Райские новости

— В Англии, — сказал Бернард.

— Это далеко, сэр, — обратился к мистеру Уолшу полицейский. — Сначала лучше отвезти его в больни­цу. — Он повернулся к Бернарду: — «Скорую» вызвали?

— Кажется, да, — ответил Бернард.

— Я бы на это не рассчитывала, — вступила женщи­на в красном платье. — Этот зануда в спортивных тру­сах так и не вернулся.

— Я тоже вызвал, — подал кто-то голос из послед­них рядов толпы. — «Скорая» едет.

— Кто владелец машины? — спросил второй поли­цейский.

— Я, — ответила женщина в красном платье. — Этот старик вышел на дорогу прямо передо мной. Да я и «Господи» сказать бы не успела.

Эти слова, похоже, нашли отклик у мистера Уолша, который забормотал покаянную молитву:

— Господи, всей душой сокрушаюсь во всех своих грехах..

Стоявший рядом с ним на коленях Бернард почув­ствовал, как его собственная рука, побуждаемая услов­ным рефлексом, поднялась, дабы осенить отца крест­ным знамением, и, смутившись, превратил этот жест в успокаивающее поглаживание по лбу.

— Не надо, папа, — попросил он. — С тобой все будет хорошо. — Он повернулся к полицейскому: — Боюсь, он посмотрел не в ту сторону. Понимаете, у нас в Англии левостороннее движение.

Вперед выступил мужчина в опрятном легком кос­тюме и обратился к Бернарду:

— Примите мой совет — не делайте никаких заяв­лений. — Достав из бумажника карточку, он протянул ее Бернарду. — Я адвокат. Буду рад помочь вам в столь непредвиденных обстоятельствах. Оплата только в том случае, если дело будет выиграно.

— Не суйте свой куда не надо, мистер, — вскипела женщина в красном платье, выхватывая у него карточ­ку и разрывая ее пополам. — Меня тошнит от таких, как вы, — стервятники, да и только.

— За это можно подать в суд, — спокойно произнес адвокат.

— Успокойтесь, леди, — вмешался полицейский.

— Послушайте, я ехала по своим делам, и вдруг от­куда ни возьмись этот старик бросается мне под ко­леса. И теперь меня же еще и запугивают судебным преследованием. А вы советуете мне успокоиться. Иисусе!

— Смилуйся, Иисусе, помоги, Дева Мария, — про­бормотал мистер Уолш.

— Скажите же им, — воззвала к Бернарду женщи­на. — Вы же сами говорили, что я не виновата!

— Да, — подтвердил Бернард.

— Мой клиент в шоке, — вмешался адвокат. — Он сам не знает, что говорит.

— Он не твой клиент, кретин, — отбрила женщина в красном платье.

— Где же «скорая»? — поинтересовался Бернард. Да­же ему самому его голос показался жалобным, и он по­завидовал женщине, способной в такой ситуации на гнев и бранные словечки.

Ощущение собственной бесполезность не умень­шилось и тогда, когда наконец прибыла «скорая». Парамедики (так кто-то назвал работников «неотложки») казались замечательно профессиональными. Они кратко расспросили Бернарда о характере несчастного случая и вытянули у мистера Уолша признание, что болит в области бедра. Когда старший из медиков спросил у Бернарда, в какую больницу он хочет напра­вить отца, тот предложил «Гейзер», где лечилась Урсу­ла, потому что это была единственная известная ему в Гонолулу больница. Парамедики спросили, входит ли его отец в план «Гейзера».

— А что это?

— Оплата медицинских услуг.

— Нет, мы туристы. Из Англии.

— Медицинская страховка есть?

— Думаю, да.

Выкупая билеты, он по совету молодого человека из бюро путешествий в Раммидже купил тогда какую- то страховку на время поездки, но в суматохе не успел ознакомиться с ее текстом, напечатанным мелким шрифтом. Документы остались в квартире Урсулы, но ему даже в голову не пришло бросить отца лежать на улице, чтобы сходить проверить. Накатила новая вол­на озабоченности и страха. Все эти пугающие истории о безжалостной американской медицине, о пациен­тах, которых заставляют подписывать чеки на предъ­явителя прямо на пути в операционную, и о незастра­хованных людях, разорившихся из-за стоимости лече­ния, или о тех, кому вообще было отказано в лечении из-за их неплатежеспособности. Возможно, сейчас ему придется раскошеливаться за вызов «скорой», а у него так мало с собой наличных.

