Страница 1 из 11
Алексей Махров, Борис Орлов
Царствуй на страх врагам!
«Прогрессор» на престоле
Авторы благодарят ветеранов форума «В вихре времен» (www.forum.amahrov.ru)
Анатолия Спесивцева, Валерия Кирсанова,
Александра Карпова, Владислава Вощеникина,
Александра Романова, Сергея Шкенева,
Александра Кулькина, Андрея Туробова, Олега Таругина,
Александра Голодного, Рустама Динисламова,
Булата Шакирова, Милослава Князева,
Алексея Доморацкого, Ольгу Дорофееву, Сергея Акимова
за активное участие в шлифовке произведения и технические консультации.
Пролог [1]
Я сидел на жесткой койке и смотрел на свои руки. Приговор, услышанный вчера утром, не стал неожиданностью. «Смертная казнь через повешенье. С учетом прежних заслуг и воинского звания заменить на расстрел». По Высочайшему повелению. И на том спасибо…
Я снова посмотрел на свои натруженные руки, потом случайно перевел взгляд на китель. Было невыносимо горько, когда с него срывали ордена и эполеты. Ведь не на балах и не во дворцовых кулуарах заслужены, а потом и кровью… Трансильвания, Туртукай, Силистрия, Рущук… Я честно служил и честно воевал. Когда покойный император сделал меня военным министром, казалось, что впереди — долгая, счастливая дорога. Я знал, что могу многое сделать на своем посту и многого могу достичь. И достиг бы…
…Тогда в декабре на процессе… вот уж, действительно — процесс! Меня обвинили во всех смертных грехах. Шпионаж в пользу Британской империи, саботаж в армии, участие в покушении на священную особу государя императора… Я знал, что все это — ложь, и, что самое удивительное, судьи, прокурор, да и большая часть тех, кто сидел в зале, — разумеется тех, кто сидел в первых рядах, а не этой черни, которая орала «Смерть предателю!», — все они знали, что это ложь. Чушь и ересь! А о том, в чем я действительно виноват, никто и не упомянул. А ведь я виноват… или не виноват? Да, я искренне считал, да и по сю пору считаю: совершенно неважно, какое имя носит император, сидящий на троне, ибо не он — империя. Империя — это люди: министры, генералы, солдаты, крестьяне… А император — это всего лишь фасад, знамя, и какое кому дело до того, что на этом знамени начертано: «Владимир» или «Николай»?..
Да, я ошибся, выбирая сторону. Мой старый товарищ Федор Гейден сидел на процессе в первом ряду, в новом мундире, с созвездием орденов на груди. Не просто генерал свиты, а генерал-фельдмаршал. Новый император, надо отдать ему должное, оказался не глуп. Одной рукой жестоко карая тех, кто выступил против него, другой — ласкал и щедро одарял тех, кто верен… Я невольно усмехнулся: ротмистр Ренненкампф, лошадник, не знающий и не разбирающийся ни в чем, кроме седел и шпор, уже полный генерал, да еще и в свите. Духовский, мой однокашник, с которым некогда приятельствовали, — генерал от инфантерии. Васильчиков, который вряд ли добрался бы до четвертого [2]класса, — председатель всемогущего КГБ… А ведь все они не отличаются ничем особенным, кроме разве какой-то мистической, не человеческой, а прямо-таки собачьей преданности молодому императору. Вот только Гейден…
Вспоминаю свои телеграммы Гейдену, сначала уверенные, потом истерические и, наконец, умоляющие, в которых я приказывал, требовал, просил прислать войска генерал-губернатора Финляндии к Петербургу. Помнил и ответ — единственный ответ, которым старый друг и товарищ удостоил меня. Набор грязной площадной брани. Федор выбрал верную сторону, пожалуй, единственный раз в своей жизни. А я впервые в жизни поставил не на ту карту. И вот теперь несу за это кару. И не только я…
Мою просьбу выполнили. На столе стоит фотография семьи. Жена, двое сыновей. Борис [3]не дожил до позора — он погиб где-то под Тосно в бою с бронепоездом. Сергей… [4]
Сергей вышел подпоручиком в Преображенский полк. Я тогда не шевельнул пальцем для протекции сыну, но умница Сереженька все же был первым по выпуску. Пошел в лейб-гвардию… Это был единственный раз, когда я дал слабину на допросах. Я был готов присягнуть, что сын ни в чем не виноват, но следователь сказал мне, что, во-первых, по распоряжению императора сын за отца не отвечает, а во-вторых, это уже не имеет значения, так как, к сожалению, при уходе из Петербурга Преображенского полка озверевшие солдаты подняли Сергея на штыки. И сообщил это таким будничным, казенным тоном, словно говорил о поломанной табуретке или порванном ботинке, что я сначала и не понял, о чем идет речь…
