Похитители

— Послушай, если бы у Сэма была какая-нибудь другая женщина… ну, я хочу сказать любимая женщина… тогда бы о разводе заговорил он сам. Сэм никогда не стал бы вести двойную жизнь, врать обеим напропалую и приносить всем вокруг несчастье.

Кевин взял вилкой кружочек поджаренной картошки, потом положил вилку и не очень уверенно пожал плечами. Он пожал плечами с таким видом, словно очень хотел поверить сестре.

— Они сильно скандалили?

— Орать не орали, но по-моему, здорово ругались. Сэма много времени не было дома. — Юноша опять пожал плечами. — Маме стало одиноко. Сэм не брал ее с собой, когда отправлялся в деловые поездки.

— Но в большинстве случаев он просто не мог взять ее с собой. Она жаловалась?

— Не совсем. Правда, пару месяцев назад мама ему как-то сказала… — Кевин замолчал и посмотрел на стол, пытаясь найти нужные слова: он всегда хотел передавать чьи-то слова как можно ближе к оригиналу, — …сказала, будто устала от того, что он вычеркнул ее из своей жизни. — Кэрол нахмурилась, найдя это высказывание матери довольно туманным. Кевин продолжил: — Сэм ответил, будто не понимал, что вычеркивает ее из своей жизни. Она согласилась, что он вел себя очень тактично в этом вопросе и до сих пор всегда относился к ней внимательно. Все его, э… жесты, были на месте, кажется, так она сказала. И потом мама добавила: «Но почему ты пытаешься обмануть меня? Я прекрасно вижу, когда нет искренних чувств. Все чувства ушли. Ты перестал меня любить. Между нами сейчас отношения, как между работодателем и служащим. Такое впечатление, будто я хорошо оплачиваю тебе твое время и внимание и получаю сполна за свои доллары. Но все, что у нас было раньше, что вносило в наш брак смысл и делало его крепким, прошло». По-моему, она сказала примерно так.

— Гммм… — зачарованно пробурчала Кэрол. — И что ответил ей Сэм?

— Сэм сказал, что она, э… все выдумывает. Может, когда-то она и могла бы сказать, будто платила ему за время и внимание, но сейчас этого нет.

— Угу!

— Мама сказала: «Значит, это мое наказание? Почему ты бьешь ниже пояса? Дерись справедливо, Сэм, по правилам. Это все, о чем я прошу». — Кевин замолчал, вновь смутился и пристально посмотрел на сестру.

— Угу! — повторила Кэрол, и ее глаза понимающе блеснули. — Первоклассный обмен любезностями!

— О чем они говорили?

— Об «Эпилоге», — объяснила Кэрол Уоттерсон.

— О журнале Сэма?

— О нем самом!

— А что о нем говорить?

— Три или четыре года назад Филисия вложила в «Эпилог» кое-какие деньги. Вернее не кое-какие, а кучу денег… все, что она смогла взять из наследства. «Эпилог» все время приносил убытки. В конце концов деньги закончились…

Кевин кивнул.

— Генерал отказался занять ему деньги, это я помню.

— …и после этого «Эпилогу» пришел конец. Сэм тогда сильно переживал. И может, он чувствовал за собой вину за то, что вложил в журнал деньги Филисии. По-моему, так можно объяснить его шутку по поводу того, что она платила ему.

На тарелке Кэрол лежал нетронутый сэндвич. Она откинулась на спинку стула и подумала о Сэме. «Эпилог», как и все остальные журналы, пишущие о политике, с ограниченным кругом читателей и совсем незначительной рекламой, был прекрасным журналом. У многих он вызывал восхищение, но именно по этим причинам ему была уготована короткая жизнь и внезапный конец. В годы издания журнала окончательно сформировались политические взгляды Сэма Холланда: прогрессивные или регрессивные, если послушать его критиков, которых было очень много, начиная от либералов и кончая левыми консерваторами. Тогда Сэм даже написал книгу под названием «Новые цели анархии», которая пользовалась большой популярностью в студенческих городках. Потом он стал часто появляться на экране телевизора в передачах с видными современными политическими философами.

Сейчас Сэм уволился из другого журнала, для которого еженедельно интервьюировал известных людей, и взялся за чтение лекций. Он мог читать столько лекций, сколько хотел. Но потеря собственного журнала неизбежно означала потерю престижа и авторитета. Кэрол была уверена, что самолюбию Сэма Холланда был нанесен сильный удар. Может, сейчас именно из-за той неудачи и страдали их отношения с Филисией.