Бернард и мистер Уолш как раз шли в банк, когда все это случилось. Бернард позвонил Урсуле, как толь­ко они позавтракали, и она сообщила, что в банке его ждут две с половиной тысячи долларов, чтобы возместить издержки на дорогу (оплаченные из сбережений мистера Уолша) и на текущие расходы. Тетка предло­жила потратить часть денег на прокат автомобиля: «Мое обиталище на краю света, Бернард, на автобусе ты просто туда не доберешься». И он отправился ула­живать все эти дела, уже предвкушая, как снова сядет за руль, и взял с собой отца, потому что тот отнюдь не го­рел желанием оставаться дома в одиночестве. И не ус­пели они пройти и сотни ярдов, дивясь на жару, но чув­ствуя себя в своей самой легкой одежде несравнимо лучше, чем накануне вечером, как стряслось это несча­стье.

— «Гейзер» далеко за городом, — сказал старший парамедик, — если только вы не должнытуда ехать. Мы могли бы отвезти вас в окружную больницу, в цен­тре города. Есть еще католическая больница Святого Иосифа.

— Да, — внятным шепотом произнес мистер Уолш.

— Отвезите его в Святого Иосифа, — решил Бер­нард. — Мы католики. — Он инстинктивно употребил множественное число: времени вдаваться в тонкости веры не было. Если отцу станет легче оттого, что ле­чить его будут в католической больнице, он готов был при необходимости прилюдно прочесть «Сим­вол веры».

Он услышал потрескивание радиотелефона — один из парамедиков звонил в больницу.

— Да, у нас тут экстренный случай, старика сбила машина, травмирован, но в сознании. Примете его? Трудно сказать, могут быть сломаны тазовые кости, Разрыв селезенки... Нет, они туристы... тут сын старика, он говорит, что страховка у них есть... попросился в католическую больницу... Да... Нет, видимого кровотече­ния нет... о'кей... Минут через пятнадцать. — Мужчина повернулся к своему коллеге: — Порядок, нас ждут. Док велел поставить ему капельницу на случай внутренне­го кровотечения. Давай его на носилки.

Осторожными сноровистыми движениями, в ко­торых сказывался опыт, они переложили мистера Уолша на складные носилки на колесах, задвинули но­силки в «скорую» и тут же подсоединили висевшую на стенке машины капельницу к руке мистера Уолша. Один из медиков вылез и вопросительно посмотрел на Бернарда.

— Вы поедете с ним?

Бернард забрался внутрь и присел рядом со вто­рым парамедиком. Женщина в красном платье прерва­ла расспросы полицейского и приблизилась к задней дверце «скорой», когда водитель уже собирался ее за­крыть. У женщины была оливковая кожа, черные воло­сы, на вид, подумал Бернард, ей можно было дать что- то около сорока.

— Надеюсь, ваш отец скоро поправится.

— Спасибо. Я тоже на это надеюсь.

Водитель захлопнул дверцы и занял место за ру­лем. Женщина осталась стоять на краю тротуара, чуть ли не по стойке смирно, опустив руки и хмуро глядя вслед машине «скорой помощи», когда та плавно отъ­ехала. По совету полиции они обменялись записками с именами и адресами. Бернард достал из нагрудного кармана клочок бумаги и прочел имя: Иоланда Мил­лер. Адрес ничего ему не сказал — какие-то Вершины. Завывая сиреной, «скорая» свернула за угол, и женщи­на пропала из виду.

— У вашего отца есть на что-нибудь аллергия? — спросил Бернарда парамедик. Он на ходу заполнял карту.

— Ничего такого, насколько мне известно. А вот ин­тересно, сколько стоит вызов «скорой»?

— Стандартная стоимость сто тридцать долларов.

— У меня нет с собой таких денег.

— Не волнуйтесь, вам пришлют счет.

Тонированные стекла «скорой» сделали весь мир голубым, словно автомобиль был подводной лодкой, а Вайкики стоял на морском дне. Пальмы клонились из стороны в сторону, как морские водоросли под напо­ром прибоя, косяки туристов проплывали мимо, тара­ща глаза и разевая рты. Движение было интенсивным, и «скорой» часто приходилось останавливаться, не­смотря на вой сирены и мигающие огни. Во время од­ной такой остановки Бернард вдруг встретился взгля­дом с рыжеволосой девочкой-подростком из тревелуайзовской группы. Она стояла на тротуаре, всего в нескольких ярдах, и смотрела прямо на него. Он выда­вил приветственную улыбку и изобразил пожатие пле­чами, как бы говоря: «Посмотри-во-что-я-влип», но она продолжала тупо на него пялиться. Тогда он сооб­разил, что для нее окно «скорой» непроницаемо, и по­чувствовал себя глуповато. Однако, к его изумлению, девочка вдруг состроила жуткую гримасу насмешки и презрения, до предела скосив глаза и высунув язык. За­тем, так же быстро, как и появилось — он даже подумал, не привиделось ли ему это, — демоническое выраже­ние лица девочки сменилось обычной маской безуча­стности. «Скорая» поехала дальше, и девочка осталась позади.