…Да, про меня говорили — груб и деспотичен, но только так и можно командовать. Армия не место для сантиментов и нежностей. Я приказывал и требовал, чтобы мои приказания выполнялись, и разве это не мой долг? Разве не долг моих подчиненных выполнять приказы? Я привнес в армию много нужного, дельного — по-настоящему дельного, просто необходимого для реорганизации армии на новый лад. Да, до многого я не додумался, но кто бы мог предугадать появление в военной науке такой неучтенной величины, как Рукавишников?! Откуда можно было ожидать внедрения скорострельных автоматических картечниц, блиндированных мобилей, новых артиллерийских систем? Я не был ретроградом, но знать не знал, как применять подобное, нигде еще не виданное оружие. И никто не знал, разве что император… Вот уж кто в полной мере сумел распорядиться всеми новинками, так это Николай. Должно быть, он заранее был предупрежден об изобретениях своего друга и долго-долго обдумывал и рассчитывал, как применять это новое оружие. Возможно, ему помогали Гейден, Духовский, да тот же Васильчиков, который хоть и не был никогда особенным талантом, все же имел боевой опыт. И вот потом…
Потом было страшное. Но, несмотря на все эти новые штучки, мне все же удалось не допустить полного развала армии, части подчинялись моему командованию, фронт держался — пятился назад под ударами «Николаевского монстра» и чертовых броневиков, но держался! И вдруг — все сломалось. В одно мгновение, неуловимое, как солнечный зайчик, все рухнуло. Англичане побежали, русские части бросали оружие… Ренненкампф неожиданно провел уникальный обходной маневр и вломился в наши тылы, точно слон в посудную лавку. Сам он никогда не додумался бы до такого, но вместе с молодым императором оказались такие признанные стратеги, как Столетов, Алахазов, Драгомиров…
Великий князь Владимир мог бы еще что-то сделать, но император Николай… Этот мальчишка не пожелал быть просто вывеской или штандартом. Его иезуитский ум нашел новый способ ведения войны — убийство руководителей. Кто-то из приспешников, возможно, тот самый Васильчиков, который никогда не был особенно умен, но всегда славился своим снобизмом и… нет, не жестокостью, но жесткостью, набрал и подготовил убийц, которые застрелили великого князя на параде.
Я вздохнул. Конечно, это не самый благородный способ ведения войн, но… Император сберег жизнь своих солдат, сохранил силы. Приходится признать, что Николай абсолютно прав. Жаль, удивительно жаль, что я выбрал не ту сторону…
Лязгнули засовы на двери. Уже пора? A-а, это священник… Что? Да, святой отец, я хочу исповедаться…
…Вот и все. И путь земной окончен. Почти…
Я встал, выпрямился, поправил пенсне. И спокойно зашагал между конвоирами туда, где уже топтался полувзвод солдат возле исщербленной кирпичной стены…
Часть 1
Основы мультикультурной экспансии
Послезнание только помогало нам предвидеть негативные последствия того или иного шага, но верных рецептов дать не могло.
Глава 1
Рассказывает Олег Таругин
(император Николай II)
Вот и пролетели первые полгода моего царствования. Завтра наступит новый, 1889 год. И сегодня, в последний день уходящего года, можно подвести промежуточные итоги. За эти месяцы было сделано и много и мало одновременно. Чертовски много, если сравнивать не то что с реальным Николаем II, а, пожалуй, и с любым русским императором. И чертовски мало по сравнению с тем, что еще предстоит сделать…
1
Он же послесловие к предыдущей части — роману «Хозяин Земли Русской».
2
По «Табели о рангах», чин IV класса соответствует генерал-майору.
3
Ванновский Борис Петрович (1860–1918) — генерал-лейтенант.
4
Ванновский Сергей Петрович (1869–1914) — генерал-майор. Командовал сводной кавалерийской дивизией. Погиб под Лембергом.