Тень в воде

Внезапное сострадание. Сострадание к ней. Ведь она мучилась, это было очевидно.

«Послушай, — подумал он, и внутри что-то перевернулось, — ты последней видела мою Берит. Ты что-то знаешь, ты должна знать, — но как заставить тебя рассказать?»

Она стояла неподвижно, точно восковая фигура, потом вдруг дернулась и пропала из поля зрения. Тор услышал, как открылась входная дверь, и через мгновение — ее крик, прямо в темноту:

— Что тебе нужно?! Убирайся! Оставь нас в покое!

Глава 7

Она занялась следующей комнатой. Ползая на коленях у душевой кабины, оттирала резиновый порожек. Во влажном помещении легко вырастали пятна красной плесени. Ульф старательно объяснял ей много лет назад, когда принимал на работу, с серьезным и немного смущенным видом:

— Понимаешь, гигиена ванной комнаты — показатель качества сервиса. Если унитазы грязные, хорошей репутации у гостиницы не будет. Поэтому я прошу, чтобы мои работники уделяли этому побольше внимания. — Раздвинув двери душевой кабинки, он показал пример.

Викторина закончилась, теперь радио выплескивало шумную музыку, и Ариадна уже собралась встать, чтобы его выключить, как вдруг кто-то прикоснулся к ней сзади. Испуганно вскрикнув, она обернулась и увидела Бритту Свантессон, мать Ульфа.

— Деточка, я тебя испугала? Прости, не хотела… — начала та и осеклась.

Ариадна неловко поднялась.

— Ничего, — пробормотала она.

Старуха прислонилась к косяку.

— Тебе нужна помощь, — сказала она.

— Ч-что?

— Я помогу тебе закончить уборку.

— Н-нет… не надо…

— Чепуха! Думаешь, я слепая? А в другой раз ты поможешь мне, и нечего тут обсуждать.

Не дожидаясь ответа, Бритта принялась пылесосить, и уже к часу пополудни уборка была окончена. Потом Бритта приготовила кофе и достала хлеб с сыром.

— Надо же и подкрепиться как-никак.

Лишь теперь Ариадна ощутила, что голодна просто зверски. Но откусывать, жевать было трудно. Гнездо выбитого зуба болело, язык все время норовил скользнуть именно туда. Отщипывая мелкие, мелкие кусочки, Ариадна засовывала их в приоткрытый рот. Бритта задумчиво наблюдала.

— Девочка моя, — покачала она головой.

Еще несколько часов назад Ариадна была готова расплакаться в любую минуту, слезы наполняли ее, то и дело переливались через край. Но не теперь. Теперь все было иначе, но как — она не могла объяснить. Как будто в нее вонзили железные вилы, которые поддерживали ее изнутри.

— Спасибо за помощь, — сказала она.

Бритта кивнула. Помолчав, она снова заговорила:

— Я слышала, что Ульф с вами говорил.

— Да.

— Ему сейчас нелегко.

— Я поняла.

Бритта отрезала кусок сыра и вздохнула.

— Жизнь — не всегда мед. А если и мед, то найдется ложка дегтя.

— Хорошая картина.

— Хм. Да. Но сегодня ему чуть лучше, удалось связаться с клиникой в США. Там настоящие эксперты.

— Он туда поедет?

— Да. Посмотрим, что скажут. Если что-то невозможно у нас, то вдруг возможно в другом месте. Главное — верить.

— Да. — Ариадна сделала глубокий вдох.

— И деньги, конечно. Деньги.

— Угу.

— Кстати, он продал две гостиницы. Расскажет вам со дня на день. Вчера определился.

— Ясно. — Ариадна напряглась.

— Так что теперь осталась только эта.

— Он сказал, что продаст все.

— Посмотрим. Может быть, не понадобится. Посмотрим.

Ариадна почувствовала, как внутри все встрепенулось от облегчения.

— Надеюсь, — сказала она.

Ветер рвал вывеску на фасаде дома напротив, она скрипела и ныла. Осень наступила всерьез.

Бритта опустила руки на колени.

— Дети есть дети, даже когда вырастут. Тебе ли не знать, у тебя есть ребенок.

— Угу. — Ариадна подумала о Кристе и Томми: отправились ли они на прогулку в лесу, несмотря на погоду?

— А как поживает твоя дочь? — мягко поинтересовалась Бритта.

