Троянский пес

— Очень просто, рыжий, — ответила собака. — Как тебе еще объяснить. Медноволосый, соломенный, цвета ячменного пива.

При последнем сравнении собака задумчиво облизнулась: "У тебя случайно пива с собой нет"?

— Откуда, — я развел руками, демонстрируя полное отсутствие не только пива, но и любого другого напитка.

— Жаль.

— Я бы поделился.

— Верю, — кивнула собака.

— Стоп, причем здесь пиво? Мы о магах говорили.

— Ага. Точнее об одном.

— То, что у него рыжие волосы, я понял, но я спрашивал не о его внешнем виде, а о внутреннем содержании.

— И что с ним?

— Маги делятся на черных и белых, — я присел в углу, на кучу соломы и рассказываю говорящей собаке о магах. Обалдеть!

— И делят их вовсе не по цвету волос, а по их делам, — продолжал я выкладывать общеизвестные сведения.

Это привело к совсем неожиданному результату.

— Ух, ты! — отозвалась собака. — А ты к кому принадлежишь? К черным или белым?

— Я не маг и принадлежать ни к кому не могу. Ни к черным, ни к белым.

— Ты не последователен, — возразил пес.

— Почему?

— Сам только что сказал, что определяешь цвет мага по поступкам. Магом ты можешь и не быть, но поступки то совершаешь.

Я задумался. Совершаю ли я поступки? И если да, то, какие? Получалось, серединка на половинку. Нет, подвигов я не совершал, как и злодеяний. А вот все остальное? Поступки, которые постоянно сопровождают нашу жизнь. Получалось, что они разные. Да и как оценить порой? Вот, например, не одолжил я соседу Лене денег на продолжение праздника. Это как, хороший поступок или плохой? Но праздник у него продолжался уже третий день, и всем соседям это уже изрядно надоело. Мне тоже. Чем не уважительный повод для отказа в займе? По мнению Софьи Павловны, это был хороший поступок, с чем Леня решительно не согласился.

Вообще-то я не жмот, и перехватить у меня сотню другую до зарплаты всегда можно, когда я сам не на мели. Но, когда тебя за твои же деньги развлекают до поздней ночи громким шумом за стеной, это уже слишком.

И это только один из примеров.

— Есть еще серые, — неуверенно сказал я.

— Что, не можешь определиться? — собака улыбалась, оказывается, они это тоже умеют. — Вот то-то. Редко что-то бывает абсолютно черным или белым.

— Хотя, — пес почесал за ухом лапой, — с Баралором ты почти угадал. Если судить по поступкам, то он скорее черный. Не будет же белый человека на цепи держать.

Ах да, все забываю, что передо мной человек, пусть и обращенный в собаку.

— А как тебя зовут? — вообще-то мог бы я поинтересоваться этим и пораньше. Разговариваешь с человеком. С собакой. Тьфу, совсем запутался. В общем, разговаривать и не поинтересоваться именем собеседника не очень вежливо.

— Димкап. Так меня звали раньше. Сейчас Баралор называет меня эй, ты, или — собака.

— Димка? — переспросил я.

— Димкап, — повторил пес.

— Если ты не против, я буду звать тебя Дим.

— Ладно, зови.

— Слушай, а чего ты так выл?

— Скучно. Когда Баралора нет, сижу один на цепи, даже поговорить не с кем.

— Ага, а с Баралором, стало быть, ты говоришь?

— Если бы, — пес смутился, — он меня лаять заставляет. Представляешь, как какую-нибудь дворовую собаку.

— Сочувствую, — никогда не думал, что для собак лаять унизительно. Ах да, он же не совсем собака.

— А тебя как зовут, пленник? — поинтересовался мой сторож.

В это время замок сотряснулся, по коридорам пронесся ветер, заставив факела затрепетать, после чего раздался звук гонга.

— Баралор вернулся, — встревожился Дим, — иди скорее в свою комнату. Если он увидит, что мы разговариваем, не поздоровиться.

Я развернулся. Злить хозяина замка, не разобравшись что к чему, в самом деле, не следовало.

— Альберт, — сказал я на прощанье, — меня зовут Альберт.

Это сейчас я отношусь к своему имени спокойно. Некоторым образом, оно даже и неплохо. По крайней мере, придает мне толику романтизма в глазах окружающих дам. А вот ранее — в годы моей юности… Альби, Мольберт или даже Берти — как вам? Смешно? Сейчас мне тоже смешно, не то, что раньше.

Я поспешил зайти в комнату и на ощупь отправиться к тому самому месту, где находился в момент такого неожиданного пробуждения.

У меня еще было несколько минут для того, чтобы подумать, как же я здесь очутился.

2

Я перебирал в памяти минувшие события, пытаясь найти в них зацепку. Причину, которая могла привести к столь странным последствиям, или хотя бы отправную точку. Баралор не спешил меня навестить, невольно предоставив мне время для размышлений.

Вроде бы все шло как обычно. Работа, дом, который последнее время был приютом одинокого холостяка. Последний роман, закончившийся столь неудачно месяца два назад, отбил у меня на время охоту к серьезным отношениям. На счет несерьезных умолчу, дабы не компрометировать некоторых дам не к месту сказанным словом. Что же в такой накатанной и привычной жизни было не так? Миллионы людей также ходят по городу — дом, работа, увлечения. И ни один из них не попал в замок злого мага, и его не сторожит огромная говорящая собака. Происшествие исключительное, но вопрос, который я себе задавал, был банальный до не могу — "Почему я?". Неужели? Да нет, не может быть! Событие было столь незначительным, что я не обратил на него внимания. Но если не это, то что? Да нет, ну точно не может быть! Хотя…

Я бы и не вспомнил, случись это небольшое происшествие несколько ранее. Но произошло оно буквально накануне. Выскакивая из переполненного автобуса, я случайно зацепился и опрокинул на землю даму совершенно невообразимого вида. Преклонных лет, в широкополой шляпе просто потрясающих размеров, с зонтом, длиною более метра в одной руке. В другой дама держала клетку с попугаем.

— Кошмар-р-р! — закричал попугай. — Опрок-ки-и-инули! Катастро-офа!

— И не говори, люди стали совершенно невозможными, — поддержала его дама. — Выбегая из транспорта, они совсем не смотрят под ноги.

— Извините, конечно, — что ни говори, толика моей вины была в этом происшествии, — просто здесь такое столпотворение.

— Ни одно столпотворение не является поводом, сбивать людей с ног, — заявила дама.

— Поверьте, я этого не хотел, — попытался объяснить я, — но на Земле шесть миллиардов людей, и не моя вина в том, что иногда нам бывает тесновато.

— Значит, по-вашему, во всем виноваты не Вы, а перенаселение Земли? — поинтересовалась дама, отряхивая клетку с попугаем.

И что я должен был ответить? Разговор сам собой подошел к тому, что я вынужден был признать это утверждение.

— Ну, в общем, большой частью, да.

— Большей, меньшей. Людей сбивают с ног целиком, а вовсе не частью.

— Но перенаселение, — попытался отбиться я с помощью уже опробованного аргумента.

— Так Вам не нравится перенаселение? Мир, видите ли, нехорош, что ж, будь, по-вашему, — и дама хлопнула в ладоши.

На секунду с моим зрением что-то произошло — мне показалось, что в этот момент зонт и клетка с попугаем повисли в воздухе. Я оглянулся, привлеченный слишком громким звуком проезжающего рядом автомобиля. А когда вернул свой взор на место, дамы на тротуаре не было. Всю дорогу до дома я был удивлен таким быстрым ее исчезновением. До того самого момента, как встретил у подъезда соседа Леню. Тот принялся мне рассказывать о коварстве своей супруги Томки. О последних словах таинственной дамы я благополучно позабыл. Как оказалось, совершенно зря. Но кто бы тогда мог подумать? Да, похоже, это ее проделки.

Только я пришел к такому выводу, как в коридоре раздался ужасный топот, и на пороге моей комнаты в клубах дыма появился человек. Что за тяга к дешевым эффектам? Судя по всему, это и был злобный маг Баралор.

Баламор остановился и махнул рукой. Дверной проем на секунду осветился тусклым зеленым светом, и маг шагнул в комнату. Я бы сказал, что он снял с двери сигнализацию, или что-то в этом роде, выглядело это примерно так. Вот только как быть с тем, что я недавно выходил в эту самую дверь, и не заметил ничего подозрительного? Более того, я вообще не думал о том, что дверь может не открыться. Да, дела. Баралор щелкнул пальцами, и сорвавшийся с них огненный шар полетел к стене. Оказывается, здесь тоже были факелы, только они до поры не горели. Огненный шар перелетал от одного к другому, зажигая их, и место моего временного пребывания (я надеюсь, что временного) постепенно освещалось. Ловко это у него получилось. Не то чтобы я был слишком впечатлен, в нашем двадцать первом веке каких только чудес не насмотришься, но все же оценил по достоинству.