Тень в воде

— Господи, как я испугалась, — пробормотала она.

— Почему?

— Сначала… в пе… первую секунду я подумала, что это он.

— Натан?

Она не ответила, глядя в землю.

— Вам показалось, что Натан вернулся из джунглей?

— Нет, но… вы так похожи.

— Говорят.

— Почти пугающе похожи. Хотя ты, конечно, много моложе.

Дул сильный ветер. Листья кружились у ног. Дерево обвивала клетка из сетки, пустая. Микке смотрел мимо Жюстины, на причал, у которого была пришвартована лодка.

— Что тебе нужно? — спросила она.

— Хочу кое-что показать.

— Что?

— Увидите.

Она прижала руки к бедрам и свела колени.

— Внутрь мы не пойдем, — скованно произнесла она.

— То есть как?

— В дом мы не пойдем.

— Хорошо, не пойдем.

— Ты испугался птицы.

— Возможно, но это было давно.

— Ты сидел на лестнице, ты испугался.

— Она прилетела слишком внезапно.

— Я помню, что сыграла для тебя на почтовом рожке.

— Да.

— Ты сидел на лестнице, плакал.

— Да, из-за Натана.

— Маленькой я иногда спускалась к берегу и играла на этом старом рожке. Мне его подарил отец. Я храню его в память о папе.

— У меня тоже осталась память о папе.

— О Натане.

— Да, о Натане. Я хотел показать вам кое-что.

— Сейчас?

— Да, сейчас. Для меня очень важно, чтобы вы поехали со мной. Думаю, нам обоим будет полезно.

— Но в дом мы не пойдем.

— Нет, в ваш дом мы не пойдем. В другой. Увидите.

Она села на сиденье рядом с водительским. Давно там никто не сидел. Иногда — Нетта, когда они ездили за покупками в «Кооп Форум». А больше никто. Никто, достойный упоминания. А Жюстина — достойна. И вот она сидит рядом с ним в мокрой куртке и дрожит от холода.

— Вы замерзли. Я включу печку.

Он удивился заботливому тону который ему удалось изобразить. Это хорошо, это часть плана.

Она быстро улыбнулась ему. Кажется, успокоилась, не так напряжена.

— Какой ты заботливый. Он тоже был таким. Твой папа.

— Да.

— Ты так похож на него. Глазам не верю.

— Все так говорят.

На часах было чуть больше четырех. Начинался вечерний час пик, но основной поток двигался навстречу.

— Где ты живешь? — спросила она.

— В Абрахамсберге.

— Ты учишься?

— Нет, у меня бюро путешествий. «Чип Трипс». Продолжаю папино дело.

— Вот как, — тихо отозвалась она.

— Согласитесь, классная концепция. Дешево и интересно. Многим людям только этого и надо. Тем, у кого нет денег или желания торчать на шикарных курортах. И кому хочется чего-то особенного. Натан так планировал. Согласитесь, привлекательная ниша.

— «Чип Трипс», — повторила она.

— Я сам придумал название.

— Хорошее.

— Хотя я еще не запустил проект всерьез. Жду налички. Но скоро уже, скоро.

— Ему понравилось бы. Понравилось, что продолжаешь его дело.

— Да, ему бы понравилось.

— Что ты собираешься мне показать? — спросила она. — Это связано с твоим бюро путешествий?

Микке улыбнулся Жюстине:

— Увидите.

В машине стало совсем тепло, но Жюстина все еще не согрелась. Брюки у нее тоже промокли.

— Вы рыбачили?

— Иногда я катаюсь на лодке.

— Натан любил рыбачить, знаете?

— Может быть.

— Не помните? Или он не говорил?

— Не знаю.

Микке подумал о том, другом мужчине, с которым она теперь жила. Он вытеснил ее воспоминания. Приступ гнева — тише, тише! Не испугай, не испорти все разом.

— Мы несколько раз ездили на рыбалку. — Микке сглотнул. — Ну, как обычные отец с сыном. Один раз мы ездили на Ламбарён.

Это была неправда. Натан никогда не брал его с собой на рыбалку. У него даже лодки не было. Микке быстро переключил на третью скорость и обогнал плюгавую «тойоту», водитель которой явно садился за руль только по выходным. Мотор «шевроле» взвыл. Только бы не отказал.

— Много поймали тогда? — спросила Жюстина.

— Ну да. Конечно. Щуку и несколько лещей.

