Страница 61 из 69
— Да пошел он, — сказала я про себя.
Мимо пробежал какой-то мальчишка и задел мою руку, но я удержала равновесие. Его мать прикрикнула и велела ему вернуться, а потом посмотрела на меня.
— Простите, — извинилась она за сына.
Я хотела ответить, но не могла. Слова застряли в горле. Я ускорила шаг. Нет, мне нельзя быть здесь, нужно поскорее отойти от них подальше, от их мечтаний и смеха, от их все еще нормальных жизней. А впереди людской поток притормозил и образовывалась очередь.
Проверка. Копы. Я увидела мигалки на крышах нескольких автомобилей, заблокировавших улицу. Вытащив значок из кармана, я начала обходить толпу. Людей пропускали через узкий металлоискатель, в ворота которого одновременно могли пройти всего двое. Полицейские рассматривали лица, проверяли у всех сумки. Никто не жаловался. Теперь это в порядке вещей.
Два офицера дорожной полиции штата и офицер полиции Пасадены дежурили по обе стороны от металлоискателя. Подойдя поближе, я узнала Джеймс и прочла удивление в ее взгляде. После секундного колебания она заняла оборонительную позицию, уставившись на ветровку, прикрывающую бомбу на моей груди.
— Уведите меня от всех этих людей, — в отчаянии взмолилась я.
— Все вас ищут…
— Немедленно! Вы поняли? Выполняйте!
Она помялась, а потом кивнула офицерам дорожной полиции, они уступили мне дорогу, и Джеймс повела меня прочь от толпы.
— Мне нужен Гаррисон.
Джеймс нервно кивнула:
— Мы думали…
— У меня мало времени, — отрезала я.
Я оглянулась. Женщина с малышом на руках с подозрением наблюдала, как меня уводят, почувствовав опасность. Я прочла это в ее глазах. Тот самый взгляд. Понимание того, как хрупок наш мирок.
Джеймс довела меня до машины, и мы быстро сели в нее.
— Они думали, что вы погибли, лейтенант.
Джеймс врубила сирену и мигалки, и мы понеслись на юг по Орандж Гроув.
— Нужно найти такое место, чтобы больше никто не пострадал, — сказала я, расстегивая ветровку.
Джеймс несколько секунд не сводила взгляда с бомбы, не в силах скрыть шок.
— Решили, что бомбу будут взрывать в овраге.
Она еще раз нервно посмотрела на меня, а потом отвернулась и сосредоточилась на дороге.
Я взяла рацию.
— Это лейтенант Делилло. Мне нужно поговорить с Гаррисоном.
Джеймс нажала на газ и обогнула две другие полицейские машины, загородившие дорогу, а потом резко повернула на запад и поехала по направлению к оврагу.
— Если вы на что-нибудь наедете, офицер, мы обе умрем.
Я заметила легкий румянец на ее щеках, а потом она сбросила скорость и покрепче взялась за руль обеими руками. В рации раздалось потрескивание, а потом я услышала голос Гаррисона.
— Лейтенант, с вами все в порядке?
— В дневнике говорилось, где Лэйси?
Молчание.
— Гаррисон?
— Нет…
От его слов у меня перехватило дыхание. Я откинулась на сиденье, оставив микрофон лежать на коленях. Вот оно. Мы могли найти Лэйси только в одном случае — если Габриель скажет нам. Не может быть, не может быть. Нет, только не это. Я только что была с ней в одной комнате, слышала ее голос. Дочка была всего в паре метров от меня.
Может, я не так выразилась, и Гаррисон меня не понял.
— Ты уверен? Ты все прочел?
Он несколько секунд молчал. Я представила, как он смотрит на Чавеса и ищет у него ответа.
— Ты уверен? — еще раз спросила я.
— Мне очень жаль, — сказал Гаррисон.
Я перестала слышать вой сирены. Лица людей, мимо которых мы проезжали, слились в одно размытое пятно. Небо постепенно выцветало, пока не стало серым.
— Расскажите мне о бомбе, — попросил Гаррисон, но я его не слышала.
Джеймс повернула на бульвар Арройо и поехала вдоль каньона. Дома вдоль улицы были превосходными образцами практически всех архитектурных стилей, которые пытались завоевать калифорнийскую мечту: роскошные строения в стиле «тюдор», одноэтажные ранчо, испанские виллы, домики в ремесленном стиле. Они казались памятниками исчезнувшей империи. Пейзаж перестал быть моим, я стала чужестранкой.
