Лететь выше всех

В результате всех этих свершений у Фрины от клиентов отбоя не было, так что скучать не приходилось. Она решила, что нашла свою стезю. Леди Роуз описала Фрину так: «Маленькая худенькая девушка с черными волосами и короткой круглой стрижкой – мне говорили, что она называется «боб», – дерзкими серо-зелеными глазами и фарфоровой кожей. Ну прямо статуэточка». Фрина не могла не признать верность этого портрета.

Для беседы с госпожой Макнотон Фрина выбрала бежевое платье мужского кроя (которое, как ей казалось, делало ее похожей на тюремную надзирательницу), темно-серые туфли, чулки в тон и фетровую шляпку клоше пепельно-розового цвета.

Фрина никак не могла продвинуться в разговоре с госпожой Макнотон: та безумствовала во время телефонного разговора, а теперь никак не могла подступиться к делу.

Фрина ела печенье и ждала. Госпожа Макнотон (которая почему-то не предложила называть ее по имени – Фрида) отхлебнула водянистого чаю из своей чашки и наконец призналась в том, что ее так тревожило:

– Я боюсь, что сын хочет убить моего мужа!

Фрина чуть не поперхнулась печеньем. Такого она не ожидала!

– Почему вы так решили? – невозмутимо поинтересовалась она.

Госпожа Макнотон порылась в своей большой сумке для рукоделия, которая покоилась на диване рядом с ней, и протянула Фрине смятое письмо. Один край был опален – похоже, его вытащили из огня. Фрина осторожно развернула хрупкую бумагу.

– «Если папаша не явится на вечеринку, все кончено, – прочла она вслух. – Мне придется убрать его. Во всяком случае я намереваюсь поговорить с ним об этом сегодня вечером, поэтому пожелай мне удачи, детка».

Подпись гласила: «Вечно твой Билл».

– Вот видите, – прошептала госпожа Макнотон. – Он задумал убить Уильяма. Что же мне делать?

– Где вы это нашли? – спросила Фрина. – В камине?

– Да. Какая вы догадливая, мисс Фишер! Моя служанка обнаружила письмо утром, когда убирала комнату: это копия, сделанная под копирку. Билл такой деловой, он всегда делает копии своих писем. Сын договорился встретиться с Уильямом в его кабинете сегодня вечером, хочет поговорить о своем новом рискованном предприятии. Я, – тут голос госпожи Макнотон задрожал, – просто не знаю, что делать!

– Но «убрать» может иметь самый разный смысл и не обязательно означает убийство, госпожа Макнотон. А что это за предприятие?

– Что-то связанное с аэропланами. Билл пилот; знаете, он выиграл много соревнований и все такое. Я, как мать, конечно, вся издергалась из-за этих его полетов. Самолеты такие ненадежные, как они могут держаться в небе? Просто не верится, ведь они тяжелее воздуха! У Билла летная школа в Эссендоне, мисс Фишер, он учит летать. Теперь ему понадобились деньги Уильяма для нового дела.

– Какого? – поинтересовалась Фрина. Она обожала самолеты.

– Они задумали перелететь через Южный полюс. Северный полюс уже дело прошлое. «Никто не пробовал пролететь там, – объяснял он мне. – Земля – сплошная ледяная пустыня, ничего интересного, а вот в воздухе мы можем преодолевать несколько километров в минуту». Сын хотел, чтобы Уильям вложил деньги в эту затею.

– А ваш муж не согласился?

– Нет. Они постоянно ссорятся из-за денег. Уильям выделил капитал для организации летной школы, но та не больно процветает. Муж настоял, что сам станет председателем совета директоров компании, и потребовал, чтобы ему ежемесячно представляли подробный финансовый отчет. Потом он вызвал к себе Билла, и они страшно ругались из-за того, как ведутся дела. А покупка нового самолета Уильяма просто взбесила.

– Почему?

– Он заявил, что компании с такими финансовыми проблемами нельзя просить о новом займе – так он, кажется, выразился. Боюсь, я не сильна в деловых терминах. Они очень похожи: оба здоровенные, вспыльчивые, да еще и упрямые. Они ссорятся с самого рождения Билли, – вздохнула госпожа Макнотон, обнаружив неожиданную прозорливость. – Амелии было полегче, она девочка, а Уильям девочек ни в грош не ставит. Дочь увлекается искусством, и ее почти не бывает дома. Она хотела получить собственные средства, чтобы жить в студии, но муж и слышать об этом не захотел. «Не допущу, чтобы моя дочь жила как богема!» – заявил он и не дал ей ни пенни, но она все равно записалась в художественную школу и приходит домой только ночевать. С ней нет проблем, – отрезала госпожа Макнотон и взмахнула чашкой, словно делая знак, что разговор о дочери закончен. – А вот Билл ссорится с отцом постоянно. Все ему в лицо говорит. Никогда они не поладят: кидаются друг на друга как враги! Вечно кричат. Мои нервы этого долго не вынесут. Мне уже приходилось лечиться на водах в Дэйлсфорде. Мисс Фишер, я так боюсь, что Билл в гневе… исполнит свои угрозы. Можете вы как-то помешать этому?

– Что, по-вашему, я должна сделать?

– Не знаю, – простонала госпожа Макнотон. – Что-нибудь!

Казалось, она ждала, что Фрина взмахнет волшебной палочкой. Видя, что дама на грани нервного срыва, мисс Фишер поторопилась дать согласие.

– Хорошо, я постараюсь. А где сейчас Билл?

– Должно быть, на аэродроме, мисс Фишер. Летная школа «Выше всех». У них красный ангар в Эссендоне. Вы его сразу увидите.

– Я отправлюсь туда прямо сейчас, – сказала Фрина, ставя чашку на стол. – Не волнуйтесь понапрасну, госпожа Макнотон. Полагаю «убрать» означает «убрать из совета директоров», а не «убрать из этого мира». Но я все же поговорю с Биллом.

– О, благодарю вас, мисс Фишер! – пролепетала госпожа Макнотон, нащупывая в кармане нюхательные соли.

Фрина завела «Испано-Сюизу» – предмет своей гордости и самое драгоценное имущество и погнала назад, в отель «Виндзор». Она как раз выселялась оттуда в недавно купленный дом и надеялась, что новое обиталище окажется не менее комфортабельным, чем гостиница. «Виндзор» удовлетворял Фрину по всем статьям: стиль, комфорт и обслуживание в номере. Оставив автомобиль, она взбежала по ступенькам.

– Дот, хочешь полетать на самолете? – крикнула Фрина из ванной своей бесценной и преданной служанке.

Дот, стройная миловидная девушка, попала на службу к Фрине после попытки непредумышленного убийства. Она держалась весьма консервативных взглядов: отдавала предпочтение строгим коричневым платьям и никак не решалась расстаться со своими длинными волосами. К тому же недолюбливала «Испано-Сюизу».

Перспектива болтаться высоко в поднебесье, где обитают лишь птицы да ангелы, не прельщала Дот. Она подошла к двери ванной, держа в руках кожаную летную куртку:

– Нет, мисс, я не хочу летать на самолете.

– Ладно, бояка, а что ты делаешь днем? Хочешь поехать посмотреть или у тебя есть на примете занятие поинтереснее?

– Я охотно съезжу посмотреть, мисс, только не уговаривайте меня подниматься в воздух на одной из этих штуковин. Вот ваши бриджи и кожаная куртка. А как насчет шляпы, мисс?

– В большом сундуке должен быть летный шлем.

Фрина натянула бриджи, теплый шерстяной свитер и ботинки, затем порылась в сундуке и извлекла нечто похожее на видавшее виды кожаное ведро.

– Вот он. Бери пальто, Дот, и пошли. Нам надо съездить в Эссендон поговорить с Биллом Макнотоном. Он владелец летной школы. Его мать вбила себе в голову, что он собирается укокошить своего папашу.

– В самом деле, мисс?

– Не знаю. Мамаша его самая нервная женщина, в какую Господь Бог когда-либо вдувал душу. А отец и сын те еще задиры. Посмотрим. Давненько я не сидела в кабине самолета!

«Испано-Сюиза» с ревом сорвалась с места. Фрина легко вывела огромный автомобиль на дорогу. Дот, как всегда в начале поездки, зажмурила глаза. Автомобиль казался таким большим, таким красным и таким вызывающим, а манера вождения Фрины – такой дерзкой и стремительной, что Дот считала: этот экипаж не предназначен для дам.

Путь до Эссендона они проделали за полчаса и в конце концов затормозили у красного ангара. Аккуратная вывеска известила их, что они добрались до «Летной школы «Выше всех». Владелец У. Макнотон».