей.

– Вы любите автомобили, господин Батлер? – поинтересовалась Дот.

– Зовите меня просто Тед. Да, люблю. А автомобиль мисс Фишер – о таком можно только мечтать! Это «Лагонда», верно?

– «Испано-Сюиза», – поправила Дот. – Она водит как черт.

Глаза Теда вспыхнули.

– Надеюсь, она позволит мне отвозить ее в гости и на балы. Надо будет завести шоферскую кепку.

Дот размышляла, как лучше заговорить о привычке Фрины устилать свой будуар телами обнаженных юношей. Ей никак не удавалось подвести разговор к этой теме. Пусть Фрина сама это улаживает, в конце концов решила она.

– Что ж, мисс Уильямс, вода нагрелась, так что, если хотите, можете принять ванну, – объявил господин Батлер. – И эта штуковина, как ее там называют, наконец-то заработала. А я пойду чистить серебро. – С этими словами он скрылся в глубине дома.

– Зовите меня Дот. Мне надо быть в отеле к восьми, госпожа Батлер, не могли бы вы приготовить мне что-нибудь на завтрак к семи? Просто тост и чай. Спокойной ночи.

Дот поднялась по лестнице в свою собственную комнату, сполоснула лицо и руки и погрузилась в глубокий сон без сновидений на своей собственной кровати. Снаружи ревело море, выплескивая первый зимний шторм, а в доме 221-б на Эспланаде Дот спала как сурок.

Утром на завтрак была яичница с беконом. Госпожа Батлер просто не могла себе позволить выпустить из дома такую тоненькую девушку, накормив лишь тостами с чаем. Дот покинула дом с непривычным ощущением тяжести в желудке, села на трамвай и прибыла в «Виндзор» порядком продрогшей. Ветер стих, но небо затянули дождевые тучи. Девушка покрепче запахнула пальто и взбежала по ступенькам, на ходу приветливо кивнув швейцару.

– Да вы тут, похоже, промерзли до костей! – бросила она, когда тот распахнул пред ней огромную дверь.

– Пока терпимо, а вот что дальше будет! – отозвался он, многозначительно взглянув на небо. – Сегодня мисс Фишер вряд ли удастся полетать.

Когда Дот вошла в номер, Фрина как раз вывалила на постель третью охапку платьев и принялась их рассматривать.

– Вот уж не думала, что у меня столько одежды, Дот! Надо бы ее раздать. Такая коллекция!

– Что вы, они вам самой нужны, мисс. Присядьте, я пока все упакую. Выпишите чек, чтобы расплатиться по счету, а я это все мигом уберу. Кстати, швейцар уже наслышан о ваших лихачествах в воздухе. Поди про вас в газетах написали.

– Между прочим, надо пойти купить свежий номер. Ты тут без меня справишься?

Дот кивнула. В отсутствие хозяйки ей будет даже легче. Фрина взяла чековую книжку и сумочку и пошла выпить кофе в холл, а заодно проверить каждый пункт во внушительного размера счете. Ей было жаль уезжать из «Виндзора». Здесь она весело проводила время со своим любовником Сашей из «Компании Балет-Маскарад», но теперь он вернулся во Францию. За время проживания в отеле Фрина успела вывести на чистую воду кокаиновых дельцов и помогла разоблачить известного специалиста по нелегальным абортам. Это были увлекательнейшие три месяца, но нельзя жить в отеле вечно. Она вздохнула и подлила себе еще кофе. Бутылка «Бенедиктина»? Когда она успела ее заказать?

Оставшись одна, Дот сложила всю одежду, туфли, шляпки, несметное количество нижнего белья, косметики, книг и бумаг. Она рассовала драгоценности по футлярам, закрыла их на замки и сунула ключи в карман. Потом она позвонила в колокольчик, чтобы вызвать гостиничную обслугу, и спустилась вниз посмотреть, прибыли ли Берт и Сес, которые должны были вынести багаж.

Берт вторгся в священные пределы «Виндзора» и преспокойно болтал с портье. Берт был коренастым здоровяком с кудрявыми каштановыми волосами, к нижней губе, казалось, навсегда прилипла самокрутка. Его приятель Сес, долговязый блондин, стерег страшноватого вида фургон, припаркованный у подножия парадной лестницы. Автомобили объезжали его, отчаянно гудя.

Фрина сделала три исправления в счете, заново все пересчитала, выписала чек на ошеломительную сумму и позвала управляющего. Тот подошел, сопровождаемый длинным шлейфом служащих, каждый из которых жаждал засвидетельствовать свое почтение мисс Фишер.

Берт, Сес и несколько мальчишек, желавших напоследок выслужиться, снесли вниз гору чемоданов мисс Фишер. Фрина всех щедро одарила, начав с самого младшего и дойдя до августейшей персоны управляющего. Ему она протянула внушительных размеров чаевые, которые он принял, не моргнув глазом.

– Прощайте, – сказала Фрина, протягивая ему руку. – Мне в самом деле жаль вас покидать. Большое спасибо. – Она одарила улыбкой всех обогатившихся и преисполненных благодарности и в лучах славы прошествовала из отеля.

Фрина уселась в «Испано-Сюизу» и помчала на полной скорости. В открытой машине даже шуба не спасала от пронизывающего холода. Вскоре она ловко притормозила у ворот, где ее поджидал господин Батлер. Дот предпочла совершить это путешествие в компании Берта и Сеса.

– Заезжайте сюда, мисс. Осторожнее, еще краска не высохла, – наставлял дворецкий, и Фрина ловко припарковала автомобиль.

Господин Батлер улыбнулся и любовно провел рукой по красному капоту.

10

По легенде, Мария Антуанетта (1755–1793) произнесла эту фразу в первые дни Великой французской революции, когда ей сообщили, что у народа нет хлеба.