— Неплохо.

— Я думала про… ее недостаток. Вы обращались к врачам в других странах?

— Нет… у нее это с рождения. Она родилась без зрения.

— Ясно…

— Они говорят, что ничего не поделаешь.

— Так часто говорят. Не надо верить всему, что они утверждают.

Ариадна встала, принялась собирать посуду.

— Мне надо спешить, — сказала она. — Вы добрая, Бритта. Спасибо, что помогали уборку.

Старуха посмотрела на Ариадну. Морщины лучиками разбегались от глаз.

— Мне все равно нечего делать.

— Обещаю, буду желать Ульфу удачи.

— Мы все желаем. Только удачи.

Почти два, оставался еще час свободного времени. Ариадна попрощалась с Бриттой, которая обещала запереть дверь, быстро спустилась по лестнице и вышла из гостиницы. На улице она надела темные очки. Шел дождь, но ей не было до него дела.

Несмотря на субботу, народу на улицах было немного. Ариадна прошла через кладбище Густава Адольфа, остановившись на миг перед могилой Улофа Пальме, сделала быстрый книксен и поспешила дальше. Капли дождя стекали по лицу. Криста. Взял ли он непромокаемую одежду для нее, если они все-таки отправились в лес? Иначе девочка обязательно простудится, она быстро схватывает простуду — слабые дыхательные пути. Он расписал прогулку в лесу как веселое приключение, но Ариадна знала, что девочка больше любит оставаться дома, лежать на кровати и слушать плеер. Однако возражать папе она почти никогда не решалась. Случалось, что он бил и ее — нечасто, несильно, но случалось. Таким образом выплескивая свое разочарование. Он хотел иметь много детей — говорил об этом в самом начале, как только они поженились.

— Маленькие девочки, похожие на тебя. И мальчики, похожие на меня. Мы с тобой нарожаем целый клан!

Что за бред.

Дойдя до Свеавэген, она перебежала улицу на красный свет. Вошла в продуктовый «Консум», спрятала темные очки в карман. Сейчас нужно хорошее зрение.

Она по-прежнему чувствовала лучи света и силы Жюстины; почти угасшие было, они засияли вновь, через них она и сама росла и становилась сильнее.

Скорее к хлебному прилавку. Это хороший магазин, но ей редко удавалось сюда зайти, всегда приходилось спешить домой, всегда спешить, — жизнь, полная страха и стресса.

Она и теперь спешила. Руки перебирали пакеты со свежим, только что упакованным хлебом: «Крестьянский к завтраку», несколько сортов. Томми обожал «Крестьянский к завтраку». Это его обрадует. И что хорошо в Швеции, на упаковке всегда пишут состав, от первого до последнего ингредиента. В аккуратных рамочках: состав и питательная ценность на сто граммов. Протеин, углеводы, жир, пищевые волокна, натрий. Сортировка упаковочного материала: мягкий пластик.

Ариадна выбрала два пакета «Крестьянского» разных сортов. Больше она ничего не взяла. Расплатилась в кассе и вышла из магазина.

Сегодня ей везло: машина еще не приехала. Ариадна поднялась по тропинке до самого здания обсерватории, запыхавшись: подъем был крут. В траве отдыхали дикие утки. Вид у них был несчастный. Ариадна подумала, что у них, наверное, мерзнут животы — если, конечно, они в этом отношении устроены так же, как люди.

Подальше, у детской площадки, были скамейки — сиди и любуйся городом. Сегодня здесь никого не было — кроме самой Ариадны. Быстро сняв куртку, она прикрыла ею пакеты с хлебом и поменяла содержимое.

Первый пакет она плотно закрыла и убрала в сумку. Держа в руках второй, спустилась к уткам. Те глухо закрякали, две поднялись и заковыляли к ней.

— Проголодались? — ласково произнесла Ариадна. — Идите сюда, у меня вкусный хлебушек!

Отщипывая куски хлеба, она бросала их в траву. Вся стая поднялась и вразвалочку заторопилась к ней. Утки ее совершенно не боялись. Одна из них, коричнево-пестрая, подошла к Ариадне и взяла хлеб прямо из руки. Ариадна спокойно и тихо говорила с утками:

— Какие вы красивые. Какие красивые птицы. Замерзли, проголодались? А вот и еда.