Долгое эхо

— А платан был далеко от лагеря? — с любопытством спросила Голубичка.

— Примерно, как отсюда до оврага, — ответила Пеплогривка.

Львиносвет раздраженно фыркнул. «Ты-то откуда знаешь?» — хотелось спросить ему. Пеплогривка, как и он сам, родилась возле озера. Она никогда не бывала на старой территории!

— Спорим, я тоже так смогу! — воскликнула Искролапка. Не тратя времени на разговоры, она тут же подскочила к стволу клена и полезла вверх, слегка прижмурив глаза от дождя, капавшего сквозь ветки. Пеплогривка последовала за ней, Голубичка тоже не отставала.

Львиносвет молча смотрел на них, мечтая о том, чтобы дождь поскорее закончился. И так-то лазать по деревьям радости мало, а тут еще кора скользкая! Тяжело вздохнув, он покрепче вцепился когтями в ствол, чтобы не сорваться, и полез.

Пеплогривка ждала на самой нижней ветке, а Искролапка и Голубичка уверенно лезли к самой вершине.

— Здесь даже прыгать не нужно! — доложила Голубичка, оборачиваясь к старшим воителям. Ветка, на которой она сидела, склонялась прямо в крону соседней ивы.

— Может, лучше выбрать другой путь? — крикнул ей Львиносвет. Ему не нравилась эта ива: уж больно у нее были тонкие и скользкие ветки! — Эта ива может нас не выдержать!

— Ты боишься, что она тебяне выдержит! — с неожиданной резкостью огрызнулась Голубичка. Она все еще злилась на него за то, что он отказался помочь Осоке. Львиносвет решил промолчать, хотя у него уже лапы покалывало от раздражения.

Пеплогривка кивнула на иву.

— Она старая, — заметила она, глядя, как Голубичка и Искролапка аккуратно перелезают с ветки клена на иву. — Должна выдержать.

Она оказалась права. Львиносвет с легкостью перебрался на ветки, оказавшиеся довольно широкими и прочными.

— Эй, помедленнее! — крикнул он. Голубичка и Искролапка уже наперегонки рванули дальше, словно и впрячь решили добраться до лагеря, ни разу не ступив на землю.

Голубичка балансировала на конце самой длинной ивовой ветки. Прямо под ивой рос кряжистый дуб, скрюченный и узловатый от старости.

— Я попробую перелезть туда, — крикнула Голубичка через плечо.

— Смотри, какая грубая у него кора, — предупредил Львиносвет. — Это очень старый дуб. Там могут быть сломанные ветки, ты просто не видишь! — Он полез быстрее, стараясь не отставать от Пеплогривки. — Стой! Подожди, сначала я проверю!

Слишком поздно!

Голубичка оттолкнулась и перепрыгнула на ветку дуба. Та громко хрустнула, надломилась, как сухая палка, и серая ученица с громким воплем полетела вниз.

К счастью, до земли было не больше трех хвостов. Плюхнувшись на мягкую лесную землю, Голубичка поспешно вскочила на лапы, но Львиносвет уже понял, что произойдет дальше.

— Осторожнее! — он спрыгнул с ивы, молнией пролетел по траве и грубо схватил Голубичку зубами за шкирку.

— Что? — только и успела пискнуть она, когда он оттащил ее прочь. В следующее мгновение старая ветка дуба треснула пополам и рухнула в каком-нибудь кошачьем усе от них, развалившись на куски и осыпав котов щепками.

Львиносвет зажмурился, загораживая Голубичку своим телом. Когда ветка перестала дрожать на земле, он сердито повернулся к своей ученице.

— Сколько бы ты о себе не воображала, наставник порой лучше знает, что делать, — проворчал он.

Голубичка вздернула нос и фыркнула. Потом повернулась к нему хвостом и гордо удалилась.

Глава V

Голубичка вытянула ноющие лапы. Она так вертелась, что разметала всю подстилку. Ее соседи сладко спали. Утомленные охотой и тренировками, они уснули еще до того, как луна встала над оврагом.

Но у Голубички сна не было ни в одном глазу. Она видела, как Осока дохромала до своего лагеря, тяжело опираясь на бока своих товарищей. Она слышала, как собака с расцарапанным в кровь носом, жалобно скуля, удрала в вереск. Она чувствовала запах крови, запекшейся на плече Осоки, и острую боль, пульсировавшую в ее опухшей лапе. И теперь ей просто необходимо было узнать, как чувствует себя подруга и сильно ли она ранена!

— Ты здорова? — шепотом спросила Искролапка, глядя на нее со своей подстилки. Ее глаза стали круглыми от тревоги. — Ты поранилась, когда упала?

— Нет, — честно ответила Голубичка. Если при падении и было что-то ранено, то только ее гордость. Львиносвет слишком задавался! С какой стати он указывает ей, как пользоваться своими силами? Она не какая-то там ученица, а Избранница и одна из Трех! Пусть относится к ней с уважением, как к Воробью, а не обращается, как с обыкновенной бестолковой ученицей! Она так распалила себя этими мыслями, что у нее даже шерсть заискрилась.

Искролапка села.

— Значит, ты не устала?

— Нет, — махнула хвостом Голубичка.

— Тогда пойдем, — Искролапка выбралась из своего гнездышка. Цветолапка громко захрапела. — Пойдем в лес!

Голубичка встрепенулась, окрыленная надеждой. Потом осторожно села. Что задумала Искролапка?

Иглолапка перевернулась на спину и, как кролик, замахала во сне лапами.

— С тех пор, как ты вернулась, мы ни разу не выходили в лес ночью, — прошептала Искролапка, на цыпочках крадясь к выходу. Низкие ветки тисового куста погладили Голубичку по спине, когда она с радостью выбралась наружу. Залитая звездным светом поляна сияла, как озеро, посреди темного оврага. Сверху, из леса, доносились запахи леса: с горьковатым привкусом палой листвы, с влажным дыханием ночной росы.

Она мысленно перешагнула через колючую стену и почувствовала запах Шиповницы, охранявшей вход в лагерь. Воительница то и дело беспокойно перебирала лапами, дыхание белым облачком вырывалось у нее изо рта.

— Я знаю секретный выход из лагеря, — шепотом сказала Голубичка сестре.

— Через поганое место? — спросила та.

— Лучше! — Повернувшись, Голубичка осторожно пошла вдоль поляны мимо входа в палатку целителя. Протиснувшись сквозь заросли ежевики, она добралась до каменной стены оврага. Цепляясь за колючие ежевичные плети, она влезала на невысокий каменный выступ и подтянулась.

— Ты идешь? — шепотом спросила Голубичка у Искролапки.

Серебристо-белая шерстка сестры облачком мелькала среди ежевики.

— Иду, — пропыхтела Искролапка.

Голубичка перепрыгнула на следующий выступ, оттуда на соседний, и вскоре палатки на поляне стали казаться ей крошечными кустиками. Кипя от волнения, она взобралась на край утеса и встала, с наслаждением почувствовав мягкую траву под лапами.

Через мгновение Искролапка встала рядом с ней.

— Как ты узнала об этом лазе?

— Львиносвет мне показал, — призналась Голубичка. Вообще-то наставник показал ей этот путь на тот случай, если ей понадобится незаметно выйти из лагеря. Наверное, он и не думал, как скоро она воспользуется его подсказкой!

Голубичка почувствовала мрачное удовлетворение при мысли о том, как разозлился бы Львиносвет, узнай он об этом. Но она не собиралась ставить его в известность о своих поступках. Отныне она будет сама решать, что ей делать! Никто ей не указ.

Острый месяц висел над верхушками деревьев, проливая свой свет сквозь ветви деревьев и серебря лесную землю. Вдохнув горьковатые запахи мокрого леса, Голубичка потрусила в сторону деревьев.

Искролапка помчалась за ней.

— Интересно, кто-нибудь еще гуляет в такое время?

Голубичка мысленно прощупала лес, выискивая любые признаки движения. Лиса продиралась сквозь папоротники. Сова тугой спиралью летела сквозь ветви деревьев, нацелившись на мышку. Волны озера с тихим шепотом набегали на берег, словно материнский язык, вылизывавший шерстку своего котенка. Далеко, за границей Грозового племени, хныкал Сумрачный котенок, потревоженный плохим сном, а на другом берегу озера, за лагерем Речных котов, Двуногие о чем-то громко спорили в своем гнезде.