Кэрол не знала ответа, что все-таки послужило настоящей причиной надвигающегося развода, но была абсолютно уверена, что эта причина очень необычна. Сэм не пил, не бил жену и не изменял ей. Насколько знала Кэрол, ни Сэм, ни Филисия не сделали и не сказали ничего такого, чего нельзя было бы простить. После разговора с Кевином она узнала больше о том, что произошло между матерью и отчимом. Сейчас она обрела уверенность, что им можно помочь, если проявить терпение и такт.

Кэрол Уоттерсон улыбнулась брату и поблагодарила:

— Спасибо, Кевин.

Юноша непонимающе посмотрел на нее.

— Ты дал мне хорошую идею о том, где искать корни ссоры.

— Правда?

— Самое главное, что ни Сэм, ни Филисия не хотят разводиться. Я смогу убедить их в этом.

Кевин неуверенно покачал головой.

— Что ты можешь сделать?

— Ну… я не уверена. Сначала хочу начистоту поговорить с Сэмом, когда он вернется. Может, если они с Филисией…

— Мисс?..

Кэрол удивленно подняла голову. Около нее стоял высокий лет тридцати мужчина с густыми волосами. Одет он был тепло… несмотря на летнюю жару на нем был жилет. Огромные солнцезащитные очки с выпуклыми стеклами закрывали большую часть лица. Лицо было длинным и печальным, толстые губы слегка припухли. Казалось, он был чем-то смущен.

— Да?

Незнакомец разговаривал настолько тихо, что она с трудом могла расслышать его.

— Мне не хочется отрывать вас от ужина, но… это ваш синий «скат» стоит на улице?

— За рестораном? Да, мой.

— В моторе что-то загорелось. По-моему, вспыхнула проводка.

— О, Господи! — испуганно воскликнула Кэрол.

— Ничего серьезного, — поторопился успокоить ее высокий мужчина. — Я заметил дым, когда подъезжал к ресторану, и подумал, что надо бы поднять капот. Так я и сделал. У меня в машине оказался пенистый огнетушитель… я всегда вожу его в своем пикапе. Пена лучшее средство для тушения пожаров, когда загораются электрические провода… Пожар я потушил легко, и мне кажется, он не причинил особого вреда. Если хотите взглянуть…

Кэрол уже была на ногах. Кевин не расслышал всего разговора, но догадался, что что-то случилось с «корветтом».

— Пойти с тобой? — быстро поинтересовался он.

— Нет. Я быстро вернусь. А ты пока доешь свой сэндвич.

Незнакомый мужчина уже отошел от их будки. Кэрол дождалась, когда медлительная официантка откроет проход, и бросилась вдогонку. Незнакомца она догнала уже на улице.

— Что там могло стрястись? — почти простонала девушка. — Я еще и трех недель на нем не езжу.

— Не беспокойтесь. Я уверен, что ничего страшного не случилось. Страховая компания оплатит ремонт, так что не тревожьтесь. — Он разговаривал, неторопливо растягивая слова. Кэрол знала, что так говорят на юго-западе страны. Скорее всего он из Аризоны или Нью-Мексико.

— Я вам очень благодарна, что вы заметили дым и потушили пожар.

— У вас прекрасная машина. Я просто не мог не восхищаться ей.

— А как вы узнали, что «корветт» мой? — удивленно спросила Кэрол. — Мы были в ресторане…

Девушка опередила своего высокого спутника в больших очках. Капот голубого «корветта» действительно был поднят. Она зашла под крышу ресторана и с замирающим сердцем заглянула под капот любимой машины, опасаясь увидеть почерневший от огня и залитый пеной мотор.

Однако единственное, что она увидела, была едва заметная пленка дорожной пыли. Кроме пыли, все казалось нормальным, и Кэрол не заметила никаких повреждений.

Сердитая девушка подняла голову, собираясь устроить скандал, и увидела, что мужчина с густыми волосами стоит справа от нее. На его потном лице не было никакого выражения. Сразу за ними стоял припаркованный между «скатом» и служебным входом ресторана черный «фольксваген» фургон. Кэрол бросила на него мимолетный взгляд и успела заметить за рулем смуглого юношу. Он смотрел на них, и в его лице было что-то озабоченное и хищное. И у него глаза были спрятаны под большими очками. Однако несмотря на очки Кэрол знала его. Она была уверена, что знала его, и ее поразило то, что она увидела его здесь. Из всего самого странного… Девушка начала что-то сердито говорить, но тут на нее нахлынула волна паники, к горлу подкатил ком.