— Ты гордился уловом, конечно?

— Да.

— У тебя есть дети?

— У меня? Нет, еще чего.

— Да, ты еще молод. Сколько тебе?

— Скоро двадцать три.

— Немного.

— Достаточно.

— Можешь сказать, куда мы едем?

— Недалеко. Скоро приедем, осталось всего ничего.

— А как… как я вернусь домой? Ты же меня отвезешь?

— Что-нибудь придумаем, не волнуйтесь.

Повернув на Хемслёйдсвэген, он вдруг испугался, что они встретят Нетту. Если она заявится с работы раньше обычного, чтобы выгнать его из дому. Увидев похожую на мать женщину, Микке стиснул руль. Но это была не Нетта. Микке чувствовал на себе взгляд Жюстины и не открывал глаз от дороги. У киоска мотор заглох. Не очень весело, ничего не скажешь. Ощущение торжественности происходящего улетучилось. Но машина все-таки завелась, и они двинулись дальше, к Лильшёвэген. Припарковались у самого выезда. Солнце скрылось, дул ветер, лил дождь.

— Пожалуйста, выходите, — сказал он. — Приехали.

Глава 22

Как только они подошли к домику, Микке переменился: почти втолкнул Жюстину в дверь. Она решила, что это случайность, а после увидела ружье. Кровь отхлынула от лица.

— Что ты делаешь?

У него были острые зубы — не как у Натана, нет.

— Эксперимент.

Они смотрели друг на друга. Ее сердце бешено билось. Все утро она провела в полудреме. Теперь сознание прояснилось от страха.

— Что тебе нужно от меня?

Он повел ружьем.

— Увидишь.

Комната была тесной. В центре стоял большой, громоздкий сосновый стол. Он совершенно не вписывался в обстановку, из-за него комната казалась еще меньше.

Домик затерялся среди таких же построек с небольшими участками, Жюстина не раз проезжала мимо, видела их с шоссе Дроттнигхольмсвэген. Летние домики в окружении огородов.

Она заставляла себя говорить как можно спокойнее.

— Что я увижу?

— Минуту.

— Это связано с Натаном?

Он вскинул ружье на плечо и прицелился в нее.

— Прекрати! — Голос сорвался.

Он засмеялся и опустил ствол. Может, это просто шутка.

— Ты замерзла, — сказал он.

— Да, мне холодно.

— Одежда намокла. Можешь простудиться.

— Да.

— Сними ее!

— Микке, послушай, мне надо ехать. Мне надо домой.

Он покачал головой.

— Да, да, мне надо домой.

— Прекрати истерику!

В его глазах промелькнул Натан — она умолкла.

Надо подчиниться, это Жюстина понимала. Он опасен. Стоя к нему спиной, она медленно сняла сапоги, брюки, куртку и пуловер. Кожа на ногах пошла пупырышками. Сердце колотилось.

Жюстина выпрямилась, скрестив на груди руки. Она слышала движение позади себя, и вдруг почувствовала прикосновение холодного металла к лопатке. Дуло ружья. Жалкий вскрик, казалось, только раззадорил его. Надо заставить себя молчать.

— Подумай, что ты делаешь, — прошептала она.

— Я думаю.

— У тебя могут быть неприятности.

— Вот оно что.

— Это можно расценить как похищение человека.

— И?

— Ты все еще можешь отпустить меня. Я никому не расскажу, обещаю.

От удара комната поплыла перед глазами. Удар пришелся чуть выше виска.

За что?

На стуле ворохом лежала одежда. Костюм японского единоборца. В юности Натан занимался дзюдо. Однажды он надел костюм дзюдоиста и показал несколько приемов. Сказал, что почти ничего не помнит.

Теперь его сын указывал на ворох одежды для дзюдо:

— Видишь костюм?

Она потрогала ухо, крови не было. Он ударил голой рукой.

— Микке, прошу!

— Видишь костюм?

— Да.

— Это костюм для дзюдо, он принадлежал Натану.

— Ясно.

— Надевай!

— Что?

— Делай, что я говорю.

— Надеть костюм для дзюдо?

— Да!

Одежда была жесткой и холодной. Опираясь на стол, она надела штаны, затянула их на талии. Затем куртку, которая оказалась впору. Они с Натаном были одного роста. Пуговиц на куртке не было. Запахнув полы, Жюстина замерла в ожидании.