Я взяла рацию:
— А там вообще что-то говорится о Лэйси?
Сначала я услышала только помехи.
— Нам нужно сосредоточиться на бомбе, — сказал Гаррисон.
— Черт побери, скажи, что там написано!
Раздался голос Чавеса:
— Алекс, боюсь, она умерла.
Я закрыла глаза и покачала головой.
— Я не верю.
— Алекс…
— Нет!
Я выключила рацию и тут увидела цепочку из пятидесяти трех платформ, выстроившихся в ожидании начала парада. Им предстоит миновать пять с половиной миль. Квартал за кварталом мы проезжали мимо оживших открыток размером с полуприцеп, каждый сантиметр которых был покрыт цветами, словно они выросли на платформах после проливных дождей. Да, отличный символ того, что в Калифорнии вода и мечта — двигатель прогресса. И за все сто пятнадцать лет ничто не могло помешать параду.
Мы добрались до поворота к оврагу и проехали мимо полицейского автомобиля. Внизу, метрах в тридцати от того места, где было обнаружено тело мексиканского майора, в центре автостоянки стоял контейнер для транспортировки взрывчатых веществ, оцепленный по периметру на случай… если я взорвусь прямо здесь.
Джеймс проехала мимо полицейских в самый центр зоны безопасности и открыла дверцу.
— Подождите здесь.
Я кивнула.
— Удачи, лейтенант. Надеюсь, что они ошибаются насчет вашей дочери.
Она быстро ушла, и тут появился Гаррисон с чемоданчиком в руке, в бронежилете и шлеме с пуленепробиваемой защитной маской. Я видела, как вдалеке беспомощно переглядываются Чавес и Хикс. Я открыла дверцу, поставила ноги на землю, но сама осталась сидеть. Гаррисон прошел пятнадцать метров и сел на корточки передо мной, наши глаза встретились.
— Вы в порядке?
Я кивнула. Ну да, в порядке.
Его взгляд переместился на бомбу. Когда Гаррисон увидел, с чем ему предстоит иметь дело, то перестал казаться вундеркиндом.
— Эта бомба сложнее предыдущих, — сухо заметил он.
Гаррисон снял шлем и поставил его на капот.
— Надень-ка его обратно.
— Если эта штука взорвется, то шлем не поможет.
Он расстегнул бронежилет и снял и его тоже.
— Как вы думаете, сколько у нас времени?
Я посмотрела на часы.
— Тридцать минут.
Он покачал головой.
— Этого мало.
— Габриель ждет, что я выйду на Колорадо, когда первый оркестр повернет за угол с Орандж Гроув.
Гаррисон осмотрел бомбу, а потом что-то мысленно прикинул, качая головой.
— Мне нужно, чтобы вы сняли ветровку и я посмотрел со спины.
Я встала, Гаррисон обогнул меня и аккуратно снял с меня куртку.
— Ну и как вид сзади?
— Почти так же, как спереди.
Он вернулся и начал изучать провода.
— Габриель прикреплял к вам что-то скотчем? По вашим ощущениям, провода где-нибудь касаются кожи?
— Вроде нет.
— Хорошо.
— Почему?
— Он мог бы пропускать слабый ток прямо через ваше тело, разорвешь цепь и… всё.
Гаррисон осмотрел каждый сантиметр устройства в поисках слабого места, просчета.
— Я хочу, чтобы ты кое-что мне сказал.
Его взгляд на мгновение замер.
— Хорошо.
— Габриель написал в дневнике, что убил Лэйси?
Он с неохотой кивнул.
— А уточнил, когда именно?
Гаррисон задумался, вспоминая текст.
— Нет.
— Тогда она еще жива.
Гаррисон оторвался от бомбы.
— Хорошо, — сказал он, в его голосе слышался вопрос.
— Он убьет Лэйси только после телефонного звонка.
— Не понимаю.
— Как только начнется парад, я выйду на Колорадо.
Гаррисон кивнул:
— Да, так было в его дневнике.
— Телефон в кармане жилета зазвонит, и я должна услышать, что с Лэйси все хорошо. И тогда он скажет мне, что дочка умрет. Я услышу, как она кричит… Габриель не упустит возможности продемонстрировать свою власть. Это смысл его жизни, власть нужна ему как воздух.
Гаррисон задумался на секунду, а потом кивнул, соглашаясь со мной: