Молочные реки

— Я согласна.

Пустельга снова задумался, нервно барабаня сухими тонкими пальцами по столешнице. Поднял голову:

— Вы знакомы с ней? Она может прийти к вам в гости со своим мужем?

— Мы подруги! По крайней мере так она считает.

— Хорошо, ваше предложение крайне заинтересовало меня. И не только величиной гонорара, половину которого, как вы знаете, следует уплатить немедленно. — Тамара согласно кивнула. — Но и своими техническими возможностями. А что, если мы сделаем вот так…

Тамара хищно облизнула ярко-красные губы, положила руки на стол, приблизила лицо к Пустельге, дабы не пропустить ни единой детали его хитроумного (в этом она не сомневалась) плана.

— Как?

Глава 5

Андрей Сергиенко сидел в своем кабинете и блаженно улыбался. Она позвонила! Да он и сам хотел звякнуть ей, сказать, что минувшей ночью Ленка была бесподобной женщиной, и не мог. Здесь, на заводе, он был ее подчиненным, всего лишь главным энергетиком, а она — хозяйкой. Глупо признаваться в любви хозяйке. Но она сама позвонила и сказала то, что больше всего хотелось услышать ему. Он не столько слушал, сколько чувствовал ее, свою любимую женщину. И она была именно такой. Ну, значит, не зря цыпленка табака готовил. Что бы такое еще приготовить, если она припозднится? А может, и раньше его вернется домой, хозяин-барин, сама станет готовить ужин, и тогда его ждут сосиски с макаронами.

Черт! Как это сложно, когда жена — большой начальник, да и твой тоже! Была б она простой бабой, работала бы в школе или библиотеке, а молокозаводом руководила бы другая дама, насколько проще он жил бы! Получал приличные деньги, содержал семью, и все было бы нормально. Конечно, и отпуск сына на Кипре не стал бы субсидировать, нечего парня баловать, и поступление его в университет не финансировал бы, если может — пусть поступает сам, а если нет, так и не надо. Он сам всего добивался. И уж конечно, не осилил бы строительство двухэтажного кирпичного особняка на улице Мовсесяна! Жили бы в трехкомнатной квартире, небедно, нормально…

Но что об этом думать! Все случилось, как случилось. Он главный энергетик, а жена его — хозяйка завода и получает во много раз больше, чем он. Это реальность, как ни крути, от нее не уйдешь. Но главное — Ленка по-прежнему его любимая женщина, и никакая другая не могла затмить ее. А когда сегодня вдруг позвонила и сказала… Она редко звонила своему главному энергетику, а такое сказала вообще в первый раз. Он ее любимый муженек… «Лена, а ты моя любимая женушка!»

Эх, поскорее бы кончилась эта смена, домой, да сказать ей, что любит, глядя в синие глаза любимой женщины.

— Андрей Васильевич, перекос по фазе на второй подстанции, — послышался из динамика громкой связи голос начальника электроцеха. — Дифзащита отключила ее.

— Причина? — жестко спросил Сергиенко.

— Похоже, повреждение кабеля высокого напряжения. На территории второго цеха ведутся строительные работы, как раз неподалеку от силового кабеля.

— Всех электриков, исключая дежурного, на место происшествия, — скомандовал Сергиенко. — Первую пока что соединить со второй резервным кабелем, обеспечить бесперебойную работу во втором цеху! Выделите людей для этого. Я иду на место происшествия, жду вас там с остальными электриками. Следует немедленно устранить неисправность.

— Понял вас, Андрей Васильевич.

Через пять минут Сергиенко был на месте происшествия. Действительно, рабочие ремонтировали потрескавшийся бетонный пол, не посоветовавшись с электриками, и наткнулись на силовой кабель. Хорошо, что отбойный молоток был заземлен, незадачливый строитель остался жить.

— Не нужно соединять резервным кабелем первую со второй, — отменил свой приказ Сергиенко. — Это бессмысленно, необходимо сразу устранять проблему. Проследите за тем, чтобы на главной заводской подстанции вывесили соответствующие таблички на рубильниках второй цеховой, и начинайте ремонт кабеля.

— Обесточить второй цех на столь длительный срок проблематично, — сказал начальник электроцеха. — Думаете, нам простят нарушение технологического процесса?

— У вас есть другие способы устранить неполадку? — жестко спросил Сергиенко.

— Кинем резервный кабель от первой на вторую, а неполадку устранить ночью, когда цеха встанут.

— Не думаете, что первая подстанция выйдет из строя из-за перегруза? Тогда более серьезные проблемы случатся. Делайте то, что я сказал. В любом случае объясняться с начальством придется мне.

— Ну что ж… как скажете, Андрей Васильевич, — пожал плечами начальник электроцеха.

Электрики приступили к работе, Сергиенко наблюдал за их действиями, иногда помогая советом. Через полчаса поврежденный кабель был восстановлен, обе подстанции снова были подключены к главной и заработали на полную мощность.

— Ну вот, а вы боялись, — сказал Сергиенко начальнику электроцеха.

— Так производство-то было остановлено, — сказал тот. — Какие-то бактерии могли погибнуть за это время. Так что бояться будем… как только узнаем о реакции начальства.

— Хотел бы я знать, какой дурак затеял работы в цеху без консультации с моим отделом, хотя бы с вами или дежурным электриком?

— Главный инженер, кто же еще, — мрачно сказал начальник электроцеха. — Он же любит говорить, что отвечает за все оборудование завода, где нет электропроводов…

— А они везде есть, противные электропровода, — продолжил его мысль Сергиенко. — И даже под бетоном, надо же, какое разочарование для него!

Он поблагодарил электриков, ликвидировавших повреждение кабеля, и вернулся в свой кабинет. Минут пять напряженно ждал реакции хозяйки, не зная, что ее нет на заводе, а потом пошел в кабинет главного инженера Пустового.

— Ну что за дела, Иван Тимофеевич? — спросил главного инженера, плотного пожилого мужчину с густым еще ежиком седых волос и кустистыми бровями. — Не могли посоветоваться, где и как можно долбить бетон во втором цеху?

— Да ладно, не кипятись, Андрей, — с досадой махнул рукой главный инженер. — Промашка вышла, что поделаешь?

— А что скажет ваша протеже? Кто отвечать будет?

— Слушай, я уже позвонил Лене, она в администрации мэра, сгладил, так сказать… Но и ты не подведи, что она тебе сделает? А меня на пенсию может отправить к чертовой матери! На эту пенсию можно прожить с больной женой?

Сергиенко понимал, в чем проблема. По заводской табели о рангах главный инженер был вторым человеком после директора, среди инженерно-технических работников, конечно. Но поскольку на заводе от слесарных мастерских до цеха розлива и упаковки готовой продукции царило электричество, вынужден был по каждой мелочи советоваться и даже испрашивать разрешение у своего подчиненного, главного энергетика. Какому же начальнику это понравится? И когда возникла необходимость укрепить пол во втором цехе, Пустовой дал разрешение, даже не выяснив, в каком именно месте потрескался бетонный пол. Знал, что под бетоном проходят силовые кабели, да надеялся — авось и пронесет.

Давно пора отправить его на пенсию, да нельзя было. Иван Тимофеевич Пустовой был некогда директором молокозавода, всячески поддерживал энергичную комсомолку-демократку Елену Сергиенко, даже когда ее из комсомола исключили. Понимал старый, хитрый номенклатурный лис, откуда ветер дует, и стелил себе соломку, чтобы мягче было упасть. И постелил. Лена никогда не говорила о договоренностях с Пустовым, но Андрей помнил, как в годы кризиса тот не противодействовал тому, чтобы рабочий коллектив избрал новым директором Елену, даже поддерживал ее. И вот результат — директор никудышнего молокозавода, на который не обращали внимания даже бандиты, стремящиеся прибрать к рукам все сколь-нибудь стоящее в Плавнинске, стал главным инженером процветающего предприятия с солидной зарплатой и машиной с персональным водителем. Потому-то Сергиенко при нем называл свою жену «ваша протеже».

К нему Иван Тимофеевич тоже относился хорошо, незадолго до своей отставки с поста директора назначил начальником электроцеха. Ну что с ним поделаешь? Жена и вправду больна, диабет у нее, пусть уж работает, в принципе неплохой мужик.